Семилетка поиска

– Приз за однолюбчивость человека, состоящего в браке, готова оспаривать. Но не сейчас, а когда заключу новый брак… – расслабленно парировала Елена.

– Тебе меня не хватает? – Никита приподнялся на локте.

– Хватает. Но при чем тут брак?

– Вот заключи брак, чтобы осчастливить очередного несчастного… – Он резко встал и начал одеваться.

– По-твоему, со мной мужик может быть только несчастен? – обиделась Елена и тоже начала натягивать белье.

– Я же сказал, осчастливь! – Голос у Никиты был крайне напряженный.

– Уже столько времени люблю только тебя, что меня уже можно награждать… – Она попыталась отшутиться.

– Ты по определению не можешь любить одного… это слишком обременительно для твоей натуры… Ты же журналист, тебе нужны новости, чтоб все вертелось, искрилось и мелькало…

– Начали за здравие, кончили за упокой, – грустно сказала Елена.

– Потому что я не хотел, чтоб это было в постели, где ты спала с мужем…

– С бывшим. Лучше в машине, где ты ездишь с действующей женой? Да? Ты ханжа, Никита!

– Я не ханжа. Я – запутавшийся мудак, дотрагиваюсь до твоей груди и перестаю отвечать за базар… Ну, едем в редакцию?

– Там уже никого нет, – выдохнула Елена. – Считай, что меня уже выгнали с работы. Так что начинаю срочно обучаться на пилота.

– Значит, ты никуда не спешишь?

– Теперь уже никуда.

– Тогда раздевайся…

…Никита ушел, столкнувшись у лифта с Лидой.

– Твоего встретила, – подмигнула дочка.

– А как ты поняла? – захохотала в ответ Елена.

– По степени его невменяемости…

Елене хотелось петь и танцевать. Но было понятно, что все это не взрослые отношения, а неожиданно обрушившийся на голову детский праздник.

– Мать, знаешь такой анекдот? Мужик с бабой едут в купе. Он спрашивает: «Вам муж не изменял?» Она: «Изменял». Он говорит: «И мне жена изменяла. Давайте отомстим». Отомстили по разу, потом по второму, потом по третьему. Мужик спрашивает: «Вы не устали?» Баба отвечает: «Нет. Я бы мстила и мстила, мстила и мстила…» Это про тебя! – смеялась Лида.

– Точно про меня… – задумалась Елена. – И ведь какой страшный анекдот. Про то, что баба считает, что на хороший секс ей нужно обоснование… Ну совсем про меня… Какой ужас! Тебе нравится «Тату»?

– Дешевая попса. А что?

– Караванов стал фанатом…

– Беда! Совсем нашему маленькому плохо!

– У него роман с двадцативосьмилетней.

– В двадцать восемь «Тату» слушают только умственно отсталые.

– А в пятьдесят?

– В пятьдесят – это уже к музыке отношения не имеет.

Караванов пришел позже обычного и пьяный в дым. Сделал книксен перед Лидой. Обе прыснули. Возразить на это, естественно, было нечего.

– Мать, а ты за этого плейбоя замуж собралась? – спросила Лида шепотом.

– Зачем мне замуж? – удивилась Елена.

– А он ничего. От него можно красивых детей рожать…

– Вот и обсуди с ним эту перспективу. Я вполне согласна на внуков от него… – хмыкнула Елена.

– А чего бы тебе, правда, его не закольцевать? – настаивала Лида.

– Ну знаешь, есть такое сибирское слово «чуйка». Я когда в командировку ездила в Красноярск, там мне лесник говорил про браконьеров: «Если чуйка есть, чуйку не обманешь!» Вот, мне чуйка говорит, что не мой это мужик… Он еще больший ребенок, чем Караванов.

– Зато в морду даст кому хочешь!

– Маловато для мужа…

– Ну, мать, ты всего сразу хочешь, – развела руками Лида.

– Уже нет. Можно и по отдельности. Но чтоб был полный комплект… Или ждать судьбу.

– Дай мобильник.

– Зачем?

– Я тебе тему судьбы Бетховена поставлю. Быстрей материализуешь свою судьбу…

Елена легла спать под мерный храп Караванова и подумала, а что было бы, если бы она стала изображать из себя сиротинушку, нуждающуюся в его опеке? Да ничего бы не было! Караванов бы сбежал через неделю. Карцева говорила, что любовь – это встреча двух неврозов. Что, влюбляясь, люди соединяются щупальцами своих острейших сценарных проблем. Что ей необходимо было сказать Караванову: «Ты, маленький, отсидись, а я как-нибудь сама!» Что всерьез она не могла ему пожаловаться на жизнь, потому что есть субординация – жалобы идут наверх, а не вниз…

И Никите тоже нельзя пожаловаться… Ни на что, кроме сбоев в компьютере. К которому он, кстати, так и не подошел…

Когда на следующий день Елена сидела на работе, позвонил возбужденный Караванов:

– Договорился смотреть квартиру…

– И что обещают?

– Однокомнатная с мебелью. Телефон, холодильник, телевизор. Третий этаж. Пять минут ходу от метро. За двести долларов. А?

– Где? – Ни она, ни Караванов в жизни не снимали квартиры и казались себе студентами, только что уехавшими от родителей в другой город.

– «Авиамоторная»… – растерянно сказал Караванов.

– «Авиамоторная» должна стоить в два раза дешевле, – возмутилась Елена.

И поняла, что возмущение базируется не на знании материала, а на том, что это совершеннейшее безобразие, чтоб душке Караванову жить на «Авиамоторной».

– Я вчера много рыскал по Сети, цена нормальная, – обреченно сказал Караванов. – Цена варьируется незначительно. Различие зависит от типа фирм-посредников.

– Ясно. Если не трудно, когда пойдешь с работы, купи мне сахарозаменитель. Девчонки посоветовали.

– Больше ничего?

– Еще клубничные йогурты… Ты помнишь, что скоро у моего отца день рождения? – напомнила она.

– Помню. Но не пойду… – сказал Караванов вызывающим тоном.

– Почему? Я ведь просила тебя пока не светить наш развод перед родителями.

– Гренадера своего возьмешь. Он всяко лучше меня смотрится.

– Караванов, я обиделась… – сказала Елена и положила трубку.

Все это время она достаточно машинально исполняла обязанности на работе: брала интервью, писала статьи, ругалась с выпускающим редактором, шутила с сотрудниками, улыбалась охранникам… На автопилоте общалась с Лидой, родителями и друзьями. Все силы уходили на распахивание сюжета: Караванов – Никита. Словно играла в компьютерную игру, все время глядя на экран и ожидая, когда кто-то из них появится и на какую ступень перейдет.

Вызвали к главному. Он, нахмурившись, сидел в кабинете. Налил ей коньяка, протянул материал молодого журналиста про то, как крупнейший банк за немыслимые деньги купил картину Шишкина, вручил ее премьер-министру, а тот – Третьяковке. Потом собрались искусствоведы и сообщили, что подделка…

– Как вам кажется, это перспективный скандал? – спросил главный.

– Банк легко выиграет суд о клевете, подставив натурального Шишкина. Мы будем выглядеть идиотами, – вздохнула Елена. – Хотя, конечно, смешная история.