Семейное дело

Эльвира закатила глаза. Пихоцкий, поразмыслив, последовал её примеру.

– Я готовился лицезреть картину катастрофического разрушения…

– Сулейман Израилович!

– Я переживал.

Прораб крякнул, но промолчал.

– Я был вынужден принять дорогостоящее успокоительное, которое изготавливает для меня лучший аптекарь Москвы…

– От ночных визитёров было меньше вреда, – едва слышно процедила Эльвира.

Анисим поддержал девушку лёгким пожатием руки.

– Но, примчавшись сюда, я обнаружил, что мы имеем дело с хулиганством, судя по всему, – закончил монолог архитектор. – Даже беглого осмотра достаточно, чтобы понять, что ни одна из действительно важных коммуникаций не затронута, все уже залитые фундаменты целы, а перекопанной оказалась «мёртвая», если можно так выразиться, зона – та часть площадки, на которой мы не планировали вскрывать грунт.

– Но зачем?

– Может, предупреждение? – пожал плечами Небалуев. – Вам писем подмётных не присылали?

– Врагов и завистников мы уже обсудили, – напомнил Чикильдеев.

– Не слышал, – искренне ответил архитектор. – Когда?

– Э-э…

Из всех присутствующих лишь Сулейман Израилович мог себе позволить пропускать мимо ушей замечания Чикильдеева. Но так уж повелось… И Анисиму безумно захотелось свести Кумарского с отцом. Просто посмотреть, чем всё закончится.

– Не слишком ли сложно для хулиганства? – поинтересовалась Эльвира.

– В том-то и дело, что хулиганство не предполагает получения прибыли, – позволил себе высказаться Пихоцкий. – Хулиганы просто хулиганят, не задумываясь ни о количестве вложенного труда, ни о последствиях.

– Всё равно – сложно, – осталась при своём мнении девушка, и все мысленно с ней согласились.

Завладев экскаватором – как? – неизвестный – или неизвестные? – затеяли грандиозную работу, изрыв больше полусотни акров – почему при этом никто не проснулся?! Почему никто их не остановил?! Ну, ладно, допустим, все испугались, допустим, вокруг работающего экскаватора стояли солдаты с пулемётами… Бред, конечно, голимый, но допустим. Но почему никто не позвонил в полицию?!

Вопросы эти Анисим задавал не раз и не два, однако ответа на них не получил. И охранники, и работяги лишь руками разводили, сообщая, что «за всю ночь – ни звука». Вот и стояло теперь изум-лённое руководство стройки перед перекопанной площадкой. Да таращилось на брошенный возле одной из новых ям злосчастный экскаватор, тот самый, который не так давно кренился над подземным ходом.

Ничего неизвестные гости не разрушили, в этом Кумарский был прав, однако Чикильдеева выводил из себя сам факт произошедшего.

– Я хочу их найти.

– Вы человек сильный, со связями, у вас получится, – кивнул Небалуев.

– Найдём, – пообещала Эльвира. – Они должны ответить.

– Кхе… – Молчавший до сих пор прораб рискнул подать голос: – Извините, Анисим Андреевич, но есть проблема.

– Какая ещё проблема? – дёрнулся Чикильдеев. – Вам кто-то ночью электричество проложил?

Пихоцкий уныло улыбнулся – ему было положено реагировать на шутки начальства, Эльвира хмыкнула из вежливости, а Кумарский-Небалуев вообще никак не отреагировал, потому что занялся фотографированием перекопанного.

– Так что у вас ещё случилось, Василий Данилович?

– Люди напуганы.

– Чёрт…

Тишина окутала собеседников настолько резко, что её почувствовал даже архитектор. Он перестал фотографировать и вернулся в разговор:

– Сильно напуганы?

– Об этом мы не подумали, – одновременно с ним произнесла Эльвира. – И это действительно может стать проблемой.

– Сильно напуганы?

– Изрядно.

– Сообщите им, что хулиганы будут пойманы в ближайшее время, – твёрдо произнёс Анисим.

– Хулиганы? – прищурился прораб.

– А кто?

– Помните, я рассказывал, что люди чувствовали, будто за ними наблюдают?

– Но ведь это ерунда, – протянул Чикильдеев. – Чушь.

– Уже не ерунда и не чушь, – вздохнул Шишкин. – Ребята мои даже о волках теперь вспомнили, и…

Шишкин замялся.

– И что?

– Боятся. – Судя по всему, прораб решил броситься в омут с головой. – Графиню Юлию не только из-за клада поминают. По легенде, она чернокнижницей была, с сатаной зналась, и теперь…

– Вернулся её призрак? – скривила улыбку Эльвира.

– Смейтесь, – угрюмо предложил Шишкин. – Только рабочие не стесняясь говорят, что сегодня ночью графиня свой клад искала. Чтобы, значит, нам не достался.

– Искала? – прищурился Чикильдеев.

– Ага, – с готовностью подтвердил прораб.

– Сама закопала и сама потеряла?

Несколько мгновений глава строителей обдумывал услышанное, после чего развёл руками:

– Людям не объяснишь.

– А вы постарайтесь, – предложил Анисим.

– А вы найдите хулиганов.

– Найду.

Чикильдеев устало махнул рукой и зашагал к машине, показывая, что разговор окончен.

За ним засеменили Эльвира и Пихоцкий. Шишкин постоял, разглядывая спины удаляющегося руководства, сплюнул, пробурчал что-то себе под нос и отправился к группе стоящих поодаль рабочих.

А Кумарский ещё побродил вдоль места происшествия, впрочем, не сходя с брошенных для начальства деревянных щитов, и поглазел на ямы – назвать результаты ночной работы траншеями язык не поворачивался. Затем достал планшет, вывел на экран схему территории с планом земляных работ, мысленно пометил на ней перекопанный ночью участок и понял, что конкуренты «закрыли» тему усадьбы – неперекопанных зон, во всяком случае, такого размера, чтобы уместить тайник, вокруг графского дома не осталось.

– Значит, Юля, ты спрятала сокровища в другом месте…

– Вместе?

– Уф! – Кумар едва не подскочил, неожиданно услышав замечание подкравшегося дикаря. – Ты спятил?

– С чего?

– Чего крадёшься?

– Я просто шёл, – осклабился Газон. – Кто же знал, что ты так задумаешься?

Сам дикарь так не умел. То есть на него изредка накатывало, но это всегда происходило под влиянием алкоголя и сладких мечтаний и потому не считалось. К тому же Газон неоднократно слышал, что «задуматься» можно до полной потери ориентации, и поэтому не рисковал.

– Что мы с тобой вместе?

– Не мы с тобой, а ты один, – буркнул пришедший в себя Сулир.

– Я один вместе? – Газон окончательно запутался. – Вместе с кем?

– Вместе с самим собой, – отрезал шас. – Сегодня я тебе отгул устрою, так что ты ночью не в дежурство заступаешь, а в Озёрск едешь…

– За отгул спасибо, – осклабился дикарь.

– Отгул на этой работе, – уточнил Кумар. – А на моей работе у тебя будет дело: в музей пойдёшь.

– Тогда лучше днём, – заметил Шапка. – Днём он работает и всё видно. И ещё там рассказывают, наверное, про все те фотографии и штучки разные.