Семирамида. Золотая чаша

* * *

Двигались ходко. На этот раз кобыле Сарсехима, уверовавшей в свой гороскоп, пришлось изрядно потрудиться, чтобы не отстать от резвых и бодрых жеребцов, на которых сидели его спутники. После полудня четверка всадников, ведомая богами, миновала Оронт и живописным берегом начали огибать гору Касьюн. Здесь Бен–Хадад указал на каменную щель и объяснил – как сказывают и пересказывают, в этой пещере скрывался Каин, убивший своего брата Авеля. Углубившись в горы, прибавили ход. Когда же приблизились к тому месту, где Буря и Шами расстались, из-за скального выступа выскочил вооруженный мечом воин и, преградив дорогу, крикнул.

— Стойте, дальше пути нет!

Бен–Хадад выехал вперед, откинул с головы край накидки и спросил

— Кому нет пути, Юнус? Ты соображаешь, что говоришь?

Увидев царя, воин вздрогнул и, тем не менее, оставил меч обнаженным. Из-за соседних кустов начали выглядывать прятавшиеся там воины.

— Что вы здесь делаете? – спросил их царь.

Ответил Юнус.

— Стережем дорогу, чтобы никто – ни зверь, ни птица, ни скверный человек – не смог добраться до тайного убежища, где спрятано наше сокровище.

— Ты имеешь в виду сына Гулы, Юнус? – спросил царь.

— Я имею в виду саму Гулу. Она – дочь Эрешкигаль. Она запретила кому бы то ни было посещать замок без ее разрешения.

— Ты посмеешь остановить своего царя? – искренне удивился Бен–Хадад.

— Я остановлю любого, кто без разрешения сокровища попытается войти в замок.

Царь сдержался, подозвал Хазаила.

— Что здесь творится? Твои люди потеряли рассудок? Наведи порядок, а этого связать и доставить в Дамаск.

Юнус выкрикнул.

— Не подходи.

Его люди начали вылезать из кустов – один из них встал за спиной Юнуса, другие топтались на месте.

Хазаил направил коня в сторону Юнуса. Тот принял боевую стойку. Начальник личной охраны царя повернулся и беспомощно глянул на царя.

Тот невозмутимо двинулся вслед за Хазаилом, за ним Буря и Ардис. Остановился царь рядом с начальником своей охраны.

— Юнус, – окликнул царь. – У тебя в Дамаске много родни. У тебя молодая жена, маленький сын. Ради чего ты решил пожертвовать ими всеми? Твой народ в этот час сражается с врагами, а ты чем занялся?

— Ты не посмеешь! – губы у Юнуса побелели.

Бен–Хадад и на этот раз сдержал гнев, спросил.

— Почему?

— В ней наше спасение!

— Спасение, Юнус, не может сосредоточиться в одном человеке, пусть и самом мудром. Спасение – удел многих. Твой народ достоин спасения, ты – нет! Ты предал своего властелина. Уступи дорогу, и твои родственники останутся живыми.

Юнус отчаянно боролся с собой.

Ардис, державшийся позади царя, шепнул.

— Позволь мне справиться с ним?

Царь ответил также шепотом.

— Нельзя. Услышат в замке. Нинурта мне нужен живой и невредимый.

— Я сделаю тихо, – предупредил скиф.

— Попробуй.

Хазаил обратился он к воину, по–прежнему преграждавшему дорогу.

— Послушай, Юнус, скажи, где ассириец, который командует конницей в армии Салманасара? Он в замке?

Воин поколебался и ответил.

— Он в замке. С ним обращаются достойно.

— А где молодой воин? – спросил царь.

— Который прятался здесь ночью? – переспросил Юнус.

— Да.

— Этот безумец оказался женщиной. Она явилась в замок и потребовала освободить пленника. Разве можно что-то требовать от дочери богини?

В этот момент стражник, вставший за спиной у предателя, неожиданно вскрикнул, но было поздно. Секира, брошенная Ардисом, вонзилась в плечо Юнуса. Он второпях схватился за секиру, вырвал ее, но было поздно – Хазаил подскочил и ударом меча отсек ему голову.

Царь громко обратился к остальным стражам

— Вы тоже хотите лишиться жизни за это сокровище? Пожертвовать своими близкими? Сложите оружие.

Воины вышли на тропу, начали складывать оружие. Царь спешился, подошел к воину, пытавшемуся предупредить Юнуса, ткнул в него пальцем и спросил.

— Ты хотел спасти предателя? Зачем?

Воин упал на колени.

— Государь, прости, я не подумал. Сокровище не простит мне.

— Какое сокровище может быть выше твоего повелителя?

— Она дочь владычицы подземного мира.

— Это она сама сказала?

— Да.

— Что творится в Вавилоне! Дочери богинь там плодятся с ужасающей быстротой.

Буря хлестнул коня.

— Государь, нам надо поспешить, иначе она расправится с Шаммурамат.

Царь не ответил. Он приказал воину встать на колени и, выхватив меч, могучим ударом отсек ему голову.

Сарсехим схватился за голову.

— Государь, ты же простил его?!

Бен–Хадад оглянулся и зловеще спросил.

— Когда?

Затем он обратился к своему начальнику охраны.

— Что здесь творится, негодяй? Ты тоже замешан в заговоре?

— Нет, государь!

Хазаил, опытный в таких делах человек, не спустился с коня, не встал на колени. Он отъехал подальше и уже оттуда пронзительно крикнул.

— Я не имею к этой никакого отношения. Воины могут подтвердить…

Воины молчали, всем было ясно – каждое лишнее слово укоротит их дни до минуты.

Царь сменил гнев на милость.

— Посмотрим, – хмыкнул он и обратился к мятежникам. – Если хотите заслужить прощение, слушайтесь меня. Есть возражения?

Все промолчали.

— Так-то лучше. Разберите оружие, захватите с собой головы изменников.

Солдаты торопливо исполнили приказание, накололи отрубленные головы на пики и вслед за всадниками гурьбой поспешили в замок.

* * *

В виду замка всадники спешились. Бен–Хадад и его спутники некоторое время разглядывали стены. Хазаил подсчитал, что в замке должно остаться не более десятка стражей, однако на стенах никого обнаружить не удалось. Не было даже часовых! Эта беспечность вызывала изумление, которому не поддался только Буря. Соскочив с коня, он направился к стене. Бен–Хадад хотел было окриком остановить его, однако, наблюдая, как ловко маскируется молодой скиф, как бесшумно передвигается, удержался от возгласа. Жестом приказал всем оставаться на своих местах и соблюдать тишину. Через несколько минут Буря достиг ворот – в замке по–прежнему было тихо. Парень метнул аркан, петля зацепилась за зубчатый выступ.