Семья Тоггсов

— Уольтеръ вернется завтра, — сказала, наконецъ, миссисъ Уотерсъ, уныло прерывая молчаніе.

Мистеръ Симонъ Тоггсъ вздохнулъ на подобіе втра, разгулявшагося въ кустахъ крыжовника, когда отвтилъ на это:

— Увы, онъ вернется!

— О, Симонъ, — продолжала Билинда, — цломудреннаго упоенія, тихаго счастья этой единственной недля платонической любви слишкомъ много для меня!

Симонъ собирался намекнуть, что для него это было слишкомъ мало, но запнулся и пробормоталъ что-то невнятное.

— И подумать только, что даже этотъ проблескъ счастья при всей его невинности, — воскликнула Билинда, долженъ быть утраченъ навсегда!

— О, не говорите «навсегда», Билинда, — подхватилъ чувствительный юноша, между тмъ какъ дв крупныя слезы побжали на перегонку по его блдному лицу, (оно было такъ длинно, что представляло полный просторъ для состязанія подобнаго рода) — не говорите «навсегда!»

— Я должна такъ говорить! — возразила капитанша.

— Почему? — заспорилъ Симонъ, — о, почему? Такое платоническое знакомство, какъ наше, настолько невинно, что даже вашъ мужъ не можетъ возставать противъ него.

— Мой мужъ! — подхватила миссисъ Уотерсъ. — Мало же вы его знаете! Ревнивъ и мстителенъ; свирпъ въ расправ съ врагомъ, безуменъ въ своей ревности. Неужели вы хотите быть убитымъ у меня на глазахъ?

Прерывающимся отъ волненія голосомъ мистеръ Симонъ Тоггсъ высказалъ свое нерасположеніе быть умерщвленнымъ на чьихъ бы то ни было глазахъ.

— Тогда оставьте меня, — промолвила капитанша. — Оставьте меня сегодня вечеромъ на вки. Ужъ поздно: пора по домамъ.

Мистеръ Симонъ Тоггсъ печально предложилъ леди свою руку и повелъ ее домой. Онъ остановился у дверей… онъ почувствовалъ платоническое пожатіе руки.

— Доброй ночи, — нершительно промолвилъ влюбленный.

— Доброй ночи! — сказала, сквозь рыданія, леди.

Ея кавалеръ продолжалъ топтаться на мст.

— Не угодно ли вамъ зайти, сударь? — вмшалась служанка. Мистеръ Симонъ Тоггсъ колебался. О, это колебаніе! Въ конц концовъ онъ вошелъ.

— Доброй ночи! — повторилъ смущенный поститель, дойдя до гостиной.

— Доброй ночи, — отозвалась Билннда;- и если въ какой нибудь періодъ моей жизни я… Тсс!

Леди смолкла и уставилась неподвижнымъ отъ ужаса взоромъ на мертвенно блдное лицо мистера Симона Тоггса. Раздался двукратный стукъ въ наружную дверь.

— Это мой мужъ! — прошептала Билинда, когда внизу послышался голосъ капитана.

— И мое семейство, — прибавилъ гость, когда голоса его родныхъ отдались на лстниц.

— Занавска! занавска! — задыхаясь, проговорила капитанша и указала рукой на окно съ плотно задернутой на немъ ситцевой занавсью.

— Но вдь я не сдлалъ ничего дурного, — нершительно пробормоталъ Симонъ.

— Занавска, — упорно твердила сумасшедшая женщина:- иначе вы будете убиты!

Это послднее воззваніе къ чувству самосохраненія Симона произвело неотразимое дйствіе. Струсившій обожатель Билннды спрятался за гардиной съ проворствомъ героя пантомимы.

Въ комнату вошли: капитанъ, мистеръ Джозефъ Тоггсъ, миссисъ Тоггсъ и Шарлота.

— Моя дорогая, — сказалъ капитанъ жен,- вотъ поручикъ Слотеръ.

Стукъ сапоговъ со шпорами и грубый голосъ донеслись до слуха Симона въ знакъ состоявшагося представленія новаго гостя хозяйк дома. Сабля поручика тяжело громыхала по полу, когда онъ подсаживался къ столу. Страхъ мистера Симона почти поборолъ его разсудокъ.

— Водки, моя милая! — распорядился капитанъ.

Вотъ такъ положеніе! Они, кажется, располагались здсь на всю ночь. Мистеръ Симонъ Тоггсъ стоялъ ни живъ, ни мертвъ за занавской и боялся дохнуть.

