Семья

Слева от меня совершенно неприметный с виду парень в униформе охранника вплотную приблизился к противнику, за какое-то мгновение испепелил двух вражеских магов, а после этого утыканный ледяными стрелами и жутко обгоревший умудрился-таки вернуться под защиту товарищей, которые подхватили его на руки и понесли к лекарям. Справа другой герой, невероятно ускорившись, ворвался в ряды противника и ледяными лезвиями с двух рук принялся кромсать англичан, разрубая их напополам; сумел вывести из строя не менее пяти-шести врагов, прежде чем рухнул на брусчатку двора, сражённый одновременно несколькими боевыми заклятиями.

Глядя на героизм и самопожертвование наших бойцов, я испытывал сильнейшее желание тоже полезть в драку. Но приходилось сдерживать себя — было бы крайне глупо погибнуть вот так сразу, сцепившись с англичанами голыми руками, когда у тебя в тайнике лежат два Великих артефакта. Делать подарок Эджертону и подставлять бабушку и всех наших я не хотел — это было бы крайне глупо с моей стороны и очень безответственно.

Но какие бы чудеса храбрости ни проявляли наши воины, было понятно: речи о том, чтобы остановить и выбить врага из замка, идти не может — слишком уж не равны были силы количественно. Да и качественно тоже — ну не было у нас столько сильных боевых магов, сколько поставил под свои знамёна Эджертон. А он, судя по размаху и по тому же воздвигнутому над нами куполу, привлёк сильнейших. Мне даже представить было сложно, сколько сил и энергии понадобилось, чтобы уничтожить все защиты замка, наложенные бабушкой, а потом ещё и накрыть нас этим гигантским куполом.

И, похоже, тот факт, что оборону нам не удержать, осознавал не только я. Очень скоро наши бойцы получили приказ отступать. Всех гражданских к этому моменту уже увели, поэтому на момент начала отступления во дворе оставались лишь охрана да гвардейцы. Отступали они медленно, организованно, прикрывая друг друга, унося с собой всех раненых.

Никто уже не геройствовал, никто больше не пытался ворваться в ряды противника и положить как можно больше вражеских воинов, теперь задача стояла другая — отойти с наименьшими потерями. И эта задача выполнялась. Враг тоже не спешил проявлять чудеса храбрости — просто вытеснял нас во внутренний двор. Видимо, это была часть их плана, хотя, вполне возможно, англичане просто действовали по ситуации.

Прежде чем войти в арку, я заметил, как во дворе, уже на территории замка формируются огромные портальные врата. И я понял, что вся эта толпа, что вломилась к нам сквозь проломы в заборе и впечатлила меня своим количеством и уровнем, была лишь авангардом, а основная часть вражеского войска ещё даже и не прибыла. Это удручало и пугало.

Я бегом бросился во внутренний двор. Он был почти весь был забит эльфами, которые всё ещё прибывали — в основном через окна, выходящие в него. Кто-то был в одежде, кто-то в нижнем белье. И на удивление было много детей, самые маленькие плакали.

Бабушку я увидел сразу же — она стояла посредине внутреннего двора и устанавливала защиту на купол из металла и бетона, который так и не успели достроить. Впрочем, даже то, что возвели, уже можно было использовать, без этого было бы намного хуже.

Рядом с бабушкой находился Тойво, который ей активно помогал. Они вдвоём начитывали какие-то заклятия, и верхняя часть железного купола уже частично покрылась мутной сверкающей дымкой, которая медленно спускалась к основанию недостроенной полусферы. Ристо и Дьяниша видно не было.

Те из присутствующих во дворе, кто обладал хоть каким-то лекарским даром, лечили раненых, коих было предостаточно. Лекари в прямом смысле работали не покладая рук. При этом речи не шло о полном или хотя бы относительно нормальном восстановлении — раненых всего лишь доводили до состояния, совместимого с жизнью, после чего тяжёлых замораживали, а тех, кто мог ходить, отпускали. И принимались за следующих.

Часть эльфов — те, кто были в одном исподнем, столпились вокруг огромной кучи униформы, которую, видимо, доставили со складов через подземный ход. Помимо униформы, раздавали тёплые одеяла, чтобы в них можно было закутаться и в первую очередь закутать детей. Во внутреннем дворе было немного теплее, чем на остальной территории замка, но всё же достаточно холодно, чтобы стоять в одном нижнем белье и босиком.

Я подошёл к источнику, точнее, к люку, что за ним располагался — ведущему в подземный ход. Он был открыт, и туда в спешном порядке спускали детей и женщин. В какой-то момент этот процесс остановился, и из люка начали вылезать гвардейцы. Мне же лезть в люк и пробираться к тайнику, в котором хранились мои Великие артефакты, не имело смысла — бабушка не успела меня научить открывать дверь в этот тайник. И как бы мне ни хотелось поскорее схватить шапку Мономаха и Кусанаги-но цуруги и броситься на врага, сделать это пока что было невозможно.

Но стоять просто так я тоже не мог. Вспомнив про телефон, я достал его из кармана и попробовал позвонить Александру Петровичу — мобильная связь ожидаемо не работала. Видимо, купол над замком её блокировал. Удивительно, что магия нам ещё была доступна — либо враг просто не успел установить направленные глушилки, либо наша защита от них была сильнее. Ну или пока просто не было смысла глушить магию, так как главный удар планировалось нанести позже, когда через открывающийся на территории замка портал прибудут основные силы врага.

Вернулся к бабушке. Княгиня Белозерская всё ещё продолжала устанавливать защиту. И надо сказать, у неё это неплохо получалось — железная полусфера уже наполовину была накрыта магическим куполом. Бабушка была невероятно напряжена, такой я её никогда не видел. Поэтому отвлекать её я не рискнул, а лишь встал неподалёку и принялся наблюдать за её работой.

— Ты что-то хотел, мой мальчик? — неожиданно спросила меня бабушка спустя некоторое время.

— Очень хочется помочь, но я не знаю, чем сейчас могу быть максимально полезен, — ответил я честно.

— Пока ничем. Просто возьми шапку и меч и будь готов.

— Но как? — удивился я. — Они же в сокровищнице, а я не могу сам туда попасть.

Бабушка в сердцах выругалась по-карельски — видимо, забыла, что не успела меня научить открывать дверь своей сокровищницы. После чего сказала:

— Тогда немного подожди, мне надо поставить защиту.

Однако полноценно вернуться к работе над установкой защиты ей не удалось. К нам подбежал запыхавшийся Ристо и доложил:

— Ваша Светлость, все женщины и дети эвакуированы! Точнее, вот-вот будут эвакуированы. Они уже покинули двор и направляются по подземному туннелю к порталу.

— Уводи всех неодарённых, даже гвардейцев! — велела бабушка. — И одарённых, чей уровень ниже восьмого, тоже уводи — толку от них не будет, только погибнут зря.

— Слушаюсь, Ваша Светлость! — ответил Ристо и помчался исполнять приказ, а бабушка снова полностью сконцентрировалась на куполе.

Мешать ей я не стал, решил пройтись по двору. Народу в нём заметно поубавилось. Женщин и детей увели, тяжело раненых унесли, ходячие — ушли сами. Лекари теперь уже даже могли делать небольшие перерывы между ранеными. Я подошёл к остаткам униформы, выбрал себе из кучи майку и куртку, надел их. Стало заметно комфортнее.