Семь Толстых Ткачей

Японец

Как все-таки хороша жизнь ветра! Даже не самого Ветра, а одного из его потоков. Японец разглядывал путешествие Семерых Ткачей и ему взгрустнулось. Он полетел во дворец к своему освободителю и единственному собеседнику.

– Почему ты не можешь их отпустить?
– спрашивал японец, летая в его черных кудрях.

– Почему никто не может освободить ветер, почему небо голубое, а реки текут в море?
– отвечал мужчина.
– Есть вопросы, на которые нет ответов. Это самые лучшие вопросы и на свете, и во тьме.

– Ты говоришь загадками, это нечестно!

– А я и есть загадка, даже для самого себя. Знаешь, иногда, глядя на себя в зеркало, я пугаюсь этих черных глаз, и закончим об этом. А теперь расскажи мне, где еще ты был сегодня?

– В волшебной стране! Знаешь, там живут сумасшедшие старики и самые настоящие мертвые приносят им хлеб...

Их беседа текла еще долго, пока у мужчины в шелковых одеждах не появились дела.

Семь Толстых Ткачей

– Пишем конец?
– спросил Аспит.

– Обязательно. И непременно хороший.

– А вдруг они понадобятся нам еще раз?

– Тогда мы напишем второй том. Ты же знаешь, люди любят книги с продолжением. Но эту историю надо окончить.

– Пишем...

Герои

Словно персонажи из книги, слепая девушка и мрачный молодой парень сидели на берегу розового озера. Огромный круг солнца разглаживал его теплыми лучами, согревая рыб под водой. Парень и девушка со спины - обычные влюбленные. Его рука, словно змий искуситель, обвилась вокруг ее талии. На нём простая рубашка с джинсами, на ней простое красное платье в некрупную клетку. Можно подумать, они селяне из деревни неподалеку. А, может, нет ни деревни, ни их, ни озера.

Но стоит обойти их, посмотреть на фасад и волосы встанут дыбом. И не скажешь, кто из них страшнее. Не уродливее, а именно страшнее. Она, с глубоко поджатыми губами и зашитыми глазами или он с кривой линией рта и горящими сумасшествием буркалами. Это необычная пара. Иногда она улыбается, словно что-то вспоминая из прошлого. Что-то такое, греющее ее потухшую душу. Он улыбается всегда, иногда, пользуясь ее слепотой, начинает сроить ей рожи. Порой явно издевательские, а порой и странно теплые, будто поддразнивает родную, горячо любимую сестру. То и дело кто-нибудь из влюбленных наклоняется к уху другого и шепчет слова. Можно услышать такие, как "люблю", и это здорово. Хочется верить, всё у них теперь придет в норму. Так и будет, если Семь Толстых Ткачей не захотят написать продолжение.

Эпилог

– Вот такая история, док.

– Странная история, особенно концовка. Лучше бы они жили долго и счастливо.

– Знаете, док, такая концовка не только банальна, но и грустна. Ну что может быть хорошего в "долго и счастливо и умерли в один день"? Так героев лишают свободы. А вдруг они разлюбят друг друга? Или влюбятся в кого-нибудь другого? Нет, их отношения чисты, потому что свободны. Их не сковывают узы брака, их сковывает любовь.

– Хорошо сказано. Но позвольте, Денис, а как же последние слова? Как же то, что Ткачи снова возьмутся за них?

– И это тоже хорошо, док. Неужели вы ничего не поняли из того, что я рассказал о Хорхе? Он живет нормальной и счастливой жизнью, но иногда прикасается к непознанному. Если бы я сказал, что никогда больше героев не используют для своих игр Толстые Ткачи, я исключил бы чудо из их жизни. А так приятно, что чудо может произойти. Не происходит, а именно "может произойти".

– Ладно, Денис. Тут можно и согласиться, и не согласиться. Но вы честно отработали червонец - мне было интересно.

– Спасибо.

– Но время уже позднее...

В дверь постучали и открыли. В проеме появилась голова девушки в солнцезащитных очках.

– Ден?
– сказала она.
– Я тебя уже три часа жду!

– Прости, милая, я заболтался.

– А вы, надо полагать, Аня?

– Да. А что?

– Денис мне многое рассказал о вас.

– Он вообще болтун.

– Да, я тоже считаю, что он фантазер. Это хорошо с одной стороны, но с другой, нельзя жить в сказке. Надо понимать, что проблема есть и решать ее...

– Милая, ты не могла бы снять очки?

– Как скажешь, дорогой.

– Господи!

Денис встал и пошел к двери. Док не знал, что сказать, и выдал то, чем обычно завершал беседу с пациентом. Чисто машинально:

– Денис, а когда мы увидимся для второго сеанса.

– Док, я думаю, не раньше, чем через год.

– А почему так долго?

– Понимаете, док, я, кстати, хотел вам и об этом сказать, но нас прервали.

– Ну, прости, твое величество!

– Прощаю. Так вот, док, я не сказал о главном. Какое сейчас время года?

– Весна.

– А почему я вообще вам рассказал всё это? Вы думает, мне позволили бы выболтать всё вот так просто?

– И почему?

– Потому что только раз в году я свободен по-настоящему. Только на неделю у меня нет той надежды на чудо, которое мне на фиг не нужно. Только когда Семь Толстых Ткачей уходят в тот странный лес и проходят Очищение, мы свободны. Не только я и Аня, но все люди. Сейчас мы можем думать, что хотим, говорить, что хотим, и делать, что хотим, точно зная, - мы делаем это по своей воле. Неделя - это не так много, док, но порой этого достаточно.

<