Семейка монстров
Шрифт:
– К вашим услугам.
– Хочу повидаться с Марджори. Не знаете, часом, где можно ее найти?
– О, сейчас она уже несколько недель не вылезает из Патентного бюро. С тех самых пор, как потеряли ее заявку на новое изобретение.
– Потеряли? – обеспокоенно переспросил Уиллбери.
– Да, мистер Ниббл. Марджори подала заявку и все необходимые бумаги для регистрации изобретения, а чиновник исчез с ними. Отправился позавтракать и… ни слуху ни духу. Ищи ветра в поле!.. А Марджори, молодчина, решила не выходить из Бюро, пока не разыщут беглеца
– Ужасно! – воскликнул Уиллбери и, подумав, добавил: – Заверните мне, пожалуйста, шесть самых лучших ваших пирогов со свининой и телятиной! Нужно поддержать ее силы. Сколько с меня?
– С вас ничего, мистер Ниббл. Многие из нас, кто торгует на рынке, хотят помочь бедной Марджори. Если отнесете ей мой скромный дар, буду только благодарен.
С этими словами мистер Уитворт вынул из печи еще шесть дымящихся пирогов, добавил к ним небольшой торт – «для молодой поросли», как он выразился, подмигнув Артуру, уложил в мешок и вручил мальчику с напутствием:
– Бледноват ты что-то, малец. Ешь и поправляйся.
Поблагодарив добросердечного торговца, Уиллбери и Артур отправились дальше.
Глава тринадцатая
Мадам Фру-Фру
Они шли к выходу с базара, держа курс к зданию Патентного бюро – тому месту, куда изобретатели самых разных штуковин на свете – от колеса и велосипеда до машины времени и вечного двигателя – подают свои заявки, чтобы их изобретение было принято, признано и записано куда следует и чтобы ни один обдувала на свете не посмел его выкрасть, присвоить и выдать за свое.
Но идти в рыночный день по рыночной территории – это, я вам скажу, тяжкое испытание: столько кругом толчется народа, а в одном месте Уиллбери и Артур просто уперлись в людскую стену – и ни туда ни сюда. Стена эта состояла сплошь из женщин самого разного возраста, и шумели они так, что Артур не мог докричаться до стоявшего рядом Уиллбери, чтобы спросить о причине такого столпотворения. Но что-то все-таки его старший друг, видимо, услышал, потому что, наклонившись к самому уху Артура, ответил ему:
– Сам не знаю… Вижу там нечто вроде сцены, а на ней… Не разберу, кто…
Он поставил Артура впереди себя, и, когда толпа чуть-чуть раздвинулась, мальчик увидел деревянный помост и на нем женщину. Но какую чудную! Платье на ней, похоже, сделано из картона и такого материала, каким обивают диваны, на голове огромный красный парик, на руках – резиновые перчатки с раструбами, а над глазом – не то синяк, не то большой прыщ.
– Кто это? – с ужасом спросил Артур.
Никогда он не видел женщину в таком наряде и, вообще, как мы уже говорили, мало видел на своем веку и женщин, и мужчин, и, тем не менее, что-то в ней казалось знакомым. Что именно, сказать бы не мог даже под пыткой.
Уиллбери ничего не мог ответить на вопрос Артура, однако стоявшая рядом с ним женщина сказала с негодованием:
– Как? Вы не знаете? Это же сама мадам Фру-Фру, признанная Королева моды!
В это время странно одетая женщина взметнула обе руки, приветствуя публику и одновременно призывая к тишине, и толпа угомонилась, лишь изредка раздавались вопли восторга и обожания.
– Интересно, чем она порадует нас на этой неделе? – громко прошептала одна из зрительниц.
– О, я слышала, чем-то совершенно необычным, – отозвалась другая.
Женщина, стоящая на сцене, бросила грозный взгляд на толпу, и та совсем притихла. В тишине, словно выстрел, прозвучал стук ящика, который опустили на сцену у ее ног два помощника.
Женщина заговорила:
– Сегодня,
дорогие друзья высокой моды, ваша мадам Фру-Фру снова с вами! И кое-что новенькое припасла для вас.Разрозненные крики одобрения слились в единый восторженный гул.
– А ну, тихо! – хриплым басом прикрикнула Королева моды.
На ее губах появилась самодовольная улыбка, она наклонилась к ящику, приоткрыла крышку, просунула туда руку в резиновой перчатке. Затем подняла голову, подмигнула публике и с криком «Оп!» вытащила руку из ящика. В руке было зажато крошечное существо. Это был бокс-тролль.
В ее руке было зажато крохотное существо
Толпа восторженно ахнула. Артур поднял голову к Уиллбери.
– Это… – сказал он. – Это же точно такой, как тот, кого приносили к вам в дом.
– Еще не знаю… не уверен, – отвечал Уиллбери. – Давай смотреть, что будет дальше.
Мадам Фру-Фру заговорила снова:
– У меня в руках вы видите живое украшение, весьма модное сейчас в городе Париже, за которое самые стильные парижские дамы готовы дать любые деньги. К сожалению, в моем распоряжении этих штучек очень мало, и, боюсь, многие из вас вынуждены будут остаться без них. То есть на задворках моды.
Тихий стон прокатился по рядам.
Королева моды повторила:
– Украшений у меня немного, и вам решать, кто станет их обладателем, а кто будет прозябать в устаревших нарядах и украшениях.
Стенания сделались громче, кто-то истерически закричал:
– Мне! Мне! Покупаю!
Возглас был тут же подхвачен, и со всех сторон послышались истошные крики:
– Мне!.. Плачу на месте!.. Продайте мне!
Гвалт стоял такой, что Артур опустил на землю мешок с продуктами и обеими руками зажал уши.
Мадам Фру-Фру вскинула руку, шум голосов опять стих, слышен был только звон монет – покупательницы проверяли наличие денег у себя в кошельках.
Последняя парижская мода
– Мои запасы ограниченны, – повторила мадам Фру-Фру, – и я не могу проявить свою доброту ко всем.
Опять стон прокатился по толпе.
– Что же делать? – продолжала она. – Может, выбрать тех, кто сейчас стоит здесь ближе ко мне?
– Да, да, да! – закричали в передних рядах.
– Нет, нет, нет! – завопили в задних.
– Тогда, быть может, одарить тех, кто сейчас носит платье самого модного на этой неделе цвета? Красного?
– Да, да, да! – это крики тех, кто в красном.
– Нет, нет, нет! – вопли всех остальных.
– Что ж, милые дамы, значит, сделаем так, как делают в этих случаях в Париже.
– Да, да, да! – заорали все в едином порыве. – Как в Париже!
– Ладно, – с угрозой в голосе провозгласила Фру-Фру. – Решено! В Париже в этих случаях выбирают… – Все замерли. – Из тех… кто значительно… – Опять напряженная пауза. – Кто несравнимо… кто несоизмеримо… богаче! – выкрикнула она, и несколько женщин брякнулись в обморок. Но это не остановило мадам Фру-Фру, она заговорила снова: – Вы спросите, милые леди… вы, разумеется, спросите сами себя: а богата ли я? И если ответите «нет», то должны будете распроститься с миром гламура и шика, с миром, где задают фасон, форсят и пускают пыль в глаза, и перейти в мир, где давно забыли о моде, где царит безвкусица, где одни распустехи и чумички, где сплошная голь-шмоль, у кого в кармане вошь на аркане да блоха на цепи и ни кола ни двора, ни куриного пера…