Семисвечник царя Соломона

Он был очень красивый – чрезвычайно пушистый, редкого черно-коричневого оттенка, с белой грудкой, белыми лапами и очаровательным розовым носом.

Да это же Мурзик! Беглый кот Мишель Борисовны!

Мурзик смотрел на меня очень выразительно. Он явно чего-то от меня хотел.

Увидев, что я его не понимаю, он громко, требовательно, настойчиво мяукнул.

Я проследила за его взглядом… и с удивлением поняла, что Мурзик с вожделением смотрит на недоеденный хот-дог в моей руке.

– Мурзик! – проговорила я с сомнением. – Неужели ты хочешь… это? Да ты такое точно не будешь есть! Хозяйка наверняка кормила тебя специальным кормом для домашних котов, а здесь сплошные трансжиры, консерванты, пищевые добавки, переработанное мясо и куча других вредных вещей!

Но Мурзик снова громко мяукнул.

– Ну, если ты настаиваешь… только не говори потом, что я тебя не предупреждала!

Я положила на асфальт перед ним хот-дог, и Мурзик набросился на него, как лев на антилопу. Сразу было видно, что ему надоел диетический корм и он получает огромное удовольствие от трансжиров, консервантов и переработанного мяса.

Пока он расправлялся с хот-догом, у меня мелькнула здравая идея.

Кота нужно вернуть Мишель, он пропадет на улице, особенно здесь, на вокзале… здешние коты наверняка настоящие разбойники, и они изведут ухоженного домашнего любимца…

Да и Мишель явно страдает по коту гораздо больше, чем по мужу!

Нет, нужно их воссоединить!

Но как это сделать?

Нести кота на руках через вокзальную толчею… нет, благодарю покорно, я помню, как он исцарапал хозяйку!

На мою удачу, рядом был киоск, где продавали сумки и всевозможную дорожную тару. Я выбрала простую клетчатую сумку из тех, которые баба Шура до сих пор называет «мечта оккупанта».

Мурзик как раз прикончил хот-дог и выжидательно смотрел на меня – нет ли у меня еще одного такого же.

– Я куплю тебе еще один хот-дог, но давай договоримся: ты полезешь в эту сумку и не будешь пускать в ход свои когти!

Я хорошо помнила, как он располосовал Мишель, и очень не хотела повторить ее судьбу.

Мурзик вроде бы не возражал.

Я поставила перед ним клетчатую сумку, он еще немного подумал и запрыгнул внутрь.

Я застегнула сумку на молнию – не до конца, чтобы коту не было душно. Он тут же выглянул наружу и громко мяукнул – а где обещанный хот-дог?

– Я человек слова!

Мы вернулись к ларьку с сосисками, я купила еще один хот-дог.

– Говорила же я, что ты вернешься! – обрадовалась продавщица.

Я отошла в сторонку, чтобы не расстраивать ее, и сунула хот-дог в сумку.

Изнутри донеслось довольное урчание, а я устремилась обратно в главный зал вокзала, чтобы найти Мишель и вернуть ей кота…

Однако, когда я вернулась в зал ожидания, ни Мишель Борисовны, ни ее беглого мужа на прежнем месте не было.

Вообще, на прежнем месте оказался только бронзовый Петр Великий. И ребята с гитарами тоже уехали.

Действительно, с чего я взяла, что Мишель будет меня здесь дожидаться? Она понятия не имеет, что я нашла ее кота…

Но что же делать?

Для начала я огляделась по сторонам и на всякий случай спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Здесь женщина была, такая крупная, она кота потеряла… не видели, куда она пошла?

Все вокруг спешили по своим делам, и никому не было дела до наших с Мурзиком проблем.

Но это не значит, что я сдамся!

Я дала себе слово воссоединить Мурзика с хозяйкой… так неужели я этого не сделаю?

Я снова протолкалась сквозь вокзальную толпу, на этот раз попала к выходу и через несколько минут подходила к тому месту, где оставила свою машину.

Однако около машины меня ждал сюрприз. Там стоял молодой полицейский с телефоном в руке. Он с кем-то разговаривал и в то же время оглядывался по сторонам.

Я робко подошла к машине.

Увидев меня, полицейский оживился и шагнул навстречу.

– Ваша машина?

– Моя… – робко пискнула я, явственно чувствуя, что меня ожидают неприятности.

Полицейский нахмурился и строго проговорил:

– А почему у вас на машине нет значка «инвалид»?

– Какого значка? – переспросила я удивленно.

– Значка «инвалид»! – повторил он строго. – И вообще, кто инвалид – вы? – Он недоверчиво осмотрел меня.

– Ничего не понимаю… – протянула я.

– А должны понимать! Это – место для инвалидов, и, если вы его заняли, значит, у вас должны быть документы. Иначе я вашу машину отправлю на штрафную стоянку…

– Ой… – пискнула я жалобно.

Тут из сумки высунулась морда Мурзика. Он огляделся, пытаясь понять, что нас задерживает, и громко, возмущенно мяукнул.

– Ой, какой красавец! – проговорил полицейский восхищенно, и лицо его потеплело. – У меня в детстве был похожий…

У меня появилась надежда.

– Вот из-за него все! – зачастила я. – Хулиган такой! Я затормозила на перекрестке, а он из сумки выскочил, в окно сиганул – и на вокзал! Я так испугалась – пропадет же! Побежала его искать, а машину здесь поставила – некогда было раздумывать… виновата, конечно, но я так за кота испугалась! Что бы с ним было на вокзале!

– Да, действительно… – озабоченно проговорил полицейский. – Мог вообще в другой город уехать… ладно, такое дело… я вас, девушка, понимаю. Но только больше так не делайте. И вообще, когда с котом едете, не нужно окно в машине открывать!

– Да я знаю, что не нужно, но в машине жарко было, он начал мяукать, вот я и открыла…

– Ладно, поезжайте!..

Я поблагодарила сердобольного полицейского, села в машину, поставила сумку с котом на соседнее сиденье и поехала в сторону бизнес-центра.

Окна в машине я не открывала – мало ли, Мурзик действительно захочет удрать… Хотя он, вероятно, решил, что на сегодня ему хватит приключений и спокойно спал в сумке, сытый и довольный.

До бизнес-центра я доехала без приключений.

Там поставила машину, взяла клетчатую сумку с Мурзиком и поднялась на пятый этаж.

Мурзик, как ни странно, всю дорогу сидел в сумке тихо, но все встречные косились на меня – моя клетчатая сумка ассоциировалась у большинства с разносчиками всевозможных товаров, которых в офисах недолюбливают.