Сэндсторм

Чарли поведал Мунго о краже со взломом на острове Гезира, упомянул о трех трупах, рассказал о своем приходе в американское посольство, объяснил, что Джимми Абрамс и Ричард Фостер поместили его под нечто вроде домашнего ареста, ибо, очевидно, не знали, как поступить. По мнению Чарли, у них было два выхода: либо передать беглеца каирской полиции, либо отправить обратно в Лос-Анджелес, где господина Макфи ждут не дождутся адвокаты его супруги.

А затем в расклад вмешался Дауни.

Мунго внимательно слушал. Когда Чарли закончил, они снова принялись за бифштекс; затем официант принес кофе в крохотных чашечках и тарелку сладких пирожных. Мунго перепробовал их все до единого и состроил недовольную гримасу. Чарли, убедившись, что запас вопросов Мартина, по-видимому, иссяк, спросил:

– А как насчет вас? Что вы с Хьюби делаете в Каире?

– Черт его знает. Наверно, нас пригласили провернуть какое-нибудь дельце. – Мунго салфеткой вытер пальцы, на которых остался крем. – Джек не соизволил ввести нас в курс дела, однако рано или поздно язык у него развяжется. – Потом он рассказал Чарли о том, чем занимался в Колумбии: как они с Хьюби затрудняли жизнь индейцам, которые выращивали коку.

– Вы работали на колумбийское правительство?

– Не совсем. – Мунго скатал салфетку в шарик и уронил ее в пустой стакан. – Понимаешь, люди остерегаются связываться с теми, от кого воняет ЦРУ.

– А здесь тоже замешано ЦРУ?

– Скорее всего, раз всем заправляет Джек. – Мунго поймал взгляд официанта, подпиравшего стену у двери в кухню, и помахал рукой, давая понять, что требует счет.

На улице было все так же жарко; вдобавок задул восточный ветер. Они не спеша направились в сторону отеля, пролагая путь сквозь запрудившую тротуар толпу. В холле гостиницы Мунго остановился у вращающейся стойки с почтовыми открытками.

– Смотри-ка, – он указал на открытку с видом Асуанской плотины, которая, как показалось Чарли, не представляла никакого интереса. Мунго произнес вполголоса:

– Парень, которого ты задавил, работал на контору. – Чарли уставился на открытку: белый бетон, голубая вода… – Он принадлежал к числу людей Джека, – продолжал Мартин. – Местный. Вольнонаемный. Из тех, которым платят повременно. Понял? – Он поставил открытку на место, взял другую – с фотоснимком статуи Рамзеса Второго на Рамзес-сквер. Позади громадной золотой статуи, на эскалаторе, расположилась группа японских туристов, которые позировали своему фотографу. Мунго перевернул открытку. У любого, кто наблюдал за его действиями, наверняка сложилось бы впечатление, что он читает Чарли текст на обратной стороне карточки. – Джек хотел проверить, как ты поведешь себя в такой ситуации. Вот почему он нанял того парня и велел ему наставить на тебя пистолет.

– То есть стрелять бы в меня не стали.

– По-моему, Джек предполагал, что ты запаникуешь, и тогда его человек должен был выкинуть тебя из машины и сесть за руль.

– Иными словами, он не ожидал от меня такой прыти?

– Знаешь, когда ты поднял руки, я решил, что он не ошибся. Ловко ты всех нас одурачил, ничего не скажешь. Тот тип настолько поверил тебе, что подошел слишком близко, начал играть на публику. Что ж, каждый когда-нибудь ошибается в последний раз. – Мунго вернул открытку на стойку и наугад ухватил пальцами следующую. – Это была проверка. Ты ее выдержал, а человек Джека провалился. Джек не в обиде, для него главное – дело. Он всегда старается исхитриться так, чтобы убить одним выстрелом двух зайцев. – Мунго исподтишка огляделся. Как будто никто не обращал на них внимания. Карточка, которую он выбрал, изображала танцовщицу, что исполняла танец живота. Мартин опустил открытку в карман и двинулся к лифту. Чарли последовал за ним.

– Выходит, он не отпустит меня домой?

– Спроси у него.

– Мне кажется, он хочет, чтобы я участвовал в той операции, в которой задействованы вы со Свитсом.

