Съемочная площадка
Шрифт:
— Не говори глупостей. Чтобы это произошло, нужно нюхать его много лет подряд. Да и то, любой пластический хирург может исправить твою перегородку за пять минут. Это сущие пустяки.
Сюзанну, однако, продолжали мучать сомнения:
— А ты уверена, что он не порождает зависимость? Я бы не хотела пристраститься!
Поппи засмеялась.
— Кокаин совершенно не формирует зависимости. Поэтому все его и употребляют. И удовольствие, и хлопот никаких. Поэтому он особенно хорош для артистов. Вдыхаешь дозу и достигаешь на сцене кайфа, а потом никаких остаточных явлений. Лучше порошка не найти.
— Ну, я не знаю. А ты тоже будешь?
— К моему великому несчастью, я аллергик. У меня от него сыпь. Что поделать — особенность организма. Но это мои проблемы.
Сюзанна опустилась на четвереньки и склонилась над белыми полосками на столике.
— Зажми одну ноздрю, а другой втяни порошок, подсказывала ей Поппи. — По одной полоске в каждую ноздрю, вот так!
Сюзанна встала.
— Здорово! — заключила она.
— Я дам тебе немного с собой — можешь принять перед сегодняшним шоу.
54
Кажется невероятным, что с момента выхода в эфир «Подкрадывающегося» прошел уже почти год. Я отсчитала месяцы по пальцам. Так и есть: фильм прошел по телевидению весной восьмидесятого, а скоро опять весна. За это время Тодд успел снять «проходную» картину с участием Гая, но и она имела успех. Сюзанна по-прежнему выступала на сцене. Лео и Тодд переписывали уже, по меньшей мере, двадцатый вариант сценария «Белой лилии» — грандиозной картины, главные роли в которой должны были исполнить Гай и Сюзанна. Даже помощников призывали, и тем не менее, все уходило в корзину. Я чувствовала, что Тодд встревожен — раньше он всегда был уверен в себе, считал правильным даже молниеносные решения.
Наконец он мне объявил:
— Кажется, мы достаточно вылизали сценарий. Вышло что-то в духе «Рождения звезды» с примесью «Пигмалиона»…
— Но «Пигмалион» уже экранизирован, ты знаешь — «Моя прекрасная леди», да и «Рождение звезды» имеет три версии. К тому же последняя, с Барбарой Стрейзанд, провалилась. Ты думаешь, Лео сподобился на что-нибудь более оригинальное?
Это задело Тодда.
— Никто и не говорит, что мы собираемся делать новую версию. Просто используем ту же концепцию. К тому же я проанализировал причины провала Стрейзанд. Ты же знаешь, анализ провалов — это мой конек. Так вот, по-моему, герой был уж слишком отрицательным. Ему было невозможно сострадать. Поэтому когда он умер, зритель почувствовал нечто вроде облегчения — мол, туда ему и дорога. И не стал скорбеть вместе с героиней. Он был рад, что ей удалось от него избавиться. Герою непозволительно иметь столько изъянов. Вполне достаточно и одного.
Было в словах Тодда какое-то рациональное зерно. Во всяком случае, насчет героев он был прав. В глубине души каждая девушка, каждая женщина мечтает о своем герое, и он должен быть безукоризненным. Кому как не мне об этом знать? Разве не я выбрала себе героя, когда мне было всего лишь восемнадцать? Да еще без единого изъяна. Немногие женщины могут похвастаться такой удачей. Разве что Сьюэллен. Она выбрала Говарда — милого, доброго и верного. Я вспомнила о Клео. Ее герой был просто воплощением изъяна. В нем было столько дыр, что он грозил рассыпаться у нее в руках. А может, проблема заключалась в том, что он был не ее героем, а героем ее матери? Вероятно, разные поколения нуждаются в разных героях.
Ну, а Сюзанна? Сюзанна непредсказуемый человек. Она о себе-то ничего не знает. Не говоря уже об окружающих ее героях. Или героинях. Конечно, мало кто со мной согласится, но чутье подсказывало мне, что если бы Сюзанна знала, что значит быть героиней, то непременно постаралась бы попасть в эту категорию.
Теперь Кэсси. Бедная милая Кэсси, она запуталась не меньше, чем Сюзанна. И, подобно Сюзанне, упустившей свой шанс с Хайни, позволила ускользнуть сквозь пальцы своему герою. Она позволила ему вернуться в Стэнфордский университет без нее, позволила ему оставить себя. А может быть, он оставил ее лишь на время? Может быть, вскоре он снова прискачет на белом коне со стороны холмов Бель-Эйра и спасет ее?
