Семь звезд во мраке Ирнеин

Один из всадников в низко надвинутой на лоб шляпе и с обвязанной шарфом нижней частью лица, поставил перед собой скрученного пленника и, нагнувшись к нему, начал диктовать свои условия. Стоящие на стене стражи застыли как замороженные, пытаясь чутким слухом поймать каждое слово еще до того как его прокричит переводчик. Заложники тоже затаились. Сейчас будет решаться их судьба, и одной богине известно, захотят ли эти загадочные изагорцы выкупать их жизни. За извоз ведь они уже рассчитались, значит, никаких обязательств перед бывшими наемными работниками не имеют.

– Господин… хм… в общем, господин говорит, будто у вас есть вещи принадлежащие ему, – уныло прокричал переводчик, заранее представляя себе собственный погребальный костер. – И если вы их не отдадите, то очень пожалеете. Нет, господин разбо… нет! Не бейте меня! Я хочу сказать, то есть это он говорит, что вы не просто пожалеете, вы будете… ну в общем… ну он вас накажет… Нет! Я так и сказал!

Старший продолжал молча ждать, стиснув зубы, наблюдая, как предводитель нападающих пинает беззащитного заложника тяжелым сапогом.

– Господин велит вам отдать амулет, украденный у него воровкой Бини-пчёлкой, вместе с девицей, и девицу куэлянской нации с татуировкой… ой! На руке.

– Какие он может предоставить доказательства, будто всё это принадлежит ему? – неожиданно звучно произнес Старший, и Дисси уважительно покосилась в его сторону.

Интересно, а какие еще тайны, кроме такого голоса, он прячет за обликом простого охранника?

Рядом презрительно фыркнула Астра, неприметно крутя гибкими пальцами что-то невидимое, словно играла в никому не известную игру.

– Что ты хочешь делать? – скорее для ушей Старшего, чем для удовлетворения собственного любопытства спросила Дисси.

– Как нужно будет, сразу заморожу тех, кто приготовился резать возчиков, – так же «неслышно» отозвалась магиня.

Дисси заметила легкий кивок Старшего, незаметно дающего позволение на такие действия, и усмехнулась. А ведь только пять минут назад сверкал из дырок в маске прямо-таки зверскими глазами, не посчитав её советы достойными своего внимания.

– Честное слово герцога Дейризи, которому амулет подарила принцесса Лародель, и слово эмира Таргила, – кричал перепуганный переводчик.

– А какие он может представить доказательства, что имеет право говорить от имени герцога и эмира? – слегка презрительно произнес Первый, понимая, что эти свитки у главаря наёмников, скорее всего, есть.

И потому дело сейчас вовсе не в них. А в сути требований, предъявленных бандитами. Можно, конечно, отдать и Бини вместе с её амулетом, и Анжийту, и это, если рассуждать абстрактно, самый выгодный с политической точки зрения вариант. Но тогда придется разбираться с оставшимися пятью из дружной семерки наёмниц, а это целый букет проблем. Но и в этом самое главное все же не сверкающие презрением глаза знахарки, не молнии магини и даже не полный провал планов Четвертого насчет принцессы. То, чего никогда он не переживет, если пойдет на сговор с наглыми наёмниками, это потеря доверия и уважения Седьмого. Который никогда не простит деду выдачи своей первой возлюбленной. Ведь всем ясно, что ждет девушку в лагере разбойников. Жадноватый герцог постарается отыграться на ней за каждую потраченную серебрушку!

Поэтому наглый вожак банды наёмников, размахивающий сейчас какими-то бумажками, пока даже не догадывается, для кого завтра утром не встанет из-за гор светило. Как не догадывается и о том, что его банда уже окружена и воины изагорцев ждут только приказа командира.

– В этих свитках все написано, и они заверены личными печатями герцога и эмира, – хрипло и уныло надрывался несчастный переводчик, слишком хорошо знавший, что ни разу не вернулись отсюда назад те, кто пытался заставить изагорцев чем-то поделиться.

Уж они-то, возчики, наслышаны про всех, кто проезжал, бряцая оружием, через расположенные вдоль дороги деревушки. Вот только никто из селян не видел никого из бандитов возвращающимися назад.

– А герцог, заверяя своей печатью твои бумажки, нагло соврал! – вдруг выкрикнул почти рядом с командиром звонкий девичий голос, и стройная золотоволосая фигурка шагнула ближе к парапету. – Я, принцесса Лародель, объявляю, что никогда не дарила герцогу Дейризи амулет эльфийской защиты! Также заявляю, что отдаю этот амулет за перенесенные душевные страдания девушке по имени Арбиния, известной как Бини-пчёлка!

У Старшего даже дух перехватило при первых звуках этого голоса. Кто посмел пустить её на стену?! Да и вообще, почему они все не заперты в своей комнате?! Ну, Седьмой, похоже, тебя завтра ждет хорошая выволочка! Второй таких нарушений дисциплины, в отличие от своего отца, никому не прощает!

– А это еще что за самозванка?! – Главарь наёмников наконец-то заговорил в полный голос.

И голос этот оказался не только презрительно дерзок, но и до противного знаком и Первому, и принцессе. Девушка сдавленно охнула и пошатнулась, но её вовремя поддержали крепкие руки неизвестно как оказавшегося рядом Четвертого.

– Дель, не раскисай! – рыкнул под ухом принцессы сердитый голос знахарки. – И не молчи!

Но принцесса и сама уже опомнилась. И снова разозлилась, ах, так вот какие у него срочные дела! Выследить Бини и отобрать амулет! А ведь какими несчастными глазками глядел, рассказывая ей, как он хотел бы лично доставить Лари на воды, если б не неотложные, очень важные государственные проблемы! Не знал только, что она в тот момент ему уже и на медяк не верила!

– Как же ты, милый, мог не узнать мой голос? – язвительно крикнула Дель, подавшись вперед. – Сам ведь твердил, что такого звонкого, как у меня, нет во всем королевстве! Как и нет глаз синей моих и волос золотистее? И почему ты вообще здесь, охотишься за тем, чего я тебе не дарила, у тебя же столько важных дел, что даже некогда было проводить невесту на воды? Вот и прозевал момент, когда я свернула не в ту сторону!

– Лари… – Герцог наконец-то сообразил, насколько больше, чем предполагал, отправляясь в этот набег, он сейчас теряет. – Как ты могла! Ты не подумала, что будет с твоим отцом? Если тебе плевать на мои чувства…

– К которой из фрейлин? – ядовито выкрикнула знахарка, вовсе не желавшая, чтобы принцесса начала сомневаться в своем решении.

– К графине ле Скариз, которая подрезала подпругу седла у лошади принцессы, – так же ядовито, разве чуть потише, ответила подруге за герцога прямодушная Кимелия.

– Что? – вновь оседая на руки Четвертого, беззвучно ахнула принцесса.

Старший, уже уставший сердиться, невозмутимо выслушивал эту перебранку, ожидая момента, когда можно будет вмешаться, чтобы отдать приказ заждавшимся воинам.

– Это наглая ложь! Лари, не верь этим сплетням! – Герцог, подъехавший ближе, чтобы лучше видеть невесту, давно был готов к тому, что эта информация когда-нибудь достигнет ушей принцессы. – Она меня просто шантажировала!

Но принцесса, наконец узнавшая правду о том, кому обязана своими страшными шрамами, уже его не слышала. Блаженный мрак, в котором нет ни боли, ни предательства, ни измен, поглотил её сознание. Четвертый, вовремя понявший, что девушка падает в обморок, мигом подхватил её на руки и, окликнув Дисси, заторопился спуститься со стены.