Семья Усамы бен Ладена

Это повергло меня в жесточайшее уныние.

Все знали, что американский президент Джордж Буш не оставит случившееся безнаказанным. Мы ждали, когда же мощная американская армия нанесет ответный удар. Я жил в постоянном страхе, думая о братьях и сестрах — об ужасе, который им придется пережить под градом массированных бомбардировок Америки.

Никто из родных не получил вестей от отца, хотя раньше ему всегда удавалось связаться с нами, когда ему это было нужно.

Все члены семьи бен Ладен были так подавлены, что редко разговаривали даже на самые безобидные темы. Все погрузились в грустные размышления.

Наконец мучительное ожидание завершилось. 7 октября 2001 года американцы отплатили за теракт массированными бомбардировками, каких прежде не видывал Афганистан. Они продолжались весь октябрь и часть ноября.

Тысячи людей в Афганистане погибли. Люди бежали на границы страны, спасаясь от обстрелов. Арабские репортеры часто сообщали о погибших бойцах — почти все они тоже были арабами. Я видел фотографию Абу-Хафса и слышал, что его дом уничтожила бомба. Вероятно, вместе с ним погибло много людей. Я думал о брате Мухаммеде и его юной жене. Неужели они тоже погибли?

В другой раз я увидел на экране размытое изображение Абу-Хаади. Он был мертв. Я вернулся в памяти к тому дню, когда Абу-Хаади сказал, что я должен уехать, иначе погибну вместе с ним. Он был прав: он погиб, а я жив. Я вспомнил, что он даже подготовил себе саван и держал под рукой. Интересно, нашелся ли добрый человек, который завернул его тело в этот саван перед тем, как похоронить.

Я ничего не слышал о своих братьях и сестрах, зато постоянно появлялись свидетельства о том, что видели моего высокого отца. Зная, что Осман одного роста с ним, я надеялся: возможно, на изображениях, сделанных со спутника, моего брата иногда принимали за отца.

Вероятно, отец вернулся в Тора-Бора — на гору, которую считал своим домом. Его трудно будет там отыскать, потому что никто не знал ту местность так же хорошо, как мой отец. Я вспомнил, что он узнавал там каждый камень и знал точное расстояние от одного валуна до другого. Потом я слышал в репортажах, будто отец отослал жен и детей в Пакистан и сам последовал за ними.

Меня всегда будут преследовать воспоминания о малыше Ладине. Он был самым робким и пугливым ребенком в семье. Ему только-только исполнилось восемь, и он был слишком мал, чтобы остаться без матери. Неужели ему тоже приходилось сейчас карабкаться по этим валунам и петлять по секретным тропам, где отец так давно заставлял меня ходить пешком до самых границ Пакистана. Больше всего я гневался на отца за то, что он не отпустил Иман и Ладина вместе с матерью.

С тех страшных дней прошло много времени. Я пережил немало разочарований. Но знавал и радости. Многие люди пытались причинить мне вред — я не назову здесь их имен. Зато другие великодушно предлагали руку помощи — мои родственники из семьи бен Ладен, родные матери в Сирии, египетское правительство и президент Хосни Мубарак, шейх Хамад бин Халифа аль-Тани, эмир Катара, и король Саудовской Аравии Абдула ибн Абдул Азиз аль-Сауд.

Моя мать жива и здорова, заботится о своих юных дочерях. Думаю, я сыграл свою маленькую роль в их спасении. Что же до других моих братьев и сестер: Саада, Османа, Мухаммеда, Фатимы, Иман и Ладина, — то я не имею ни малейшего понятия, что с ними стало, живы они или погибли. Я не видел никого из них с 2001 года, и, насколько я знаю, ни у кого из членов семьи нет о них сведений. За эти годы я дважды женился, у меня родился сын — мой обожаемый малыш Ахмед. Дорогая тетя Ранда недавно умерла от рака яичников, оставив глубокую печаль в сердцах всех, кто ее любил.

За все эти годы потерь и сожалений я примирился с правдой о своем отце — Усаме бен Ладене. Я знаю, что с первых дней войны в Афганистане, с первых сражений с русскими он убивал людей. Он признался в этом еще очень давно, когда я был его личным слугой в Афганистане. И я часто думал, что отец, вероятно, погубил уже столько людей, что убийства давно не приносят ему ни радости, ни сожалений.

