Семь. Гордыня
Шрифт:
— Но ты говорил, больше не будешь бить, — девушка послушно поднялась со стула и, с надеждой в испуганных глазах, посмотрела на отца.
— Я? Точно… — он зло выругался. — Ты же от этого получаешь удовольствие… Дрянь!
Мужчина кинул плеть на стол, внимательно посмотрел на дочь, покачал головой и снова взял орудие экзекуции в руку.
— В этот раз я сделаю так, что ты запомнишь этот урок надолго. Сто ударов! Как тебе такое?
— Не нужно… папа… Пожалуйста! Я столько не выдержу, правда!
— Сто двадцать! — он посмотрел в глаза дочери с ненавистью, и девушка под его пристальным взглядом послушно стянула
В тишине кабинета успело прозвучать два хлёстких удара, прежде чем входная дверь тихонько приоткрылись и в неё бесшумно проскользнул высокий, симпатичный молодой человек в строгом деловом костюме.
— Забавные в вашей семье развлечения, Антон Павлович, — произнёс Алексей, тщательно прикрыв за собой дверь. — Вам не кажется, что ваша дочь уже переросла это? Ей не семь лет. Наказывать таким образом — это прерогатива её мужа или партнёра, но никак не отца.
Катя обернулась, встретилась взглядом со своим женихом и стыдливо опустила глаза в пол. Сейчас она пребывала не в лучшем виде: задратая юбка, спущенные до щиколоток тоненькие трусики, голая задница, из глаз катятся слёзы, на правой ягодице аллели два красных рубца.
— О! Алекс, мой будущий зять. Я рад тебя видеть! — радостно воскликнул отец Кати. — А я тут дочь воспитываю. Ты прав, она взрослая, но ума как у школьницы. Вот как прикажешь дурь из её головы выбивать? Если она тебя обидела чем-то, то это не со зла, поверь.
— Выйди, — коротко приказал Алексей девушке. — Нам нужно поговорить с твоим родителем.
Катя растерянно натянула трусики и торопливо вышла из кабинета, оставив мужчин наедине.
— Когда там уже ваша свадьба, мой дорогой зятёк? Я устал в одиночку тянуть это ярмо. Ты муж, ты и воспитывай её, — шутливо хмыкнул Антон Павлович, прошёл за свой стол, вальяжно уселся в большое кожаное кресло и приглашающе указал Алексу в кресло напротив. — Присаживайся, поговорим обо всём, обсудим детали.
— Боюсь, господин Мамонтов, свадьбы не будет, — пожал Гордеев-младший плечами, проигнорировав приглашение сесть в кресло.
— Что?! — театрально возмутился и удивился отец Кати. — Почему, Алекс?
— Ваша дочь оказалась слабой на передок, — вздохнул Алексей.
— Да что ты говоришь?! Как так?
— Мамонтов, хватит изображать дурачка. Я всё знаю.
— Что всё? Я не понимаю, о чём ты, — хозяин кабинета нахмурился.
Алекс не спеша прошёлся по кабинету. Проверил пальцем пыль на книжной полке, вытащил одну из книг, внимательно изучил корешок, хмыкнул и поставил её на место, сунул руку выше, что-то достал и пошёл дальше. Остановился у картины, поправил её и снова что-то снял с рамки, сунув в карман брюк. Подошёл вплотную к хозяину кабинета, внимательно посмотрел на него и коротко приказал:
— Отодвинься.
Мамонтов послушно убрал руки со стола и сдвинул коленки вбок. Молодой человек прошёлся рукой под столешницей, что-то поскрёб там пальцем, выудил тонкую самоклеящуюся полоску под цвет мебели с небольшим, едва заметным бугорком, и демонстративно кинул её на стол.
— И давно ты прослушиваешь меня? — нахмурившись, поинтересовался отец Катерины.
— Давно. Как только твоя дочь пришла работать в военную академию и принялась строить мне глазки. У нас этих штук в учебке очень много, мы как-то сдавали тест по прослушке, незаметному внедрению
и обнаружению. А эти штучки такие маленькие — постоянно теряются, постоянно куда-то пропадают…— Я ведь могу засудить тебя и твоего отца за это. У меня ещё остались связи на верхах.
— Нет у тебя никаких связей, Антон Палыч, — вздохнул Алексей. — Да если бы и были, мне на это глубоко насрать.
— И что теперь?
— Ничего. Ты умрёшь, как и твоя дочь. Вы больше мне не нужны.
Бесшумный выстрел в висок разнёс Мамонтову половину затылка, забрызгав противоположную стену грязно-серой массой. Алекс бережно подхватил голову мужчины, уложил на стол, вложил пистолет в мёртвую руку, и отошёл в центр кабинета. Ещё раз задумчиво огляделся, развернулся и вышел. Дело сделано.
— Алекс, — в коридоре стояла побледневшая Катя.
— Да, Кать?
— Ты меня использовал?
— Серьёзно? — хмыкнул парень. — Ты использовала меня, Кать, я тебя.
— Ты… Я… Я не знаю, почему я такая. Прости. Мне было хорошо с тобой, но… Но я не знаю. Нужно было остановиться, сказать «стоп», просто наслаждаться жизнью и тобой… Но я просто дура.
— Это всё воспитание. Нашу психику формируют родители, не мне тебе рассказывать, — тяжело вздохнул Алекс. — Ты недополучила любовь своего отца и ищешь эту любовь в объятиях других мужчин. Ты искала его одобрения, похвалы, а он просто пользовался тобой, как хотел. Твой отец никогда тебя не любил, Кать. Но у меня есть для тебя две новости. Первая — он больше никогда не будет тобой командовать, избивать тебя и заставлять делать то, что тебе противно…
Глава 8
Первым делом, когда вернулся домой, я занялся оружием. Тем самым, трофейным, привезённым из нашей с Лизой поездки на несостоявшуюся конференцию.
Лизка, бесцеремонно ворвавшись в мою комнату без стука, хмыкнула и, увидев разложенный на столе пистолет, задумчиво проворчала:
— Зачем, если можно спуститься в оружейную и выбрать там любой из огромного отцовского арсенала? — затем так же стремительно развернулась и молча убежала, не дав мне ответить.
Наверное, поэтому. Хочу иметь что-то своё, о чём не нужно отчитываться ни перед кем. Разобрал, почистил, собрал и провёл маленькую инвентаризацию. Пистолет, полный магазин, плюс две запасные обоймы на двадцать патронов. Не густо, но мне же не воевать с ним. Так, суну в кобуру, и пусть себе висит. Так что — нормально.
Сестрёнка вернулась минут через десять.
— Мальчишки не взрослеют, — вздохнула Лиза, покачав головой. — Всё игрушки и игрушки. Держи. Для моего любимого братишки и защитника ничего не жалко!
Она протянула мне чёрную плечевую кобуру из мягкой кожи, о которой я как раз мечтал, и замерла рядом, наслаждаясь произведённым эффектом. Неожиданно как-то. Мне никто не дарил подарки уже… Да я вообще не припомню, чтобы мне что-то дарили, тем более, без задней мысли, безвозмездно.
— Спасибо! — искренне и немного удивлённо поблагодарил я Лизку и тут же напялил подарок, подтянув ремешки и отрегулировав размер под себя. Сунул пистолет в кобуру и довольно, словно выиграл миллион в лотерею, растянул глупую улыбку на своём лице. — Чего приходила-то?