Семисвечник царя Соломона

Я вышла из машины и направилась к тропинке, которая спускалась с насыпи.

– Куда ты? – испуганно окликнула меня Василиса. – Ты видела, что они сделали с Зайончковским?

– Я незаметно…

Я спустилась по тропинке, тихонько подошла к входу в туннель и осторожно заглянула туда.

Впрочем, я могла особенно не прятаться: в туннеле никого не было.

Серебристая фура исчезла бесследно.

Я вошла в туннель.

Там было довольно темно, но хватило света, чтобы убедиться – туннель был пуст.

Ничего не понимая, я поднялась обратно на насыпь.

Василиса выскочила мне навстречу:

– Слава богу, ты цела! Ну, что там?

– Ничего.

– Что значит – ничего?

– Ничего – значит ничего. Фуры, во всяком случае, нет.

– Но куда же она подевалась?

– Я знаю не больше тебя.

– Загадочная история…

– Ладно, поехали дальше. Навигатор говорит, что по этой дороге мы скоро выберемся к цивилизации.

Мы поехали вперед.

Вскоре насыпь пошла вниз, а потом и вовсе кончилась.

Дорога сделала петлю, и теперь мы ехали вдоль той же насыпи, только внизу и в обратную сторону. Получалось, что мы едем по той дороге, которую видели сверху.

Прошло еще несколько минут, и впереди показался туннель.

– Да это ведь тот самый туннель, в котором исчезла фура!

– Точно! А вон та тропинка, по которой я спускалась с насыпи!

Дорога вошла в туннель.

Василиса включила фары, осветив стены туннеля.

И примерно на середине туннеля мы увидели в стене справа широкие металлические ворота.

– Так вот куда пропала та фура! Ну-ка, остановись!

Василиса остановила машину.

Я вышла, подошла к воротам.

Разумеется, они были заперты. Сбоку на стене было прикреплено табло с цифрами на кнопках – что-то вроде кодового замка.

К сожалению, кода я не знала. Да и глупо было бы ехать туда. Люди эти опасные.

Вот Арсений следил за ними – и что они с ним сделали?

Я еще раз оглядела ворота. Прочные, сделаны на совесть, и если не новые, то содержатся в хорошем состоянии. Серьезная организация, так что умнее всего было бы мне сейчас убираться отсюда как можно быстрее.

Что я и сделаю, только вот…

В левом верхнем углу ворот я заметила нарисованный знак. Перевернутый треугольник, а в нем – двуглавый орел, который держит в когтях большую круглую монету. Что это значит?

На всякий случай я сфотографировала знак, для этого пришлось встать на цыпочки.

– Слушай, поехали уже! – крикнула Василиса из машины. – Как-то мне здесь не по себе… И предчувствия нехорошие…

В этом я была полностью с ней согласна, тем более что предчувствиям ее мы в семье всегда верили. Особенно если луна полная.

Прекрасен и мудр был Соломон, сын Давида Псалмопевца, царь Израильский.

Лицо его было светло, как летний день в долине Сарона, глаза же темны, как ночь в лесах, что растут у подножия горы Кармель. Львиной гривой ниспадали шелковистые черные волосы на широкие плечи царя, руки его были сильны, как у самого сильного борца, а ноги быстры, как у самого резвого скорохода.

Окружал себя царь Соломон всяким великолепием и всевозможной роскошью, что только существует на свете. Одежда его была расшита золотом и драгоценными каменьями, привезенными из дальних стран, к столу его подавали самые тонкие вина из Финикии и Тавризы, из Этрурии и Кадикса, самые изысканные яства и угощения, какие доводилось отведать человеку.

Подавали ему и его гостям самые сладкие и ароматные плоды и фрукты, какие только произрастают на земле, самых редких и удивительных рыб, какие водятся в морях, самых необыкновенных животных, каких можно найти в полях и лесах. Один раз к его столу подали птицу феникс, которая не умирает, а сгорает в своем гнезде и вновь воскресает из пепла.

Семьсот жен было у царя Соломона и еще триста наложниц удивительной красоты.

А еще было у него неисчислимое множество прекрасных рабынь и грациозных танцовщиц из разных стран, услаждавших его своей любовью.

Были среди них финикиянки и эфиопки, женщины Ассирии и Бактрии, дочери Сидона и Карфагена.

Но не телесной красотой и не роскошной жизнью более всего славился царь Соломон.

В Ассирии и Египте, в Финикии и на греческих островах говорили о нем, в Карфагене и Персеполисе, в Микенах и Вавилоне с удивлением произносили его имя, потому что не было ему равного среди царей, никто из них не мог сравниться с ним мудростью.

Просил царь Соломон в своих молитвах у Бога Единосущего не богатство сказочное, не жизнь долгую, не победу над врагами – но просил он мудрости.

И дал ему Бог по слову его.

Познал Соломон суть вещей и природу мира, познал движение звезд и планет, изучил учения магов и волхвов, халдейских чародеев и египетских жрецов, познал привычки людей и повадки диких зверей, морских созданий и небесных птиц, познал свойства трав и растений, и какая от них может быть польза, и какой вред.

Говорили даже, что может Соломон понимать язык зверей и птиц, цветов и деревьев, может понимать даже тайные помыслы сердец человеческих.

Каждый день приходили к царю подданные его, подолгу ожидали они царской аудиенции, дабы просить у него помощи и совета – и ни один не уходил от него ни с чем, всем он давал мудрые и полезные советы.

Тысячи притчей сочинил Соломон, тысячи притчей, в которых показал он миру свою мудрость.

И еще сочинил он множество песней, в которых проявилась глубина его сердца и души.

Неисчислимы были сокровища и драгоценности в сокровищнице Соломоновой.

Были там золотые венцы, отнятые у побежденных царей, и бесценные запястья, принесенные плененными царицами. Были неисчислимые монеты многих стран, некоторые из которых уже пропали во тьме веков, были тысячи колец и перстней, драгоценных брошей и заколок, браслетов и диадем.