Семья - это святое

— Ах, ты чертов предатель! — взорвалась Кристина, бросая на ведьмака с кулаками, — так вот, с чем связана твоя внезапно вспыхнувшая дружба! Ты была права, ангелочек, он настоящий козел!

Брюнетка перевела взгляд на сестру, которая не сводила ошеломленного взора со стоящего напротив нее мужчины.

— Дерек, ты с ней заодно? — прошептала белокурая ведьма, неверяще качая головой.

— Хелен, я только…

— Да какого черта здесь происходит?! — взвилась Давина, злой взгляд которой метался с Хелен на Дерека, — кто она тебе, что ты оправдываешься перед этой оборванкой?

— Следи за словами, тварь! — перебила ее Крис, опасно сверкая черными глазами, — а этот жалкий ублюдок, всего лишь несостоявшийся жених моей сестры. Теперь я вижу, что она сделала правильный выбор, бросив его!

— Что?! — с яростью прокричала Клер, и ее взгляд впился с лицо Дерека, который все не мог оторваться от смотрящей на него с недоверием Хелен, — ты здесь только для того, чтобы спасти свою девку, отвечай!

Давина вскинула вверх ладонь, направляя ее на ведьмака, но тот, словно ожидая это, увернулся от удара, а затем, создав вокруг себя островок огня, отчего ведьмы Квартала испуганно отпрянули назад, скрылся с дебрях леса, мгновенно исчезая из вида.

— Еще и трус, — выплюнула Крис, глядя ему в след.

— Убейте его, — холодно проговорила Давина, обращаясь к стоящим с ней рядом приспешницам и несколько из них мгновенно устремились в погоню.

— А остальным, пора заняться делом, — продолжила она, обводя взглядом трех ведьм, прижавшихся друг к дружке, — хватайте их!

И Клер, вместе с преданными ей колдуньями, пошла прямо на сестер Уайт, зажимая их в кольцо. Кристина вскинула ладони, пытаясь бороться, Тори пришла ей на подмогу, а Хелен лишь беспомощно сжалась, глядя на свои дрожащие пальцы. Она никогда не владела боевыми заклинаниями, а сейчас и вовсе не могла управится с простейшими чарами, обессилев после побега. Поняв это, девушки зажали ее меж собой, изо всех сил стараясь сдержать натиск ведьм, но силы были слишком не равны.

Осенный воздух искрился магией, кольцо сжималось все сильнее, и вскоре заклятье Давины, чье лицо мгновенно озарилось триумфом, ударило в грудь Виктории, которая отчаянно боролась сразу с тремя ведьмами. Зеленые глаза расширились, и Тори, под испуганный вскрик Хелен осела на землю, теряя сознание.

— Ах вы, чертовы твари! — увидев это, окончательно взбеленилась Крис, призывая на помощь всю свою силу, но даже она не могла противостоять шести ведьмам во главе с Регентшей.

Кристина метнулась вниз, прикрывая собой сестру, и спустя мгновение их всех накрыла темнота.

========== Часть 29 ==========

После ухода Хелен Элайджа долго сидит, глядя в одну точку. Мысли разбегаются, никак не желая слиться в стройный ряд, и даже бурбон, который он пьет, словно воду, не помогает сосредоточиться. Он точно знает, что поступил правильно, оставив ведьму в живых, вот только верным ли было решение отпустить ее? И дело даже не в требовании Клауса, опасности, что она может представлять для Майклсонов, и совсем не в его семье в принципе.

Элайджа думает о том, правильно ли он сделал, отпустив Хелен от себя.

Потому что с ее уходом, все изменилось настолько, что Первородному даже не верится в то, что когда-то он мог жить без белокурой ведьмы, доверчивая улыбка которой до сих пор стоит перед глазами. То, что она давала ему, казалось таким естественным, простым и правильным, но лишь теперь, когда это исчезло из его жизни, вампир, кажется, смог понять истинную сущность того, что Хелен не боялась признать.

Ее слова до сих пор стояли в ушах Майклсона, отзываясь многогранным эхо.

Я люблю тебя, Элайджа. Люблю тебя. Люблю.

И нет причин не верить в то, что это правда. Ведь Хелен всегда была искренна с ним — сначала в ненависти, затем — в обжигающей страсти, и вот теперь…

Элайджа качает головой, делая очередной глубокий глоток бурбона. Ведьма отдала ему не только свое тело, но и сердце, а что сделал он?

Ответ так и просится, добивая Первородного, но прежде чем он окончательно признает всю низость своего поступка, тишину гостиной нарушает трель телефонного звонка.

Клаус все еще зол, явно разочарованный тем, что сестра Хелен, которую он считает единственной выжившей, так и не попала в его сети, и даже не интересуясь судьбой белокурой ведьмы, спрашивает брата, когда тот вернется в Новый Орлеан.

Элайджа обглядывает пустую комнату, которая стала похожа на могильник, после ухода той, что озаряла ее своей улыбкой, наполняла нежным голосом, свежим, сводящим его с ума запахом, и отвечает, что уже в пути.

Он почти не лукавит, потому что стоит Клаусу окончить разговор, вампир вихрем оказывается у машины, даже не оборачиваясь на одинокий дом, который наполнен воспоминаниями, от которых Первородный хочет навсегда избавиться.

Или не хочет?

Белокурые волосы, голубые глаза, нежные розовые губы… В Хелен нет совсем ничего, что раньше привлекало Элайджу в женщинах. Он любил дьяволиц, а она настоящий ангел, но с каждой минутой он понимает все четче, что ее хрупкость, искренность и доброта влечет сильнее, чем эгоистичный характер и экстравагантные выходки.

Потому что она цельная. И удивительно сильная, не смотря на то, что как бы странно это не звучало, сила Хелен в ее слабости.

И Элайджа уже знает, что именно обсудит с Клаусом, когда вернется домой, но от его планов не остается камня на камне, когда после утомительной дороги, он оказывается в гостиной своего дома, где обнаруживает братьев, лица которых выражают полный шок, и смутно знакомого светловолосого мужчину, которого видел мельком во Французском квартале, что позволяет сделать вывод о том, что он — ведьмак.

Клаус и Кол настолько ошеломлены, что не слышат, как он вихрем оказывается на балконе, где они не сводят пристальных взглядом с незнакомца, лицо которого выражает лишь нетерпение.

— Что здесь происходит? — холодно интересуется он, и братья дружно поворачиваются в его сторону.

Кол, делает шаг вперед протягивая ему руку, и на его губах мелькает едва заметная улыбка, предназначенная только Элайдже. Клаус же стоит на месте, изучая его прищуренным взглядом, и после говорит, слегка склоняя голову.

— Все же, то, что у нас разные отцы дает о себе знать.

— Конечно, — усмехается Кол, — свою ведьму ты не смог не то, что убить, даже поймать.

Лицо гибрида отражает ярость, но вместе с тем, Элайджа, который всегда был близок с братом, видит в его глазах нечто, странно напоминающее помешанную с грустью досаду.

— Что происходит? — хмурится он, отчаянно пытаясь понять, что именно имел в виду Кол говоря о том, что Клаус не смог убить свою ведьму, под которой он почти наверняка подразумевает сестру Хелен.