Семиречье. Трилогия

Утро выдал ось хмурым и дождливым, что не прибавило настроения ни людям, ни лошадям. Однако, Вералон сказал, что к полудню выйдет солнце, и все набрались терпения. Белава, объявившаяся без лошади, несколько затрудняла дальнейшее движение и было решено, что ее будут везти по очереди. Самыми выносливыми были альвийские кони, поэтому, не смотря на уверения Ярополка, что его конь вынесет и пять таких пушинок, как Белава, девушка села к Баэлиану. Здесь не столько был ее выбор, сколько приказ учителя. Ярополк пристроился рядом. Юная чародейка некоторое время чувствовала неловкость от близости альва, но запах леса, который шел от него, быстро успокоил девушку, и вскоре неловкость прошла. Правда, конь Баэлина выказал некоторое неудовольствие, но альв, заговорив с ним на своем языке, быстро успокоил жеребца. Радмир некоторое время ехал рядом впереди отряда, осматривая местность. Они изначально заложили большой крюк, осматривая Пустошь медленно и тщательно. Но кроме оставленных селений черников ничего не нашли. От некоторых из поселений веяло чернотой, и Дарей сделал вывод, что их жителей забрал беловолосый. Оставалось понять зачем.

— Или из них сделали Зверей, или принесли в жертву, — говорил он, никто не спорил.

Неприятный озноб здесь чувствовали все. Теперь отряд направлялся к той самой роще, где Радмир встретился с Желаной. Воин вернулся к отряду.

— Белава сказала ночью, что след этой… Желаны пахнет серой и дымом, — сказал он чародею.

— Демон? — спросил Вералон.

— Демон? — Дарей подумал некоторое время. — Вряд ли. Демон не тратил бы столько времени на упрямство Радмира, не держал бы прикованным.

— Согласен, — поддержал воин. — Она вела себя, как избалованная человечья женщина.

— Полукровка, — сделал вывод темноволосый альв.

— Да, скорей всего, — согласился с ним Дарей. — Что ж, это уже что-то. И, судя по тому, что она соблазняет мужчин, пьет их жизненную силу, это наполовину суккуб.

— Суккуб? — Белава первый раз услышала непонятное слово.

— Беловолосый рискует, связавшись с ней. Демоническая часть в ней может преобладать над человеческой, и тогда ему не поздоровится. Да и иметь дело с ее мамашей не слишком приятное удовольствие, если он обидит дочь. — чародей передернул плечами.

— Если он связался с высшим демоном, то опасаться чистого суккуба ему не приходится, возразил Баэлиан.

— Но зачем она ему? Для утех? — спросил Радмир.

— Нет, для утех связываться со своенравным и переменчивым существом не стоило бы, только если в ней есть надобность.

— Чем же он ее держит?

— Он обещал ей трон нового мира, — ответил Радмир. — Думаю, это ее и держит в узде.

Они замолчали, оценивая новую информацию. Картинка все более складывалась. Оставались только вопросы: кто этот беловолосый, зачем ему демон-полукровка, как он собирается выпустить демона и когда. Где, это было ясно. Нет ничего лучше для этой цели, чем брошенное капище.

К полудню дождь прекратился, и тучи начали таять, уступая место теплому солнцу. Люди облегченно выдохнули. Звери под солнцем не покажутся, да и душенька радовалась ласковым лучам. Вдалеке показалась роща, и отряд решил остановиться там на привал, поесть и решить, что делать дальше. Белаву отрядили помогать двум дружинникам готовить обед, выставили посты по периметру и пошли осмотреться. Дружинники с опаской поглядывали на присланную помощницу, она с тоской на учителя. Кашу варить кажды й дурак может, а они там делом занимаются… без нее. Девушка обиженно отвернулась.

— А ты давно это… Зверем стала? — спросил у нее дружинник, дядька с седыми усами.

— По осени с мастером охотились на упыря, а встретили этих чудищ, тогда и кусил меня Зверь, — ответила Белава.

— Они тоже могут людьми оборачиваться? — продолжал любопытствовать дядька.

— Нет, они не могут.

Хворост, собранный в роще, никак не хотел разгораться. Белава нагнулась и тихонечко дунула огнем, хворост зашипел и вспыхнул.

— Ух, ты, — сказал второй дружинник, хлопотавший у котла, — Аки Змей Горыныч.

— Горыныч о трех головах, — поучительно изрек самый молодой из посланный князем сотни.

— Изыди, нечисть, — отмахнулся седоусый. — Поучи отца, как дитя делать. Знамо дело, что три, но девка ж не Змей.

— А может она тоже может три головы отращивать, — предположил парень.

Белава представила себя с тремя головами, подумала, как ужаснулся бы Радмир трем нахальным языкастым мордам, и весело прыснула.

— Нет, три головы отращивать не могу, — ответила она, отсмеявшись.

— А что можешь? — дружинники с интересом смотрели на нее.

— Лечить могу, морок навести могу, Буян-реку раздвинула, когда шли сюда, — похвасталась юная чародейка и снова засмеялась. — Водяного до белого каления довести тоже могу.

— А воды наколдовать можешь? А то маловато у нас, а тут ничего нету. — спросил седоусый.

— Попробую.

Девушка задумалась. Воды надо было много. Известное ей заклинание давало всего две горсти, этим котел не наполнишь. Белава решила вплести в это заклинание силу, взятую из колодца в Буяновке. Она подняла руки над котлом и зашептала, усиливая заклинание силой воды.

— Это ты перестаралась, девонька, — задумчиво изрек седоусый и похлюпал сапогами по луже, образовавшейся под его ногами.

Белава открыла глаза и глянула на переполненный котел. Вода вместе с зернышками пшеничной крупы переливалась через край, образовав вокруг котла небольшую лужу.

— Ты уж не колдуй пока, — решил второй. — Мы сейчас лишнее отчерпаем и еще крупы насыпем. А ты пока лучше к ним иди, мы уж тут как-нибудь сами.

И ее спровадили от греха подальше. Девушка решила не обижаться и довольная отправилась к чародею. Но по дороге ее отловили два других дружинника.

— Я слыхал, ты лечить умеешь, — спросил один из них.

— Умею, — не стала отпираться она.

— Зуб, зараза, ноет второй день, вылечишь?

Она поднесла руку к его лицу, нашла очаг боли и потянула ее, почувствовав, как у самой заломило зубы. Потом смахнула с руки зубную немочь мужика и выдохнула с облегчением, ощутив, что ее отпустило. Потом отдала частицу своей жизненной силы, восстанавливая зубную ткань и сказала.

— Болеть больше не будет, целый он теперь.

— Точно целый! — мужик поводил языком во рту. — Вот удружила! Благодарствуй.

— А у меня поясницу ломит. Вчера надорвал, когда со Зверями схватились, — подступил второй.

Девушка деловито прощупала его и провела по больному месту руками, снимая боль. Здесь она решила ничего от себя не отдавать, это было бы лишним. Дружинник распрямился, покрутился, понаклонялся и расплылся в улыбке:

— Спасибо тебе, красавица. Как новенький стал.

Она улыбнулась в ответ и поспешила к учителю, пока никто ее больше не остановил. Учитель, Радмир, оба альва, Ярополк и двое страрших из уже неполной сотни стояли на краю рощи, смотря куда-то вперед.