Семь жизней

Дурь накрывала быстро, но мягко. Уайлли обводила комнату затуманенным взглядом. На губах расцветала улыбка. Ей хорошо.

Обеспокоенный взгляд Джеймса вызвал недоумение. Он фактически дал свое согласие, но теперь контролировал каждое движение. Бен же, напротив, смотрел похотливо, заинтересованно. Хорошо, что между мной и ним сидел Джеймс.

– Хороша? – Бен склонился чуть ниже, откровенно разглядывая мои ноги.

– Ей шестнадцать, – резко ответил Джеймс, перехватывая его взгляд. Даже я, будучи призраком, ощутила напряжение в этой комнате.

– И?

– Придержи свои грязные мысли при себе. Я не спал с ней и до восемнадцати не планирую.

– Делишь с ней койку и не спишь? – усмехнулся Бен, похлопав Джеймса по плечу. Мне стало мерзко от его слов.

– Делю комнату, – поправил его Джеймс. – Я сплю на полу.

Бен разразился хохотом. Мерзким. Противным. Хохотом. Я невольно сжала кулаки и оскалилась. Как же он меня раздражает.

– На кой черт ты ее к себе привел, раз даже не спишь с ней?

– Давай товар. – Джеймс встал с дивана, потянув Уайлли за собой. Она все так же продолжала улыбаться, поглядывая на него влюбленным взглядом.

– Этот разговор не завершен, – пригрозил ему пальцем Бен и выудил из сумки черный сверток. – Жду вас в гости.

Джеймс нахмурился. Он прижал Уайлли к себе и повел на выход.

– Ты как? – шепнул Джеймс, что я едва разобрала его слова.

– Это лучший день в моей жизни, – расплылась в улыбке Уайлли, потянувшись к его губам.

Джеймс отстранился, удерживая ее за плечи.

– Уверена? Может, домой?

– Нет, я хочу посмотреть, как ты это делаешь. – голубые глаза округлились, изображая театральное удивление.

Джеймс что-то пробурчал, но я не уловила его слов из-за смены воспоминания. Если бы сейчас была возможность отказаться от просмотра своих жизней, я бы согласилась. Мнимое умиротворение дает трещину, и сквозь него пробирается страх.

Оправданный.

Мы стояли возле двери. Джеймс озирался по сторонам. Видимо, боялся внимания любопытных глаз.

Дверь открылась и оттуда выглянул парень в черной балаклаве.

– Тариф прежний?

Джеймс коротко кивнул. Парень в ответ протянул ему конверт и обменял на сверток.

– Примерно так.

– Так просто.

Этого я и боялась. Легкая работа – легкий заработок. Конверты, забитые купюрами. Хороший процент от продажи. Я видела, как буквально пьянею от этой идеи. Как возвращаясь домой, пытаюсь уговорить Джеймса позволить и мне торговать.

На этом все: воспоминание закончилось, а в следующем мы вновь у Бена. Нет, не мы. Я одна.

– Возьми меня на работу, – голос Уайлли звучал твердо. Для пущей убедительности она сжала кулаки.

– Я согласен, – Бен расплылся в улыбке. – Но, есть одно условие.

– Какое?

– Разные заказы. И ходить будешь одна, без Джеймса.

– Он не отпустит меня одну.

– Сейчас же отпустил. Или, – Бен приблизился к ней, заправив прядку волос за ушко. – Он не знает, что ты здесь?

– Не знает.

– Маленький секрет? – Бен коснулся указательным пальцем подбородка и слегка приподнял голову. Уайлли кивнула в ответ.

– Тебе нужно знать ассортимент, – бросил он, отстраняясь. – У Джеймса своя клиентская база, а тебе придется нарабатывать. Адреса подкину. Клиентов найдешь сама. Их заметно сразу: одиночки, возле стен, с блуждающим взглядом. Многие меня знают и знают мой товар. Заприметила, подошла, сказала «от Бена». Непонимающий взгляд – уходишь, кивают – продаешь. Все поняла?

Уайлли кивнула, спрятав руки в карманах брюк.

– Чтобы знать ассортимент, нужно его попробовать. Весь. Джеймс не поймет. Он употребляет, но крайне редко и для расслабления. Забота твоя, не втягивать меня и не способствовать увольнению моего лучшего сотрудника.

– Я поняла.

С каждой секундой Уайлли теряла уверенность. Но дикая жажда сделала свое: она коротко кивнула и взяла все пакетики из его рук.

В следующем воспоминании Уайлли дома. Родителей нет. Она сидит все на том же матрасе, а в руках несколько таблеток. Поглаживает их пальцем и закидывает в рот. Глаза прикрыты, уголки губ поднимаются. Что она видит? Что чувствует? Неужели, благодаря им она счастлива?

Веки поднялись, и я увидела затуманенный взгляд. Уайлли смотрела прямо на меня, но, нет, сквозь. Обмякшие руки покоились на ногах. Да, она счастлива.

Воспоминания начали быстро сменяться. То я в доме, продолжала пробовать эту дрянь, то в квартире у Джеймса, переживала последствия. Я могла улыбаться, а могла рыдать, зарываясь лицом в подушку. Они меня разрушали.

В одном из воспоминаний, Уайлли вертелась на крохотной кухне Джеймса. Разложив еду по тарелкам, она выключила закипевший чайник, а после разлила кипяток по кружкам. Уайлли резко остановилась и прислушалась к шуму из комнаты. Джеймс сидел на диване и смотрел телевизор. Убедившись, что он не обращает на нее внимания, Уайлли достала из заднего кармана таблетку и бросила ее в чай. Черт. Черт, черт, черт. Я даже не успела обдумать эту мысль. Чертов Бен.

Воспоминание повторилось. Еще и еще. Сколько раз она это провернула, чтобы Джеймс предложил сам употреблять? Не так много. Жаль, что Голос не показывал мне дату. Хотя, может и показывал, но я не обращала внимание.