Семья волшебников. Том 3

— Во-о-от как, — широко улыбнулся Янгфанхофен, наливая Веронике еще сока. — Что ж ты от них обычно хочешь?

Вероника неопределенно пожала плечами. Она пока ничего особенного не хотела. Ей шесть лет, она еще не определилась в этой жизни.

— А, кстати, смотри! — оживилась Лахджа, взмахивая рукой. — Металл! Металл! Металл!

И она стала трясти ладонью, которая постоянно меняла отблеск. Титан, золото, бронза, сталь…

— Пока только металлы, — сказала она. — С каменной породой и прочей неорганикой еще не выходит.

— И ты не питаешься душами, да? — уточнил Янгфанхофен. — Ну что ж, Ме можно совершенствовать и без них. Вероника, а ты сможешь призвать меня, например?

— Не знаю, — отвела взгляд девочка. — А ты хочешь?

— Нет-нет. Мне просто интересно, на что ты способна.

— Я смогу, если надо. Надо?

— Не надо. Вероника, ты можешь, конечно, меня призвать, если очень, очень, очень необходимо… но лучше не призывай.

— Янгфанхофен, если что, мы не собираемся никуда встревать, — заверил Майно.

— А я просто любопытничаю. Жаль, кстати, что наш с тобой общий друг не смог прийти… я его тоже приглашал, хотел вспомнить старые добрые деньки, но у него дела какие-то, отделался открыткой.

Майно кивнул, мрачно разглядывая стопку виски. Ну что ж, хотя бы этой встречи можно не опасаться. Но тут полно и других сущностей, с которыми здравомыслящий смертный предпочтет лишний раз не пересекаться… в том числе и бывший муж Лахджи. Он явился с целой свитой, занял лучшие места и вел себя так, словно это его праздник, его торжество.

На Лахджу и Сидзуку он подчеркнуто не обратил внимания. То ли действительно не заметил их прихода, то ли сделал вид. Прямо сейчас Хальтрекарок, облаченный в многоцветную переливающуюся тогу, говорил сложный тост, и голос его разносился по всему залу, а из огромного кубка во все стороны плескалось вино.

То, что именинник его не слушает, Хальтрекарока не тревожило.

Его вообще мало кто слушал. Зал гудел сотнями голосов. Цвет Паргорона, самые великие демоны, а также гости из других миров беседовали, обсуждали последние новости, обменивались сплетнями и слухами. С одной стороны доносилось ворчание Джулдабедана, с другой — жужжание Кхатаркаданна, с третьей — томный голос Дибальды.

Даже Ге’Хуул сегодня оставил свою берлогу и заглянул на огонек. Он не ел и не пил традиционным образом, зато жадно втягивал те самые сплетни и слухи. Это, конечно, не какая-нибудь теорема или научное открытие, но тоже новая информация.

Поздоровавшись, поздравив и преподнеся имениннику подарок, Дегатти переместились за отдельный столик. Их провел и усадил подросток-гохеррим в таком же фартуке, как у Янгфанхофена, только совсем новеньком и чистом. При виде Астрид он почему-то радостно улыбнулся, а та резко мотнула головой и с тревогой покосилась на родителей.

— Ну, за поступление, — сказал Майно, разливая дамам вино, а детям — сок. — Давайте за то, что среди нас тут уже целых четверо полноправных граждан Мистерии.

Лахджа закатила глаза. Вот не может не подколоть походя. Или это в нем говорит кровь предков, древнего рода Дегатти.

— Эй, это стандартный тост, — поморщился муж. — К тому же… моя дочь поставила два рекорда! Могу я порадоваться?

— Можешь.

Мамико поздравила Веронику, но Астрид тихо сказала:

— Вы ж говорили, что она гений. А поступила на платное. Не дотянула.

— Ну она гений в магии, а не в арифметике или философии, — ответила Астрид. — Кое-как сдала их, и все. Ей же только шесть.

— А, ну да, у вас же со счетом плохо.

— А ничё, что я вас слышу?! — обиделась Вероника.

— Не, ничё, — отмахнулась Астрид. — Слушай, если хочешь.

— А правда, что она призвала нашего биологического отца, и вы с него взяли клятву не вредить нам? — допытывалась Мамико.

— Ну да, я ж те говорила, — важно кивнула Астрид. — Всей нашей родне. Поэтому мы здесь. Вот такие мы кудесные, да. Он еще и одежду теперь носит. И Ме мне подарил… правда, оно мне не понравилось, так что я заставила забрать обратно.

— А что за Ме было?

— Да неважно. Он не умеет их нормально делать. Не то что дядя Фурундарок.

Мамико покосилась на беззаботно смеющегося Хальтрекарока. После того, как закончилась та история с Сорокопутом, и тетя Лахджа рассказала маме, что больше их бывшего мужа можно не опасаться, что эта страница окончательно перевернута, та какое-то время строила планы, как бы это воспользоваться талантом Вероники и получить еще что-нибудь. Принудить, например, Хальтрекарока к алиментам.

Но это был уже слишком тонкий лед, и она нехотя отказалась. Демолордов лучше не злить сильнее необходимого, даже если полностью их стреножил. Однажды чудовище может освободиться, и тогда уж мало не покажется.

— Мамико, а у тебя как дела в школе? — спросила Лахджа. — Круглая отличница, наверное? Как экзамены сдала?

— У меня по всем предметам девятки и десятки, — как о чем-то незначительном сказала Мамико. — А всего сто двенадцать баллов.

— Ничосе… — позавидовала Астрид. — Погоди, как это сто двенадцать?.. Сто десять же максимум.

— У нас на первом курсе двенадцать предметов. Высшей магии нет, зато есть спациология и матрицирование.

— Понятно, институт зубрил… даже предметов больше. Но погоди… то есть у тебя всего четыре десятки, остальные девятки?..

— Ну да…

— Хе. Хе-хе. Мамико, ты уже не такая идеальная.

— Да и все равно, — пожала плечами Мамико. — Чтобы сохранять стипендию, достаточно восьмидесяти девяти баллов. Нужно совсем уж дураком быть, чтобы восьмидесяти девяти не набрать. У нас даже Актиниос восемьдесят девять набрал, а он самый отстающий.

— Ты должна учиться лучше, — недовольно сказала Сидзука. — Должна быть первой в группе. А ты только вторая.

— Да ну, мам, какая разница? — с неожиданной смелостью возразила Мамико. — Вторая, третья, четвертая… да хоть двадцатая, лишь бы не меньше восьмидесяти девяти.

— Нет, подожди…

— У меня каникулы, мама! Дай мне пожить спокойно, пока я не учусь!

Астрид аж глаза выпучила. Единокровная сестра прямо расхрабрилась, прожив год отдельно от мамы. Ну да, она теперь тоже гражданка Мистерии, а тетя Сидзука… ну… нет. Вот Мамико и важничает.