Семь желаний Ани

— Уж разумнее искать зарядку, которая была, чем клад! — ответила Аня.

Но сестра уже умчалась на кухню. Пришлось и Ане выбираться из своего логова скорби.

Пол в коридоре был тщательно вымыт, кирпичи и все Варины друзья — выметены за пределы квартиры. Полку с книгами временно затащили в комнату родителей.

Папа балансировал на стремянке под потолком: искал затерявшийся кадастровый план квартиры. Дедушка резонно заметил, что прежде чем восстанавливать разрушенную стену, стоит проверить, кому принадлежит закуток.

Вполне могли упустить одну кладовку, ведь их в квартире столько! Кладовка угловая. Кладовка такая узкая, что в ней помещаются только сушилка для белья и гладильная доска. Кладовка с полками для варенья и домашних засолок. Кладовка «грязная» — в ней, поставленный на дыбы, хранится Варин велосипед. И каждая кладовка, словно настоящая комната, отделена от всего мира старой дверью, крашеной белой масляной краской.

Ах да, ещё есть потайная кладовка: вместо двери вход в неё закрывает длинный узкий ковёр, от потолка до пола, как будто для красоты повешенный. Отогнёшь ковёр, заглянешь внутрь — а в кладовке стоят свёрнутые в рулоны гигантские старые ковры, пересыпанные средством от моли.

Туалет и ванная тоже кажутся кладовками. И двери, двери, двери. Все одинаковые, не сразу поймёшь, откуда ты вышел и куда идёшь. Все кладовки заполнены вещами. «Можно я буду жить в кладовке?» — как-то раз спросила Аня. «А куда мы денем три утюга, разобранный обеденный стол, шлифовальную машину и старые кастрюли?» — возмутилась бабушка. «Может быть, на помойку?» — робко предложила Аня. «Или раздадим! Я знаю такие организации!» — добавила Варя. «Прораздаётесь! Вот когда я уйду туда…» — бабушка ткнула указательным пальцем в пол. Под полом ругались жильцы квартиры № 29. Слов, как всегда, было не разобрать, слышалось лишь двухголосое возмущённое «Ва-ва-ва!», к которому время от времени присоединялся третий голос, удивлённо вопрошавший: «Ва? ва? ва-ва-ва?»

«Когда бабушка уйдёт в квартиру № 29, там ругаться перестанут. У них будет всё хорошо. Но как же мы?» — подумала Аня. И в кладовку больше не просилась.

Теперь, после неудачного переселения в ванную, эта мысль снова вернулась к ней.

Надо только, чтобы кто-то из взрослых её одобрил. Лучше всего — мама.

Но мама, едва услышав о находке, сразу решила её судьбу: «Устроим гардеробную и гладильную!»

Папа сдался, спрыгнул со стремянки и сказал, что на днях сходит за копией кадастрового плана.

Дедушка с бабушкой, никому ничего не говоря, перетащили в новообретённую кладовку полированный столик на шатких ножках и доисторическую раскладушку. И то и другое давно стоило вынести на помойку, но зачем, если теперь в квартире есть место, которое ещё никто не захламил!

Аня протянула в каморку электрический шнур с тремя розетками, подключила его к электричеству в коридоре. Принесла свой торшер, зажгла свет. Но никто этого не заметил.

Она поставила у стены раскладушку, перенесла на неё свою постель. Снова ноль внимания.

Она положила на шаткий столик рюкзак, телефон и несколько книг из тех, которые давно собиралась прочитать. Поставила на стол электронные часы, подключила к электричеству, настроила. Третья розетка — для подзарядки телефона или ноутбука.

Аня села на раскладушку, огляделась. Зелёные стены такие неуютные. Их надо оживить!

Из ящика с детскими игрушками она достала цветные мелки и нарисовала на стенах — стол с компьютером, с монитором размером с хороший плазменный телевизор, книжную полку, манекен, гирлянду из лампочек, туалетный столик с овальным зеркалом и флаконами духов, ещё одну книжную полку. Задумалась, что бы нарисовать на стене слева. Потом начертила прямоугольник. И внутри него, как в раме, написала крупными буквами: «Окно будет здесь».

Когда жилище было готово, Аня позвала родных на новоселье.

— А как же гладильная… — растерялась мама.

— Одна стены ломает, другая на них рисует! — проворчал дедушка.

— Пол холодный, достать тебе домашние валеночки? — заволновалась бабушка.

— Пока у нас нет кадастрового плана, мы не имеем права… — потонул в общем хоре голос здравого смысла, которым сегодня работал папа.

— Так пока неизвестно ничего, можно я тут поживу? Хоть ночь переночую! — взмолилась Аня.

И общим решением семейного совета ей было даровано право провести ночь в кладовке.

Знакомство с Лаурой

Для того, кто всю жизнь провёл под боком у сестры, своя комната, пусть — без окна, пусть — без отопления и света, пусть с плиткой на полу вместо паркета — это как номер люкс.

Аня засыпала и тут же просыпалась, а проснувшись, включала свет, чтобы убедиться: она одна, и всё вокруг устроено так, как хочется ей.

На табло электронных часов высветились четыре ноля — четыре прямоугольника. Как двери лифтов, ведущих в завтрашний день. Между первой и второй парами — две точки-кнопки. На какую нажмёшь? Какой лифт придёт первым и увезёт тебя в завтра?

В квартире тишина, окон в комнате нет, и сюда не доносятся уличные шумы.

«Ток-ток-ток» — как будто кто-то стучит по пластмассовой коробке карандашом. «Ток-ток-ток».

Аня открыла глаза. Четыре ноля на часах. И вдруг один ноль вспыхнул ярче других, и словно дверца приоткрылась. А из дверцы в комнату шагнуло существо.

Большеголовая кукла с огромными глазами. В золотом платье. Серебряных колготках. Туфельках, усыпанных драгоценными камнями. В очках со стразами. В бриллиантовой диадеме. В бусах из золотых шариков разного размера. На каждом пальчике — колечко с камушком. В ушах — серёжки.

Глазам больно смотреть. Хорошо, что это сон!

Аня легко поднялась с раскладушки. В комнате было светло, сон потому что. Она взяла куколку в руки, чтобы рассмотреть.

— Как сама? — поинтересовалась куколка.

Аня не испугалась — ведь это сон. Но куколку из рук выпустила, а потом сказала:

— Ну, ты и вырядилась.

— Богато? — спросила куколка, попрыгала по столу и крутанулась вокруг своей оси.

— Слишком. Называется «Я надела всё лучшее сразу».

— Так это же хорошо! Тебе нравится? Хочешь так же одеваться?