Семя скошенных трав

— Кругом — пустыня и море, — сказал Кранц. — Паршивое море, но всё-таки море.

— У людей в море шансов, как у шедми в пустыне, — сказал я.

— Не знаю, — сказал Кранц. — Не знаю.

— Вениамин Семёнович, — подала голос Вера. — А он говорил… Андрей Кондашов говорил, что мы все тут — враги Мирового Совета, что все вместе и что надеяться нам не на что. Он хотел сказать, что нас тут — как Эльбу, да?

Я взглянул на неё. Лицо у Веры было не испуганное, а мрачное и отчаянное. Как у бойца.

— Нет, — сказал Кранц. — Здесь у них так не выйдет по многим причинам.

— Да, — грустно сказал Юл. — Мы за детьми — как за щитом.

— Знаете, что?! — Вера мотнула головой и сузила глаза, став на миг похожей не на декоративную ВИДовскую «дочь Чингисхана», а на настоящую дикую степнячку. — Земля должна это узнать!

— Э, нет, тихо-тихо! — Саид покачал головой. — Дорогая, давай не будем принимать поспешные решения, ладно? Не надо рубить сплеча. Что Земля должна узнать? Что убили пленных на Эльбе? Думаешь, это вызовет общественный резонанс? Один человек из ста задумается, девяносто девять пожмут плечами: туда и дорога. Или про бельков Земля должна узнать? Ты хоть представляешь, что тогда начнётся, красавица?

— Акции протеста! — выдохнула Вера. Её глаза горели от злости и слёз.

— Да-да, акции протеста, — кивнул Саид. — А на плакатах напишут: «Ты, Мировой Совет, плохой, жадный! А ну, делись с народом бельками! Бессмертие всем надо!»

Юл нервно хихикнул. Кранц мрачно усмехнулся:

— Ещё хорошо, если только акции протеста. Мало же! Всем не хватит. За вечную жизнь начнётся такая драка… а ведь это не только вечная жизнь, мальчики-девочки. Это — вечная молодость. Абсолют. И что-то мне подсказывает, что Земля ещё не разобралась, какую жар-птицу схватила за хвост. А разберётся — война с шедми кое-кому покажется старыми добрыми временами.

— Но как же так?! — Вера сжала кулаки, слеза перелилась из глаза на щёку. — Вы что, думаете, что люди вот так и согласятся, чтобы ради их вечной молодости убивали маленьких детей? Вскрывали беременных? Или как они добывают зародыши, эти гады…

— Сокровище ты, Вера, — сказал Кранц. — Ангел ВИДовский. Люди ради вечной молодости послали тысячи своих соплеменников на убой, тебе это что-нибудь говорит? Уничтожили целую цивилизацию — с детьми и беременными заодно. А ты надеешься воззвать к их совести?

— Не к их! — упрямо мотнула головой Вера. — К совести других! Тех, у которых она есть!

— Так те, у кого она есть, под пропагандой, как под героином, — сказал Кранц. — Для них бельки — отродье, выродки врагов. Ну, пусть принесут хоть какую-то пользу человечеству…

— Наверное, не все поголовно, — тихо сказал Юл. — Но тем немногим, которые попытаются возмутиться, рты заткнут очень быстро.

— Хорошо! — Вера не хотела сдаваться, она пёрла напролом, как танк по целине, в её глазах зажёгся знакомый по передачам фанатичный огонёк. — А Галактический Союз?! Устранился, да?! Знает о преступлении и молчит?! Плевать ему, да?! Тоже мне сверхцивилизация! Гроша ломаного не стоит эта сверхцивилизация, которая бросает своих умирать, которой наплевать на детей, которая…

— Вера, дорогая, пожалуйста — уймись, — тихонько сказал Саид. Что-то в его голосе было такое, что Вера оборвала свой прочувствованный монолог на вдохе. — Галактический Союз делает всё, что может. Но вмешаться сейчас — невозможно, поверь. Будет хуже.

— Что это он делает?! — фыркнула Вера, как шедми. — И почему «хуже»?! Да если бы в ГС хоть кому-то было дело до шедми, они бы прислали к Земле что-нибудь, несущее супероружие — и эти, которые слышат только с позиции силы…

Юл рассмеялся. Вера обожгла его взглядом — обиделась.

— Прости, Верка, — сказал Юл. — Просто ты ещё месяц назад громила подлого врага с теми же интонациями.

И Вера расплакалась, как девочка, навзрыд, лицом в его плечо. Я смотрел на них и думал: Оборона нашла отличный выход для этой энергии. Всю пропаганду Федерации тянула эта пламенная душа… а теперь не сожгла бы себя дотла.

— Не трать силы, — сказал Кранц. — Они тебе ещё пригодятся.

Вера обернулась.

— Но почему мы одни? — спросила она хрипло. — Почему?!

— Мы не одни, — сказал Саид.

— А где… — начала Вера, и Саид, чуть улыбнувшись, показал на себя.

— Вы — что? — удивилась она так, что даже перестала плакать. — Вы ракетный крейсер?

— Я резидент ГС, дорогая, — сказал Саид. — Так что — там знают, поверь. Но присылать тяжеловооружённую посудину на орбиту Земли никто не станет. Это самый простой способ убить детей, которых мы с вами должны спасти.

Резидент ГС — надо же… Наверное, я здорово вымотался за последнее время: сообщение Саида должно было меня поразить — но не поразило. Отдалось болью где-то внутри, обманной надеждой, какой-то эмоциональной мутью. Интересно, как это у них… Саид — человек? Или видимость человека? Как это делается у них, у сверхцивилизаций?

И что, у их резидентов тоже директива о невмешательстве?

И что, они поддерживают связь с центром? А как? Сверхтехнология похожа на магию, говорил кто-то… Саид связывается с ГС, покричав в небо? Или — одним усилием мысли?

У меня в голове — туман, мне не сосредоточиться. Я думаю об Эльбе, об убитых, о том, как бомбили Шед — и пытаюсь это связать с…

Слышу голоса, как издалека. Эхо.

— Почему — убить?! — поражается Вера. — Ведь наоборот! Можно потребовать их выдать! Пугануть их, заставить…

— А они скажут: «Какие такие дети?» — улыбается Саид. — Скажут: «Никаких детей мы никогда в глаза не видели, всё это провокация». И что?

— А мы потребуем разрешения на поиски! — нажимает Вера.

— Пока мы требуем, пока они думают, пока мы ищем — они уничтожат и детей, и их следы, — говорит Кранц. — Или вывезут их с Земли. Или спрячут так, что мы просто не сможем найти. Дети на целой планете — иголка в стоге сена. Сейчас мы можем, сейчас они ничего не боятся… а вот если их пугануть…

— Вы так рассуждаете, будто мы можем что-то против целого мира, — говорит Вера. Она слегка успокоилась.

— А мы можем, — улыбается Саид. — Потому что мы правы, потому что это важно и потому что мы умные и честные.

Вера улыбается в ответ — сквозь слёзы:

— Вы — такие же идиоты, как Юлька!

— Точно, — говорит Саид. — Мы все мазаны одним миром. И нам всем надо немножечко отдохнуть, потому что в восемь утра по здешнему времени у нас связь с Гудвином, а сейчас уже третий час ночи.