Сентябрь

Он положил колонковую кисть, взял другую и тут услыхал шаги Пандоры. Их нельзя было не узнать. Вот она спустилась по каменной лестнице, которая вела из кухни, вот ее высокие острые каблучки застучали по каменным плитам полутемного коридора… Он замер с кистью в руке и ждал. Дверь открылась, Пандора заглянула в мастерскую.

— Не помешаю?

— Конечно, нет.

— Ну и темень, я не нашла выключателя, настоящее подземелье. Зато здесь у тебя так светло и уютно, — она взяла стул и села рядом с братом. — Что ты делаешь?

— Раскрашиваю.

— Вижу. Какая прелестная фигурка. Где ты ее взял?

— Сам вырезал, — признался он не без гордости.

— Ты?! Арчи, у тебя талант. Золотые руки, я и не знала.

— Подарок для Кэти в день рождения. Это она со своей собакой.

— Ты замечательно придумал. Но ведь раньше ты ничего не мастерил. Все наши игрушки чинил папа, и он же склеивал разбитый фарфор. Ты что же, специально учился?

— В общем-то, да. Когда меня ранили… Когда мне ампутировали ногу, — поправил себя он, — и выписали из госпиталя, то отправили в Хедли Корт, это реабилитационный центр для солдат-инвалидов, которые получили физическое увечье. Там делают протезы рук, ног, ступней, тебе заменяют все, чего ты лишился, если только этот орган можно заменить. И потом ты живешь несколько месяцев в адских муках, привыкая пользоваться этим протезом.

— Лихо тебе пришлось.

— Ничего, выдержал. Многие пострадали гораздо сильнее, чем я.

— Какое счастье, что ты остался жив, что тебя не убили.

— Да уж.

— Очень трудно жить с протезом?

— Без протеза было бы еще труднее, а третьего не дано.

— Ты не рассказывал мне, как все случилось.

— Лучше тебе не знать.

— Очень страшно?

— На войне всегда страшно.

Ясно, это запретная тема. Пандора отступила.

— Не сердись на меня… рассказывай, пожалуйста, дальше.

— Да… так вот… — он сбился и потерял нить. Снял очки, потер глаза. — Когда я научился более или менее уверенно передвигаться, меня стали учить работать приводной пилой, с педалью. Во-первых, трудовая терапия, а во-вторых, хорошее упражнение для ноги. Я увлекся, вот так все и началось…

Слава Богу, опасные рифы остались позади. Если Арчи не хочет рассказывать о Северной Ирландии, она, Пандора, не хочет ничего знать.

— Ты тоже чинишь все, что поломается дома, как папа?

— Да.

— Эта фигурка просто прелесть. Как ты вытачиваешь свои вещицы, с чего начинаешь?

— Начинаю с того, что беру кусок дерева.

— Какой породы?

— Эту я вырезал из бука. Из дерева, что растет у нас в Крое, несколько лет назад ветер сломал у него сук. Я выпилил брусок, сделал два рисунка с фотографии — вид спереди и вид сбоку, потом перенес на грани бруска. Ты меня слушаешь?

— Очень внимательно.

— Потом начал обрабатывать ленточной пилой.

— Что такое ленточная пила?

— Вот ленточная пила, смотри. Она электрическая и страшно острая, не вздумай прикоснуться.

— Ни за что. А потом?

— Потом начинаю резать.

— Чем ты режешь?

— Специальными стамесками, долотом, даже перочинным ножом.

— Потрясающе. Это твоя первая фигурка?

— Нет, что ты, но изо всех, что я резал, самая сложная — из-за композиции: сидящая девушка с собакой. Потрудился я немало. Раньше я вырезал стоящие фигурки. Чаще всего солдат в формах различных полков. У папы есть исторический альбом с рисунками военной одежды, он как-то попался мне на глаза в библиотеке и натолкнул на мысль вырезать такие фигурки. Отличный свадебный подарок, если жених военный.

— А они у тебя сейчас есть? Покажи мне.

— Осталась всего одна фигурка, — он поднялся со стула, отошел к шкафу взял оттуда коробку. — Я ее не стал дарить, она не слишком хорошо вышла, и сделал другую. Но получить представление ты можешь…

Пандора взяла у него фигурку и стала внимательно рассматривать. Это был офицер Королевского полка шотландских горцев в идеально, до мельчайших подробностей воспроизведенной форме — от башмаков и килта до красного пера на зелено-сером берете. Пандора пришла в восторг, у нее просто слов не было от восхищения. Кто бы мог подумать, что Арчи так талантлив, у него уверенная, точная рука, он настоящий художник.

— И ты раздаешь эти шедевры даром? Невероятно! Арчи, ты просто сумасшедший. Это же настоящее произведение искусства, и такое оригинальное. Туристы из других стран были бы счастливы купить такой сувенир. Ты никогда не пробовал их продавать?

— Продавать? Господь с тобой. — Лицо Арчи выразило крайнюю степень удивления.

— И никогда даже не думал об этом?

— Ну, конечно, нет.

Она с досадой набросилась на брата.

— Ты всегда был старомодный чудак, но нельзя же доходить до полного абсурда. Изабел надрывается как каторжная, чтобы свести концы с концами, обслуживает все лето этих идиотов-американцев, а ты! Ты мог бы делать эти фигурки, как на конвейере, и нажить состояние.

— Сомневаюсь. Во всяком случае, о конвейере и речи быть не может. На каждую уходит масса времени.

— Так найми кого-нибудь в помощь. Организуй небольшое домашнее производство.

— Здесь места не хватит.

— А конюшни? Они же стоят пустые. Или один из сараев.

— Их нужно отремонтировать, оборудовать, подвести электричество, а тут еще требования пожарной безопасности…

— Ну и что?

— Как что? На все нужны деньги. А они на дороге не валяются.

— А нельзя получить субсидию?

— Субсидии тоже на дороге не валяются.

— Но можно хотя бы попытаться. Ах, Арчи, ты просто лежачий камень, ну прояви хоть немного инициативы. По-моему, это блестящая идея.

— Милая моя сестричка Пандора, у тебя вечно полно блестящих идей, — он взял у нее из рук офицера и положил обратно в коробку. — Но насчет Изабел ты права. Я стараюсь помочь, как могу, но все же главную тяжесть несет она. До того как меня послали в Северную Ирландию, я хотел поступить на работу… например, управляющим имением. Не знаю, кто бы меня нанял, но мне не хотелось уезжать из родных мест, и потом, это единственное, что я умею… — он умолк и задумался.

— Зато теперь ты овладел новой профессией, стал скульптором. Настоящий талант всегда проявится. Тебе нужно только немножко инициативы и много целеустремленности.

— И много денег.

Пандора совсем рассердилась.

— Знаешь, Арчи, хоть у тебя и нет ноги, но это не значит, что можно пренебрегать своим долгом по отношению к семье.

— Это принцип, которым ты руководствуешься в жизни?

— Touche, [15] — Пандора засмеялась и встряхнула головой. — Знаю, не мне читать людям мораль. Слегка занесло. — И она тут же оставила спор, зевнула, потянулась, подняв вверх руки и расставив пальцы. — Устала. Пришла сказать тебе спокойной ночи. Пойду спать.

15

Восклицание фехтовальщика, признающего, что удар соперника достиг цели.