Семейные тайны

Голодный, накинулся на еду. Ест и ест.

– да, будет!!
– вздрогнули все. Айша не шелохнется,- ну-с,- говорю я Джанибеку Гусейновичу,- громкий позор или тихий мир? давайте по-доброму! мы с вами, помните, откровенно? и вы сказали: "наш Бахадур" (а Унсизаде, вот умора, у него лицо вовсе не круглое, оказывается, продолговатое).

– За эти годы ты помолодел даже!
– Хансултанов Расулу. И в свидетели Аскера Никбина: - Ты не находишь?
– И на макушку свою лысую - пятерню как колпак. Многозначительно на Расула поглядывает, недавно научился, кого-то копирует, будто знает за тобой провинность, примитивные бюрократические уловки, Расул, бывало, сам пользовался, когда молод И ГЛУП был.

А у Расула прекрасное настроение, этот синоним бодрости, и она должна передаться аудитории. И Хансултанов со своими уловками кажется ему милым-премилым, не надо, не важничай, ведь все мы с вами, свояки Дорогие, расписаны по клеточкам... Расул, как зашел к ним, сразу же увидел большую карту-схему на стене, рядом с портретом Кудрата-киши.

– А это что?
– спросил у Айши.

– Это изобретение Бахадура, семейное наше древо,- гордо ответила та.

"Мало им,- подумал Расул,- медной реликвии - большого казана, очищенного от полуды, и он горит как червонное золото на книжном шкафу: сбоку на покатом казане все мужские имена Аббасовых выгравированы - Деда Кудрата арабским шрифтом, отца Муртуза латиницей, а имена третьего и четвертого поколений мужчин, от Бахадура и до Муртуза-младшего,- кириллицей".

– Где тут на древе я?..- И не отыщешь сразу, ты же ведь фигура.- Вот, нашел!
– маленький кружочек, в нем Расул, а рядом, это основная линия в семейном древе, Лейла, кружочек побольше, примыкает к главному стволу древа. Но обида улетучилась, он уже не тот Расул, крепко впаянный в древо кружочком, среди десятков других, ох эти замашки, мечты о скором взлете, и древо, как крылья, а там, где клюв, он сам, Бахадур.

"Насчет провинности, пожалуй, ты прав, Хансултанов".

– Да, да, ты прав,- сказал вслух, обращаясь к нему, а тот решил, что о новом назначении: "Ну да, я же чуял!" - но на сей раз промолчал, и тень озабоченности на лице, зря громогласно. Как бы Махмуд не проболтался (уже дошло!). Да, каюсь и винюсь, дорогие мои свояки,- он скоро покинет их, и на прощанье Бахадуру, представил себе, как тот снимает схему-древо, расстилает на полу, и, взяв резинку, злясь, ибо испортил все Расул, стирает и стирает его кружочек, а заодно надо и всю линию заново вычерчивать.

– Ты не унывай,- будто успокаивает Бахадура (что тому придется стирать).Если что,- мол, для Расула сказать слово в защиту Бахадура пустяки. И тот понял, что его шурин безнадежно отстал.

– Да, повезло...- говорит Расул, а Бахадур вздрогнул: его мысли.

– Ты о ком, Расул?

– Об одном,- и уже смеется, ибо хотел Фархада Унсизаде назвать, а впору б и себя,- о чудаке, ставшем вдруг миллионером, да, да, именно миллионером.

Об этом же думал и Бахадур, глядя на огни большого города. Не так уж прост, оказывается, его шурин; может, вовсе и не слухи?!

– Нефтепромышленником?

– При чем тут нефть?
– удивился Расул.- Ах да, ну конечно же! Именно нефтепромышленником!
– И, многозначительно глядя на Бахадура, пропел: "Ах, ангелы, ах, ангелы, как по небу летят..." - Расул уже мысленно давно с той, только б сейчас начаться конспирации!

Он же видел Расула! Но там все комнаты с ангелами.

Вот потеха: шурин и... а кто я ему? зять? Зять и шурин нашли себе подруг в одном доме! "Дорогая Айша, полюбуйся на ухажера! И передай по проводу мои поздравления Лейле!" Бахадур сейчас собьет с него, но что? эту радость, огорошит. Хотел спросить: "Небось и ангелов видели?" '- но сказал иначе:

– Как же могут летать, Расул, когда разрезаны?!