— Фабула такова: Сюзанна — нечто вроде бездушной проститутки, целиком посвятившей себя своему ремеслу. Гай — профессор Хиггинс шоу-бизнеса. Он замечает в героине огромные способности и собирается
ее перевоспитать, подготовить профессионально и сделать из нее звезду. Он настоящий герой, но ни героиня, ни зрители об этом не догадываются. Он не так изыскан, как профессор Хиггинс — он крепкий орешек и не может рассчитывать на симпатии зрителей… по крайней мере вначале.— А кто может?
— Другой главный персонаж. Певец кантри, в которого наша героиня, как ей кажется, влюблена. Он мил и приятен, но слаб — это его единственный недостаток. — Тодд расхаживал взад-вперед по комнате. Душа моя была не на месте: случилось то, чего я все время опасалась — он решил снимать Бо Бофора. — Наша героиня становится сильнее на фоне слабости певца. Она борется за его спасение, не отдавая себе отчета в том, что изъяны его слишком велики. И пока она ведет свою тщетную борьбу, другой герой, Гай, лепит ее— он жесток, порой неприятен, но это необходимо. Она может положиться на него, может рассчитывать на его силу и в то же время осуждает его жесткость. Певец же все время тянет нашу героиню вниз: его слабость вытесняет все его положительные качества и в конце концов приводит к плачевным результатам для обоих — певца и девушки. Только тогда ей открывается великая истина: не то, что на самом деле она не любит певца, а то, что она стояла на ложном пути. Такая женщина должна любить настоящего мужчину, настоящего героя. Ей открывается, что на самом деле она давно уже любит Гая, потому что он и есть настоящий герой без единого изъяна, если не считать его жестокости. И когда она исправляет допущенную ошибку, приходят успех и счастье. — Он ликовал. — Это не «Пигмалион» и не «Рождение звезды». Это повесть о герое и героине, волшебная сказка. Ты же всегда любила волшебные сказки.
Он был прав. Я действительно обожаю сказки со счастливым концом. Но в схеме Тодда был один недостаток. Мой собственный герой выбрал на роль настоящего героя Гая Савареза — исполнитель не соответствовал образу. Не говоря уже о выборе исполнителя на роль певца.
— А кто будет играть героя с изъяном — певца кантри? — спросила я, делая вид, что все еще не догадываюсь. Мы покупали все его пластинки, выходящие в течение последних месяцев, и слушали их по многу раз.
Тодд с улыбкой всплеснул руками:
— Бо Бофор, кто же еще? Он один из лучших певцов. К тому же он идол. Я выполнил свое домашнее задание. Когда он выезжает на гастроли, толпа готова разорвать его на части.
Я призадумалась.
— Но он, он не настоящий. Он — карикатура. Куда ему сниматься! Ты же видел его на премьере Сюзанны в Вегасе. Он просто опух от наркотиков. К тому же он глуп. Разве можно включать его в миллионный проект?
Тодд улыбнулся:
— Это именно то, что нужно. От него требуется только быть самим собой!
— А как насчет фактора надежности? Не имея гарантий надежности, ты не наживешь ничего, кроме неприятностей.
— Нам поможет его жена. Эта Поппи настоящая тюремщица. Она глаз с него не сводит ни в Вегасе, ни во время турне. Серьезная дама. Не хотел бы я перейти ей дорогу. Ты видела ее глаза? И я слышал, что она мечтает сделать из него киноактера. Ради этого она сумеет удержать его на коротком поводке. Но я не собираюсь ничего обсуждать даже с ней, пока не будет готов сценарий. Концепция сценария вот-вот будет завершена. Но пока нет смысла ставить ее в известность. Мне бы не хотелось, чтобы она успела придумать, каким образом выкрутить мне яйца. Лучше пусть эта новость свалится на нее как снег на голову. Тогда, если она этого действительно хочет, в чем нисколько не сомневаюсь, ей придется соглашаться на мои условия. Тем временем я даю Гаю роль в другой картине, на которую я тоже возлагаю большие надежды. Лео уже закончил сценарий, и по моим расчетам, успех обеспечен. Эта картина должна закрепить за Гаем образ героя. После этого, учитывая успех Сюзанны на сцене и в «Подкрадывающемся», «Белая Лилия» просто не может не пойти. Я, по крайней мере, не вижу для этого никаких причин.