— Слотеръ, — заговорилъ опять хозяинъ, — сигару?

Къ слову замтить, мистера Симона Тоггса всегда мутило отъ куренья, а запахъ табачнаго дыма вызывалъ у него сильные приступы кашля. Сигары между тмъ были вынуты. Капитанъ былъ отъявленный курильщикъ; это свойство раздляли съ нимъ и поручикъ, и мистеръ Джозефъ Тоггсъ. Комната не отличалась просторомъ; двери были заперты, дыму скопилось много. Онъ нависъ подъ потолкомъ густыми клубами и, наконецъ, пробрался за занавску. Симонъ Тоггсъ затыкалъ себ носъ, ротъ, задерживалъ дыханіе. Однако, ничто не помогало, — кашель прорвался.

— Господи! — воскликнулъ капитанъ. — Прошу прощенья, миссъ Тоггсъ. Вамъ противенъ табакъ?

— О, нтъ! Увряю васъ, нисколько! — отвчала Шарлота.

— Однако, вы закашлялись.

— И не думала!

— Вотъ-вотъ сейчасъ.

— Я, капитанъ Уотерсъ? Полноте, съ чего вы это взяли?

— Кто-то кашлянулъ, — утверждала, капитанъ.

— И мн также показалось, — замтилъ Слотеръ. — Однако, нтъ; вс отрицаютъ это.

— Игра воображенія.

— Пожалуй, согласился гость.

Куренье возобновилось. Дымъ усилился. Новый кашель… заглушаемый, но жестокій.

— Что за чертовщина! — воскликнулъ Уотерсъ, озираясь крутомъ.

— Удивительное дло! — промолвилъ недогадливый мистеръ Джозефъ Тоггсъ.

Поручикъ Слотеръ таинственно посмотрлъ сперва на одного изъ нихъ, потомъ на другого, посл чего, отложивъ въ сторону сигару, приблизился на цыпочкахъ къ окну и указалъ большимъ пальцемъ правой руки черезъ свое плечо по направленію къ занавск.

— Слотеръ! — произнесъ капитанъ, вставая изъ за стола, — что вы хотите сказать?

Вмсто отвта поручикъ отдернулъ занавску и обнаружилъ за нею мистера Симона Тоггса, блднаго отъ страха и посинвшаго отъ натуги въ своемъ усиліи преодолть кашель.

— Ага! — свирпо рявкнулъ капитанъ. — Что я вижу? Слотеръ, вашу саблю!

— Симонъ! — завопили Тоггсы.

— Сжальтесь! — молила Билинда.

— Вдь я платонически!.. — задыхаясь, пролепеталъ Симонъ.

— Вашу саблю! — ревлъ капитанъ. — Слотеръ… пустите меня… смерть негодяю!

— Убійца! — взвыли Тоггсы.

— Держите его крпче, сэръ! — слабымъ голосомъ промолвилъ Симонъ.

— Воды! — крикнулъ Джозефъ Тоггсъ, тогда какъ его сынъ и вс дамы одна за другою попадали въ обморокъ, составивъ табло.

Охотне всего мы скрыли бы злополучный финалъ шестинедльнаго дружескаго знакомства. Но докучливая формальность и своенравный обычай требуютъ, однако, чтобъ разсказъ имлъ свою развязку въ дополненіе къ завязк; поэтому намъ не остается свободнаго выбора. Поручикъ Слотеръ принесъ письмо: капитанъ открывалъ въ немъ атаку. Мистеръ Джозефъ Тоггсъ выступилъ защитникомъ; поручикъ посредникомъ. Когда мистеръ Симонъ Тоггсъ поправился отъ нервнаго разстройства, въ которое повергли его неудачная привязанность и непріятныя волненія, онъ нашелъ, что его семья лишилась своего пріятнаго знакомства, что отецъ его сдлался бдне на пятнадцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ, а капитанъ богаче — какъ разъ на эту же сумму. Деньги были уплочены, чтобъ замять исторію, но тмъ не мене она получила огласку. И нтъ недостатка въ людяхъ, готовыхъ утверждать, что тремъ отъявленнымъ обманщикамъ еще никогда не удавалось такъ легко напасть на податливыхъ олуховъ, какъ это посчастливилось капитану Уотерсу, его супруг и поручику Слотеру съ семьею Тоггсовъ въ Рамсгэт.