– Ты о чем?
– смотрит недоуменно. Довольство как рукой сняло. А Бахадур этого как раз и добивался:

– Наука эти ангелы.

– Изучал?

– Трактат один пришлось в свое время перелистать, лежа на тахте и глядя на парящих ангелов, о добре и зле.

– И что же?

– Красивый потолок, а на нем ангелы, их разрезали пополам, туловища здесь, выглядывают из-за стены, а ноги в другой половине, с розовыми пятнами.

– Ты чародей!
– ему Расул.- О моих видениях рассказываешь!

– Видения или быль?
– Угадал! Но кто же его зазноба в том доме? Вот потеха!
– А впрочем, надули добряка хозяина, не истинных ангелов ему нарисовали, а падших!

– ??

– Ну да, как его? Иблис, или Дьявол, рожденный из огня и презирающий созданных из праха, и его услужливые чиновники-демоны, состоящие из пара и бездымного огня и могущие принять облик ангелов. Впрочем...
– махнул Бахадур рукой.- Ты куда-то спешишь, Расул?

– Да, да, я должен идти!

"Мы оба в один и тот же дом!"

Но прежде уйдет он, Бахадур.

А тут насели на Расула: как же без чая?! ждали, готовились!..

И Бахадур незаметно выскочил. Пока шел, на сей раз пешком, чтоб не привлекать ничье внимание, и всевидящие очи за ним.

Началось. И теперь не остановить.

И все устремляются в комнату, где ангелы. Неведомо, как она вместит: сначала Бахадур, как он спешит сюда!! следом за ним Джанибек, вырулив из гаража машину, позволяет себе иногда, В НАРУШЕНИЕ ИНСТРУКЦИИ, стемнело уже, кто увидит? а потом уже Расул, но опоздал и, увы, не ведает, что здесь было: тихая пустынная улица, вздрогнул от резкого чиха: аллергия? или сигнал эпидемии?

15

Джанибек сначала не понял, когда скрестились пути-дороги Бахадура и Расула, и обе привели в один дом, в одну квартиру.

Бахадур приходил сюда дважды, и дважды - ни с чем. И то, что она - это именно та, к которой приходил Бахадур,- имя легко узнали.

– Шли-шли за Расулом - ив тот же дом!..

– А я тебе сегодня, может, сюрприз преподнесу,- говорит Джанибек Анаханум: только что Бахадур появился там, куда стремился вчера.

– Что-то тебе часто звонят сегодня,- удивляется Сальми.

– Важное дело.

Такого, чтоб часто звонили домой, давно не было.

А Бахадур спешит. Лишь бы войти. И выбросил ключ, он теперь ему не нужен. Только бы войти. Он сделает все, если та не захочет по-доброму и если не простит (но за что?!). Она будет сопротивляться, будет холодна, будет грозить, что закричит, вызовет милицию. А он, прежде оскорбив и обозвав ее, ударит.

Было однажды: прикоснулся, и не ясно, ударил или просто провел по лицу. "Я тебя,- то ли душит, то ли обнимает,- и убить могу!.." И он повторит: вздумалось ей тогда порвать с ним. А ее е гала бить дрожь, слышно было, как зубы стучат. И коленки мелко-мелко дрожат, сама бледная. Бахадур испугался: "Ну что ты, я же пошутил!" И целует ее в глаза, губы, шею. А она, как в лихорадке, никак не уймет дрожь. Он опьянел, такого давно не было, а она не реагирует, куда девалась ее отзывчивость?! Податливость, когда полное слияние и ничто не мешает? А тут и колени помеха, и ему неудобно, никак не найдет того единственного положения, когда они как целое.

"Ты как мертвая, и я сам себе омерзителен!" - бросил тогда и ушел.

И он позвонил.

"Наконец-то!" - Ниса издергалась вся. Сразу открыла, думая, что Расул. Сникла, о боже!./

А Бахадур вошел:

– Не ждала?

– Тебя не ждала. Ждала другого.

– Кто же он, другой?

"Надо прогнать! Чтобы Расул не увидел".

– Я прошу тебя уйти. Я не хочу, чтобы он тебя видел. Не надо!!

Он подошел к ней, чтоб взять за руки.

– Оставь меня в покое, не ломай себе карьеру, у тебя, я слышала, там большие успехи.