Семеро. Том 3

— Странно, а почему эти не были готовы к нападению? — нахмурился Андреас. — У них что, разбитая на фрагменты связь?

— Только хотел сказать, что фронт фрагментирован и взаимодействие между отдельными ячейками практически никакое, — нахмурился командир. — По крайней мере на это очень походит. Иначе это просто не объяснить. Особенно то, как сгруппированы базы. Даже прошлый блокпост, который мы разнесли… он относился к ячейке той крупной базы, скорее всего. А тот… тот, значит, к иной базе. К слову… скорее всего, у той базы мы могли что-то повредить.

— Старался нанести удар по вышке связи, — тут же отрапортовал Николай. — По тем данным, что удалось собрать во время прорыва, некоторые аспекты военной архитектуры противника мы смогли просчитать и понять. Удары стали более осознанными.

— А почему старался? — уточнил тут же Джон.

— Разведчик был сбит, как и часть камикадзе, — буднично ответил ответственный за подрывные операции. — И, предвещая ваши возмущения, скажу… лучше терять технику, чем людей. Технику создать возможно. Людей ещё нужно родить, вырастить, воспитать и научить.

— Резонно, — хмыкнул Джон. — Командир? Что скажешь?

— Скажу то, что тяжёлая техника врага весьма хорошо взрывается, если по ней ударить кумулятивным снарядом, — улыбнулся Яррив. — У них вообще нет такого понятия, как активная или динамическая защита. Вообще. Дебилы, блин… вот мне даже их жаль. И как они только до космических полётов дожить смогли?

— Пути эволюции неисповедимы, — дёрнул плечами Рен, а в этот миг на нём скрестилось множество взглядов. — Что?

— Да не, ничего, — помотала головой Лия. — Не перенимай на себя её привычки. Плохо может кончиться. Для тебя.

После этого наступила гробовая тишина. Все смотрели на результаты прилёта по последней базе противника, внимательно и вкрадчиво. На всякий случай разведывательный дрон пролетел по округе рядом с последней базой, на границе доступных мощностей радиосвязи, выявил признаки ещё двух блокпостов, после чего они начали возвращаться назад.

Все полученные данные сравнивались и уточнялись, прорисовывались и дорисовывались. И картина получалась интересная. Система обороны врага действительно походила на некие соты, в центре которых был крупный узловой оборонительный пункт, а по прямым линиям практически на одном расстоянии друг от друга — блокпосты, мелкие точки обороны. С другой сотой, бойцы которой не ожидали прилётов, также было проведено сравнение. И это сравнение позволило вычислить точку, где находится главный узел.

— Хм-м-м… — хмурился Яррив. — Нужна третья точка, похожая. Тогда сможем понять, что именно и где они охраняют. Хотя, если так… я, кажется, понимаю, что именно они охраняют, да и в каком направлении нам ехать. Как там наш беспилотник-преследователь поживает?

— Ещё не уничтожен, если ты об этом, — тут же отрапортовала Элеонора. — Но точное направление мы не сможем выявить, пока он не вернётся в радиус нашей связи. Конечно, мы стараемся ехать по его следам, но мало ли как он мог сместиться.

— Именно поэтому один ретранслятор нового типа, кстати, спасибо Боре, постоянно в воздухе, — доложил Андрей. — У него нет камер… это просто птица, которая летает и передаёт сигнал. И расстояние передачи сигнала весьма большое. Заряда, правда, жрёт… у нас скоро малые батареи такими темпами закончатся.

— Сколько осталось? — немного встревоженно уточнил Ярый.

— До конца миссии хватит, командир, не переживай, — заботливо ответила Элеонора. — Вам бы этот конец миссии пережить. Так как перспективы, которые начинают складываться, не самые радужные. Нам всех беспилотников не хватит, чтобы прорвать даже тот узловой центр обороны. А тот, что охраняет космодром… тем более. Придётся штурмовать машинами и пехотой.

— То есть ты прямо говоришь, что это путь в один конец? — уточнил Рен, хрустнув пальцами живой руки, но ответа он так и не услышал. — Как говорила подруга моей покойной жены и уважаемый ею человек: молчание — знак согласия.

— Так я говорила! — удивлённо воскликнула Анна, подскочив со своей койки.

— Так а я про что? — скосил на неё взгляд инженер.

Представительница красного клана с отрешённым взглядом уселась на место, а после посмотрела на свои руки. Юмико её уважала, Рен врать бы не стал. А она отвечала ей пренебрежением и скрытой агрессией, постоянно пыталась подколоть, только во время выполнения задач вела себя учтиво по отношению к ней. И она её уважала.

— П… прости… — скривила лицо Анна, еле сдерживаясь, держа внутри себя эмоции. — Я вела себя недостойно по отношению к ней…

— Не переживай, — попытался улыбнуться азиат, но вышло у него так себе, из-за чего его лицо стало для всех привычно-нейтральным. — Всё хорошо… не переживай…

Вместе с тем машины продолжали ехать на восток, постоянно следя за обстановкой. Они двигались, прекрасно понимая, что это последние относительно спокойные для них дни. Они двигались, понимая, что все последующие дни придётся без перерыва атаковать многие базы, до которых они смогут дотянуться. И при этом придётся выбирать: атаковать всё вокруг, дав врагу выявить, как они едут, или веером, нанося удары точечно, но массированно, в разных точках.

Дилемма, которую нужно было решить. Но враг, сто процентов, начал прочёсывать местность, сто процентов, начал патрулировать всё вокруг. Но люди готовы на этот раз лучше, чем те же десять дней назад, они были лучше защищены, немного лучше вооружены.

— Так, не унываем, — хлопнул в ладони Яррив. — Наша миссия ещё не закончилась, да и мы пока что живы. Шансы у нас всегда есть. Ведь мы одним своим появлением на этой планете показали всей вселенной, что человек способен выкрутиться из любого дерьма. И мы выкручиваемся. Мы будем дальше выкручиваться. И прежде чем себя хоронить, нужно сначала понять, против чего нам иметь дело, как нам это дело сделать и какие средства для этого привлекать. Всё тратить на атаку? Или же будет возможность сохранить боеприпасы для отступления? Или, может, мы даже доехать не сможем, и нас всех буквально на подходах убьют? Ничего не определено. И поэтому мы обязаны сражаться дальше. Мы обязаны сами себе вырвать у злого рока свою жизнь. И я только так вижу наш путь. Выполнить нашу миссию и выжить.

— Кстати, — посмотрела на часы Лия. — Начались сороковые сутки. Осталось ровно десять до того момента, как всё… а нам ехать ещё даже неизвестно сколько.

— Но точно меньше, чем раньше, — улыбнулась робко Анна. — И меньше, чем секунду назад. Я согласна с Ярым. Народ! У нас есть шансы выжить. Мы маневренная группа, причем мы совершаем такие маневры, что лучшие тактики планеты бы нам завидовали. Надеюсь, Элеонора всё записывает и отправляет на корабль, чтобы все наши действия анализировались, учитывались и на их основе создавались новые тактики.

— На постоянной основе, — хмыкнула ИскИн. — Как и наши технические достижения. Ибо мы дали людям то, чего не было у нас раньше. Даже если ничего не получится… мы добились огромных результатов. И всё ещё можем добиться большего! Так что я даже как ИИ говорю вам, зная все вероятности, зная всё, что может вас убить… у вас есть шансы. Маленькие, но они есть.

— Они всегда у вас были ничтожными, — вклинился в разговор Николай. — И вы этот мелкий шанс разворачивали так, даже выворачивали так, что он был вашим спасением.