Приглушенно загудел электрический двигатель, на световом табло над дверью ближайшего лифта мигнула лампочка, в следующее мгновение створки разошлись, и мужчины вошли в кабину. Мунго нажал на кнопку, и створки почти бесшумно сомкнулись.

– Вообще-то мы должны были прилететь в Каир втроем. Наш товарищ, Лайам О'Брэди, погиб приблизительно за неделю до того, как нам доставили билеты. Он был специалистом по нейтрализации охранных систем и собаку съел на взрывчатых веществах. Ты имел дело со взрывчаткой?

– На войне.

– Ну да, где же еще? – Мунго ухмыльнулся. – Выше нос, Чарли. Бери пример с нас. Тут важнее всего не продешевить.

– Я не хочу ни в чем участвовать!

– А кто хочет, малыш?

Лифт остановился. Как ни странно, дверь в номер оказалась распахнута настежь. Из дверного проема на ковер, который устилал пол коридора, падал солнечный луч.

– О нашем разговоре ни гу-гу, – предупредил Мунго, стискивая локоть Чарли. Тот кивнул.

Они вошли в номер и замерли, словно наткнулись на невидимую преграду.

– Где вас черти носят? – рявкнул Дауни, испепеляя их взглядом. Лицо у него было цвета спелого баклажана, на шее вздулись жилы. – Я же сказал: ни шагу из этого поганого отеля!

– Если тебе требовалось беспрекословное повиновение, чего ты не купил себе дрессированного пуделя? – спросил Мунго. Свитс засмеялся. Дауни свирепо поглядел на него, а затем уставился вслед Мартину, который неторопливо прошел в ванную. Вскоре оттуда донесся плеск воды.

– Где вы были? – прошипел Дауни.

– В ресторане! – с вызовом заявил Чарли.

– Чья это была идея, твоя или Мунго? – Дауни как будто слегка успокоился.

– Не помню.

Дауни неожиданно усмехнулся. Мунго вышел из ванной, вид у него был несколько озадаченный.

– Кто украл мою зубную щетку?

– Она в машине.

– Почему?

– Мы уезжаем, – сказал Дауни. – Я решил, что она тебе еще пригодится, поэтому упаковал ее вместе с остальными вещами.

Глава 21

Операция, развиваясь по плану, достигла той точки, когда, по мнению, Дауни, им требовалось уединение, вот почему он арендовал дом в западном пригороде Каира, который назывался Маади. Этот дом представлял собой приземистое прямоугольное здание: бетонные стены, крытая выгоревшей на солнце красной черепицей крыша, открытый внутренний дворик, на который выходили двери комнат. Вокруг дома тянулся восьмифутовый забор, усеянный сверху осколками битого стекла. Со стороны фасада имелась посыпанная гравием площадка, а позади находилось нечто вроде лужайки. Там росла желтая трава, над которой возвышались три фиговых дерева, чьи тонкие ветви сгибались под тяжестью переспелых плодов и множества сонных мух.

Дауни выдал себя за работника агентства Рейтер, который ищет помещение для романтического уик-энда. Агент по найму сообщил, что дом принадлежит дальнему родственнику покойного Абделя Нассера, что этот человек уехал из страны и дом пустует вот уже несколько лет. Дауни заплатил наличными за шестимесячную аренду, расписался на квитанции и на следующий же день велел поменять все замки. Сделка состоялась два месяца назад. За прошедшее время Дауни успел битком набить кладовую спиртным, консервами и свежеморожеными продуктами. Впрочем, сам он заглядывал сюда крайне редко.

Взятый напрокат «форд» остановился так, что полностью перегородил дорогу и подъехать к дому стало невозможно.

Дауни вылез из машины, открыл железные ворота, снова сел за руль, въехал во двор и притормозил рядом с двумя новенькими песчаного цвета лендроверами. После чего приказал выметаться и отрядил Свитса запереть ворота. На небе не было ни облачка. Острые камешки под ногами и грязно-серые бетонные стены прямо-таки излучали жар. Дауни распахнул входную дверь и пригласил спутников в дом. Первым вошел Свитс, за ним – Мунго, замыкал цепочку Чарли.