Семь степеней защиты

– Я нашел то, что ты просил - среди этих записей, наверняка, она есть.

– Баха нельзя слушать посреди кухни - неожиданно сказал доктор, и мне пришлось срочно расстаться с желанием сделать ему подарок.

– Что за история приключилась с Шаляпиным?
– спросил я, настороженно.
– Причем здесь Лиза?

– Лиза лечилась в клинике в Москве и оттуда два или три раза звонила. Она прибежала радостная в тот же день, как приехала, и пришла ко мне в тот же день, как

приехала. Прибежала радостная и вместо"здрасьте" прямо с порога: " Что с Вами? Вы заболели? Простудились?"

А я только и успел, что встать из-за стола, еще ни слова не произнес. У меня и слов то не нашлось - глаза на лоб полезли!

– Что ты ей ответил?

– А ничего. Сказал, что устал. Не мог же я ей сказать, что вчера напился! Да, она и сама это поняла, но не в этот раз, а позднее. Лиза

сказала по телефону, что приедит в понедельник, и я, прождав ее напрасно два дня, решил, что она забыла обо мне, как только вышла из

поезда. Я уже три дня подряд надевал свой новый пиджак, чтобы к нему все привыкли к тому времени, когда появится Лиза, и сейчас

чувствовал себя неуютно.

– Зачем Ты пришла?
– спросил я ее.- Посмотреть на мою реакцию?

– Нет. Я к Вам пришла поздороваться...Вам плохо?

– Нет. Я не заболел. Это от усталости.

– У меня какие-то собачьи инстинкты прорезались - я к Вам привязалась.

– Это хорошо? Так и должно быть?! Мне приятно услышать. Спасибо...Пошли со мной, я как раз собирался выпить кофе. Здесь все равно не

дадут спокойно поговорить. И ты мне все расскажешь подробно.

Я открыл дверь соседнего кабинета, захватил с собой стакан кофе, и пропустил Лизу вперед в открытую дверь. Я предложил ей стул, но она

почему-то отказалась, и мне пришлось пить кофе, стоя. Я открыл окно и закурил. Она молча наблюдала.

– Я буду курить и слушать. Хорошо? Когда ты приехала? Можно я буду на ты?

– Да. Сегодня утром...Простите, я хотела приехать раньше, но по дороге решила остановиться в N, и поэтому задержалась. У меня там

остались друзья, я раньше училась в этом городе...Это плохо, что я звонила? Мне было очень печально...Мне больше не с кем посоветоваться!

– Я рад, что ты звонила. Все нормально.

– Я соскучилась.

– Соскучилась?!

– Я к Вам хорошо отношусь. Скажите, Вы не знаете, как Боткин вылечил Шаляпина от дифтерита?

– Нет, я не знаю.

– Это почти классическая история, и ее обычно рассказывают студентам-медикам.

– Я послушаю. Расскажи, если хочешь.

Вот эта история, как Лиза ее мне рассказала.

Шаляпин уже в зрелом возрасте заболел дифтерией и был в панике. Врачи в один голос твердили, что необходимо сделать трахе... иначе он

погибнет, но сам Шаляпин не соглашался на операцию - ему никто не гарантировал, что после такого вмешательства у него сохранится голос.

Тогда один из его близких друзей бросился к доктору Боткину. Боткин выслушал его и сказал, что вылечит Шаляпина без операции, если тот согласится выполнить все его условия. Если Шаляпин согласен, то вечером Боткин ждет их обоих у себя. Они должны явиться в смокингах и принести с собой различной снеди: твердокопченные колбасы, балыки, твердые яблоки, орехи, т.е. разнобразную твердую пищу, а кроме того, водку и коньяки - в таком количестве, чтобы вполне хватило до утра. Друг твердо обещал доктору привезти вечером Шаляпина, чего бы это ему не стоило!

Вечером они с Шаляпиным в черных смокингах прибыли в экипаже на квартиру к Боткину. В гостиной уже горели свечи, и были накрыты

скатерти, но никого из гостей, кроме доктора Боткина и одной единственной очень красивой медсестры, они там не встретили.

Во время ужина Боткин предложил Шаляпину место за столом напротив медсестры. Слева от Шаляпина он поставил на стол зеркало, а справа - бюст Вольтера, работы скульптора Родена. Лечение состояло в том, что Боткин заставлял Шаляпина непрерывно есть, в течение всей ночи.

У Шаляпина от боли катились слезы, но напротив сидела ослепительно красивая женщина, справа смеялся Мефистофель-Вольтер, а слева в зеркале

Шаляпин постоянно вынужден был корректировать свою ужасную мимику. Всю ночь продолжался этот удивительный ужин. На рассвете доктор Боткин,

осмотрев Шаляпина, объявил ему, что необходимость в операции отпала, и доктор вполне уверен в том, что голос у Шаляпина не пострадал и Шаляпин будет петь.

– Зачем ты это расказала?!..

Однажды зимой поздно вечером я встретил Лизу на остановке. Автобуса не было минут сорок, и маршрутки тоже уже не ходили. Лизу я заметил сразу, но я стоял с одним больным, мы разговаривали, и я не мог его оставить. Лиза, увидев меня, все время оглядывалась, но подойти не решалась. Она никогда не подходила ко мне на улице. Когда появились сразу два автобуса, публика заволновалась, и в общей суматохе я увидел, что Лиза впервые сама шла ко мне. Я сразу оставил парня, и тоже пошел навстречу, но меня кто-то перехватил по дороге, и я на ходу отвечал, боясь, что Лиза исчезнет.

Автобусы оба уже заполнились и на остановке никого не оставалось, кроме меня и Лизы. Она в растерянности, несколько раз оглянулась вокруг и, наконец, подошла ко мне - я еще не успел отвязаться от прохожего, когда она спросила:

– Скажите, Вы не знаете, будет ли еще автобус?

Я отвечал, что обычно в это время их не бывает. Но Лиза вдруг спросила:

– Вам холодно?! Вы замерзли!?

Мое биополе видимо пострадало и Лиза это заметила.

– Нет, я не замерз, - ответил я и что-то стал ей объяснять про того парня, с которым только, что стоял и зачем-то сказал о том, что у

него рак, и что мне жаль его.

Лиза растерянно слушала и все порывалась подойти к автобусу, потом неожиданно сказала, что она запуталась с темнотой, и, что может

быть теперь ей лучше поехать автобусом до базара, а там идти пешком. И я вдруг опомнился :

– Лиза, сейчас уедим на такси!

Автобус еще не отошел, когда я поймал такси. Такси остановилось, я открыл первую дверцу, а Лиза осталась стоять на тротуаре. Я плохо соображал, потом догадался посадить Лизу и сел сам. Я боялся, что она опять исчезнет, хотя она уже была в такси.