Семья волшебников. Том 3

— Я ее утешаю, а она на меня орет, — вздохнула Астрид. — Никакого воспитания. Ежевичина, тебе нужно что-то сделать со своей завистью. Ну да, я учусь в школе волшебников, а ты не будешь. Но я много работала ради этого.

— Ты ни кира не работала! — еще громче завопила Вероника.

— А-а-а!.. вы слышали!.. она признала мои врожденные таланты! — обрадовалась Астрид. — И еще сказала «кир»!

— Так, вы обе, прекратите, — велела мама, отрываясь от экзаменационного листа Вероники. — Особенно ты, Астрид.

— Эй, это ж она ругалась! А я не виновата, что поступила на бюджет, и теперь она умирает от зависти!

Внутри Вероники начал раздуваться комок ярости. Ей хотелось разреветься при виде смеющейся сестры. И без того все плохо, а тут еще эта дразнится!

— Чо… чо… чо она?! — прорыдала девочка. — Я!.. я!.. а я!..

— Не истери так, ежевичка, — устало сказала мама. — Не поступишь в этом году — поступишь в следующем. Ничего ты не теряешь, кроме записи в книге рекордов. Но толку-то с нее? Ты все равно будешь величайшей волшебницей.

— Ага, в Типогримагике, — ухмыльнулась Астрид.

— А-а-а!!! — заорала Вероника, бросаясь на сестру.

Она врезалась Астрид головой в живот, но гнусный демон даже не ойкнул. Астрид только противно расхохоталась и отпихнула Веронику. Та рванулась вперед, пытаясь исцарапать сестру, но Астрид придерживала ей голову и смеялась, глядя, как малявка прыгает.

— У тебя даже когтей нет, — наставительно говорила она. — Ты маленький жалкий полудемон.

— Ма-а-а-ма-а-а!.. — выла Вероника.

— Астрид, не обижай сестру! — прикрикнула мама.

— Но она пытается меня убить, — заметила Астрид.

— Что за глупости? Не сможет шестилетняя девочка тебя убить, ты демон.

— Ага, точно! — обрадовалась Вероника. — Ты демон! Я тебя изгоню! Уходи!

— Да ты не посмеешь!.. и не сможешь!..

— УХОДИ В ДАЛЬНЮЮ ДАЛЬ!!!

…И вокруг Астрид все исчезло. Исчезла их уютная гостиная, исчез лающий на дерущихся сестер Тифон, исчезла мама, уже тянущаяся расшвырять их в разные стороны… вообще все исчезло.

А небо стало черным, и на горизонте что-то мерцало, а вдали переливался миллионом огней громадный дворец и высилась ревущая миллионом голосов арена…

Астрид сразу смекнула, где очутилась.

Паргорон, конечно! Ее… изгнали! Изгнали, как какого-то мелкого шука! И кто — родная сестра! Не помогло даже Ме Засидевшегося Гостя!

Нет, такую засранку точно нельзя брать в Клеверный Ансамбль. По ней Карцерика давно плачет.

— Ма-а-ам… — робко и тихо позвала Астрид, потому что без мамы она в Паргороне раньше не бывала.

Но больше она ничего сделать не успела, потому что ее дернуло, тряхнуло и поволокло обратно. Совершенно окиревшая Астрид плюхнулась обратно в гостиную их усадьбы. На нее таращилась гневно сопящая и потирающая попу Вероника.

— Меня из-за тебя напороли, — сказала она так недовольно, словно не сама только что зашвырнула старшую сестру в мир демонов.

— Вероника, ты понимаешь, что если выкинешь что-то подобное во время учебы, тебя сразу отчислят? — устало спросил папа.

— Я не хотела, — отвела взгляд девочка. — Чо она вечно?..

— По крайней мере, нам незачем беспокоиться, что старшие дети будут нашу малышку обижать, — пожала плечами мама. — Она их просто в Паргорон отправит.

— Не отправлю! — запротестовала Вероника.

У нее на глазах выступили слезы. Она не понимала, как объяснить, что Астрид просто сама виновата, потому что она все время какая-то… Астрид!

— Ну-ну, не плачь, — утерла Веронике глаза мама, пока Астрид громко пыхтела и сжимала кулаки.

Ей нестерпимо хотелось выкрикнуть какую-нибудь гадость и убежать, но это было бы мелко и недостойно. Мелко и недостойно, как Вероника.

Нет, этого тоже не надо говорить вслух.

Но весь оставшийся вечер Астрид дулась и злилась. Она то утешала себя мыслью, что Вероника завтра точно провалится, осрамится и перестанет казаться всем таким уж феноменом с длинным носом, то жалела свою маленькую несносную сестренку, у которой вечно все наперекосяк и она от этого в таком расстройстве, что не понимает добрых сестринских шуток.

—…Когда будешь проходить полосу препятствий, слушай свою интуицию, — отводя взгляд, посоветовала Астрид наутро. — Там все ловушки волшебные. Я б тебе карту нарисовала, но плохо уже помню.

— Карты бесполезны, расположение ловушек каждый день меняется случайным образом, — возразил папа.

— Пф, чудесно, — фыркнула мама. — Может, экзамены у Хальтрекарока проводить начнете?

— Там не такие ловушки. Они безвредные, надо просто их… избегать.

— Хальтрекарок бы тоже сказал, что его ловушки безвредные. С ним же все хорошо.

— Хватит его вспоминать.

— Я не вспо… все!

Вероника их не слушала. Она впала в какое-то оцепенение. Десятый день экзаменов. А ей надо еще восемьдесят четыре балла. А остались только испытания Риксага. Испытания Риксага — это конек Астрид, а не ее.

Надо было ей с Риксага начинать, а не заканчивать. Экзамены же можно сдавать в любом порядке. Просто она зачем-то решила делать все так же, как Астрид, а Астрид специально оставила Риксаг на самый конец.

Типогримагика, значит. Веронику научат там одному заклинанию. Копировать странички, например. Будет она помогать папе, размножать его монографию и другие записи.

От этой мысли Веронике стало нестерпимо себя жалко, и она капнула слезинкой в овсянку. Из-за этого та стала соленой, хотя Вероника положила туда столько сахара, меда и варенья, что самой каши почти не осталось.

На полосе препятствий она двигалась, как вареная. Там не было ничего сложного — просто шагай себе, стараясь выбирать правильный путь. Если шагнешь неправильно — земля провалится или сверху упадет что-нибудь, но ничего опасного, потому что в ямах мягкие шарики, а на голову падают мягкие перья.

— Девочка, ну что так медленно и грустно? — сердито спросила тетя-экзаменатор. — Ты же все правильно делаешь.

— А в чем смысл? — устало спросила Вероника. — Я же все равно не пройду.

У нее действительно вышло не очень. Она иногда угадывала, но иногда нет, и на финише ей дали всего десять баллов. Вероника только вздохнула, потому что теперь уже точно все кончено.