Но я не такой, как отец. Он молится о войне, а я молюсь о мире.

Мы с ним пошли каждый своим путем, и каждый уверен в своей правоте.

Отец сделал свой выбор, а я свой.

Я наконец-то принадлежу самому себе.

Я научился жить своей жизнью.

Заключительные комментарии ДЖИН СЭССОН

Как писательница, в основном рассказывающая истории женщин, переживших драматичные и порой опасные события, я часто получаю предложения от разных мужчин и женщин поведать миру истории их жизни. Нечасто их рассказы меня по-настоящему увлекают.

Но когда весной 2008-го я получила электронное письмо на адрес одного из моих издателей, посланное, как утверждалось в письме, одним из членов семьи Усамы бен Ладена, я испытала живой интерес. Омар бен Ладен был четвертым сыном Усамы бен Ладена, печально известного лидера «Аль-Каиды», в конце концов признавшего свою роль в событиях 11 сентября 2001 года — в террористических атаках, случившихся в Нью-Йорке. Омар писал, что хочет поведать мне свои личные переживания, рассказать миру о том, как жила семья Усамы бен Ладена, как росли его сыновья.

Честно говоря, моя первоначальная реакция была весьма негативной. Воспоминания об 11 сентября наполняли таким ужасом мое сердце, что я не могла произносить имя Усамы бен Ладена без ненависти. Но из любопытства я позвонила в Египет, чтобы поговорить с Омаром.

Вскоре я узнала, что детство Омара было очень несчастным. После нашего первого разговора начала в Интернете поиск информации об Омаре. Несмотря на сочувствие, которое я испытывала к нему, как и к любому сыну жестокого отца, первоначальные мои открытия не вдохновляли. Имя четвертого сына бен Ладена мелькало в заголовках в связи с двумя обстоятельствами. Во-первых, пресса очень заинтересовалась тем, что он женился на женщине почти вдвое старше себя. Британские таблоиды пришли в неистовство из-за столь необычной новости и всячески преследовали супружескую пару.

Во-вторых — и это показалось мне более интересным, — Омар выступал против своего отца. Сын человека, призывавшего к насилию и убийствам неверных, смело высказывался против насилия и ратовал за мир. Это стало для меня большим сюрпризом. Насколько я знала саудовских мужчин, сыновья никогда не шли наперекор своим отцам. Я лично видела многих высокопоставленных принцев, дрожавших в страхе перед лицом своих дряхлых отцов. Саудовцы глубоко почитают своих отцов — такова удивительная особенность их культуры, по крайней мере в подавляющем большинстве случаев.

И то, что Омар призывал к миру, тогда как его отец приветствовал войну и насилие, заставило меня пересмотреть первоначальное решение отклонить его предложение. Любопытство мое усилилось. Каким отцом и мужем был Усама бен Ладен? Любил ли он своих жен и детей? Если да, то осознавал ли последствия своих чудовищных действий для его ни в чем не повинных детей? Еще несколько раз поговорив с Омаром по телефону, я сделала для себя много удивительных открытий в отношении частной жизни Усамы бен Ладена и его семьи.

Омар был маленьким десятилетним мальчиком, когда его семье пришлось покинуть Саудовскую Аравию. Он был подростком, когда их выслали из Судана. С тех пор его семья путешествовала по раздираемому войной Афганистану, управляемому в те дни жестоким «Талибаном». Из-за деятельности отца Омару пришлось жить в изоляции, не имея возможности получить образование. Годами он не видел многих своих родственников.

Похоже, Омар был миролюбив по натуре, но, не имея выбора, вынужден был расти возле учебного лагеря террористов. Его заставляли покидать своих любимых лошадей каждый раз, когда семье приходилось уезжать. Он видел, как его мать одного за другим рожала детей в условиях, становившихся все более и более суровыми. Три или четыре раза Омар находился на волосок от гибели. Ему пришлось расстаться с братьями и сестрами, которых он любил — шестеро из них остались в Афганистане.