Сентябрьская луна
Шрифт:
– Если бы речь шла только обо мне, ты же знаешь, я боролся бы с Хантером до конца, а там – будь что будет. Но я не имею права подвергать опасности тебя. Твой отец никогда бы мне не простил, если бы по моей вине с тобой что-то случилось, девочка моя.
– В таком случае забудь, что я дочь своего отца. Считай, что я его сын. Если Хантер хочет войны, он ее получит…
Раньше Камилла думала, что умеет ненавидеть и знает о ненависти все, но теперь поняла, что существует еще более глубокая и жгучая ненависть, чем та, с которой она прожила последние пять лет. Когда-то Кингстоны лишили ее чести и заставили уехать из Техаса. Но
Пока Сантос провожал ее обратно к Кингстон-отелю, оба молчали. Камиллу смущала мысль о том, что ей придется ночевать в гостинице, владельцем которой был Хантер, но она утешала себя тем, что это только на одну ночь. Ей очень хотелось, чтобы ночь прошла поскорее. С утра она сможет отправиться домой, в Валье дель Корасон.
Когда они дошли до отеля, Сантос повернулся к ней.
– Я велел прислать ужин к тебе в комнату. Обязательно поешь.
– Спасибо тебе, Сантос, – тихо ответила она. – Будь добр, позаботься, чтобы вместе с ужином принесли сырого мяса для Цезаря.
Камилла устала и даже думать не могла о еде, но не хотела признаться в этом Сантосу: он беспокоился о ней, это было видно по глазам.
Сантос протянул руку и легко коснулся ее щеки.
– Постарайся хорошенько отдохнуть, Камилла. Скоро ты будешь дома, там никто не причинит тебе вреда.
– Мой отец не сумел укрыться от опасности в Валье дель Корасон, Сантос. Ну ничего… Как любили говорить Монтесы – на песке уже проведена черта, и я знаю своего врага!
Завидев Камиллу, управляющий с ослепительной улыбкой бросился провожать ее.
– Мы поместили вас в президентский номер, миссис Кастельо. Лучший в отеле!
Но Камилла не ощущала ни малейшего желания разговаривать с человеком, который так грубо обошелся с Сантосом. Если бы в городе была другая гостиница, она не осталась бы здесь ни на минуту.
Боб Перкинс распахнул дверь в президентский номер. Посторонившись, чтобы дать Камилле войти, он с улыбкой вложил ключ ей в руку.
– Добро пожаловать в Техас, мэм!
Камилла смерила его ледяным взглядом.
– Я хотела бы принять ванну. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы сюда немедленно принесли горячей воды.
Боб Перкинс не мог отвести глаз от этой женщины: ее хрупкая красота глубоко поразила его. Но от него не укрылось, что она смотрит на него с неприязнью. Холод ее взгляда пробирал до костей.
– Я лично этим займусь, – пообещал администратор, выходя за дверь, и бегом бросился исполнять поручение.
Он уже успел отправить рассыльного на ранчо Кингстона с известием о том, что Камилла Монтес вернулась в Техас и остановилась на ночь в его отеле. Боб Перкинс понятия не имел, что за дела связывали его босса с дочерью Сегина Монтеса. Впрочем, догадаться было нетрудно, стоило только взглянуть на эту леди. Его бы ничуть не удивило, если бы мистер Кингстон примчался в город в тот же вечер.
А Камилла, оставшись одна, без сил опустилась в ближайшее от двери кресло. Она вернулась домой с намерением продать Валье дель Корасон, но теперь ей придется пересмотреть свои планы. Нельзя уехать, не узнав, кто убийца ее отца. Если виновником окажется Хантер, он дорого заплатит за свое преступление!
4
Номер оказался роскошным – даже, пожалуй, помпезным. Впрочем,
Камилла этому ничуть не удивилась: от Кингстонов она ничего другого не ожидала. Гостиная была обставлена массивной французской мебелью, обитой желтым бархатом. У стены стоял стол с полированной мраморной крышкой. На окнах висели зеленые с желтым бархатные шторы.Стягивая с рук черные кожаные перчатки, Камилла огляделась вокруг, и легкая презрительная улыбка приподняла уголки ее губ, когда она заметила, что стены затянуты зеленым шелком с орнаментом в виде крошечных корон. Корона была символом империи Кингстонов, тавром в виде короны они клеймили свои стада. Все это представлялось Камилле нарочитой и безвкусной демонстрацией могущества. «Но Кингстоны никогда и ни в чем не знали меры», – подумала она с горечью.
В окно светила яркая луна, висевшая над городом в виде большого огненного шара. Камилла с досадой задернула шторы: ей не хотелось сейчас смотреть на свой родной город.
Сан-Рафаэль издавна был разделен на два района, испанский и английский. Нетерпимость и предрассудки раздирали на части этот маленький техасский городок: англичане терпеть не могли испанцев, потому что те первыми заселили эту землю. За пять лет отсутствия Камилла успела позабыть о нравах, царивших в Сан-Рафаэле, но то, как встретил гостиничный администратор Сантоса, вернуло ее к жестокой действительности. Она сама была наполовину испанкой, и при виде подобной несправедливости у нее закипала кровь.
До слуха Камиллы доносилась музыка: кто-то играл на испанской гитаре, вызывая в ее душе печальные воспоминания. Ее затягивало в омут прошлого, и она ничего не могла с этим поделать.
Свою мать Джулинну, умершую, когда дочери было пять лет, Камилла почти не помнила. Ей вспоминался лишь ласковый взгляд синих глаз да огненно-рыжие волосы. Джулинна МакУорт родилась в Шотландии, но еще девочкой приехала в Техас вместе с родителями и сестрой Пруденс. Они выстроили домик и обзавелись небольшой фермой неподалеку от Валье дель Корасон.
В те времена апачи частенько наведывались в Западный Техас под сентябрьской луной. Во время одного из таких налетов родители Джулинны были убиты. Сама Джулинна, которой было в то время семнадцать лет, и ее сестра уцелели только потому, что отец успел спрятать их в землянке, вырытой позади дома.
Сегин Монтес, владелец соседнего ранчо, заметил дым, поднимавшийся от сожженного домика, и вышел узнать, в чем дело. Обнаружив двух сестер, блуждающих по округе в невменяемом состоянии, он привел девушек к себе на ранчо. Его экономка выходила их, Сегин и Джулинна полюбили друг друга и поженились через год после налета индейцев. А еще через несколько лет Пруденс вышла замуж за человека из Нового Орлеана и навсегда уехала из Техаса.
Камилла была единственным ребенком, родившимся у Джулинны и Сегина Монтесов. На ранчо Валье дель Корасон девочка росла счастливо и беспечно: она еще помнила те времена, когда ее отец был любящим, добрым и открытым человеком. Но после смерти жены Сегин Монтес сильно изменился, замкнулся в себе и с течением времени превратился в молчаливого и угрюмого нелюдима. Зная, что отец всегда мечтал о сыне, Камилла пыталась его заменить: одевалась в мальчишеские штаны, ездила верхом по-мужски и научилась стрелять не только из ружья, но и из пистолета. Однако она напрасно старалась: отец почти не замечал ее существования.