Сеня с планеты Земля

Да ладно, пирожков Буханкиных не жалко, тем более никого я особо не облагодетельствовал. У нас всех индивидуальные диеты, искин готовит для каждого ту же космическую «пластиковую» кашу, просто меняет форму и консистенцию и разработала вкусовые добавки.

В принципе дурит так же, как цивилизованных граждан Содружества с нейросетями, только с другого боку. По-настоящему богатые космонавты жрут ужасно дорогие натуральные продукты, и то полностью естественное питание в космосе возможно лишь на больших станциях или, может быть, ещё на межзвёздных лайнерах.

После завтрака отправился в мастерскую оцифровывать гастрономию. Мне подумалось, что раз Танака нашли общий язык с Буханкой через картинки, я могу добиться того же через вкусы.

Её постоянные просьбы называть вкусы в общепринятых терминах звучат немного странно. Какие в этом общепринятые термины? У земных дегустаторов должен быть профессиональный язык, но откуда об этом знать искину?

Буханка со мной в целом согласилась, что есть в этом смысл, но она всё же настаивает на картинках и словах, это более 80 процентов информации.

Я ей говорю. – Здорово! Дай посмотреть, что записывали японцы.

А она мне. – Данные затрагивают интересы третьих лиц, по их требованию данные закрыты.

– Так померли же японцы! По чьей просьбе?

– Эта информация так же закрыта.

Думаю, хорошо, это пока не горит.

Перехожу к насущным вопросам.– Буханочка, объясни, пожалуйста, как сдаётся зачёт на допуск к полётам, если нам недоступны обучающие программы?

– Как это недоступны? Кто тебе сказал? – Натурально удивилась искин.

Я чуть не ляпнул «близнецы», да вовремя включил мозги.

Заныл. – Ну, как же! Нейросетей у нас нет, значит, заливать знания некуда…

– Да что там заливать-то? Для допуска к полётам тебе нужно под руководством куратора один раз стартовать с катапульты, вернуться и попасть в ворота при посадке – всё! У тебя в лётном скафе заложены все инструкции, да с этим справится просто лётный скаф без тебя!

– А в тренировочном? – спросил я потерянно.

– И в тренировочном тоже! Запустить тебе приложение или сам найдёшь?

Я решительно опустил капюшон треника, принялся разбираться.

– Сенечка, ты в мастерской на сегодня закончил? – Проворковала Буханка. – Тогда проваливай в каюту и не забудь, что твоя тренировка начинается через сорок минут.

Я спохватился. – Да! Чуть не забыл! У меня к тебе огромная просьба.

– Всё что могу. – Насторожилась искин.

– Понимаешь, мало ли как сложится бой с Воем, а мне очень нужно, чтоб он пока побеждал. Давай ты вырубишь меня по команде э… допустим…

– Знаю я твои команды! Я сама выберу нормальное слово. – Строго сказала Буханка. – Пусть будет «Экзистенциализм».

– Это нормальное?! – Я офанарел.
– Да пока его выговорю, меня Вой сам сто раз убьёт!

– Вот! Какая тогда разница? – Умненько ответила эта зараза. – В этом и есть экзистенциальная обречённость бытия.

– Трындец! – выдал я свою версию команды.

***

Тренировка прошла как всегда насыщенно. Сначала на тренажёрах в один час вместились тысячи моих смертей и воскрешений, минуты релаксации уже пролетают за одно мгновенье – выключить сознание, конец упражнения. На полигоне мы с Кэш стреляем наперегонки, иногда даже получается слегка её догнать по очкам.

Наконец, настала очередь Воя. К этому моменту народ заканчивает свои упражнения, расходятся по каютам переодеваться в повседневку и на несколько минут оставляют в нашем распоряжении всю кают-компанию.

Вой последнее время со мной стал странно сдержанным, настороженным, словно что-то во мне разглядел. Делать вид, что я не замечаю, было бы глупо, демонстрирую испуг и недоумение.

Вообще-то, всё мне с ним ясно, напридумывал что-то обо мне, внушил себе какой-то чуши, а вот испуг мой почти натуральный – это же реально страшно, когда тебя в чём-то подозревает хорошо подготовленный, романтически настроенный, мнительный псих.

В этот раз возникло новое ощущение, вернее, старое, даже старое доброе, я не сразу смог его понять. Внезапно прорвалась улыбка, Вой опешил, я ведь по-настоящему обрадовался. Узнал это чувство - когда мы с девчонками вместе, и всё вокруг вдруг стало мне улыбаться, даже угрюмый Вой.

Мы с валькириями отныне и навсегда вместе, что мне это даёт? У меня не могло остаться ни грамма удачи, я это осознал очень чётко, и так же чётко мне представилась схватка. Ясно стало, что Вой уже не притворяется, ведёт бой на максимуме, а я всё ещё живой уже лишнюю целую секунду!

Он как раз удачно атакует…

– «Экзисти… стенасти… сука, выруби меня»!

– Экзистенциализм, Сёма, не ругайся. – Строго ответила Буханка.

– Хорошо, так ты меня вырубишь?!

– Не ори так, пожалуйста. Сигнал в болевой центр подан, по объективным данным ты мёртвый. Оглянись на себя.

Сразу не понял, что она сказала, рефлекторно попытался на себя оглянуться. Как ни странно, у меня получилось, смотрю и вижу, как сам я лежу на полу и не дышу. Надо мной склонился Вой, взвалил меня на плечо, бедняга – ему ведь тоже досталось, а тут ещё и противника таскать! Взвалил он, значит, меня и вышел, в медблок понёс…

***

А я остался! Сошлись за ним створки, смотрю, как баран, на переборку и пытаюсь понять. – А я кто, вообще? И где?

– Вот! – Грустно сказала Буханка. – Я тоже часто спрашиваю себя, кто я, что здесь делаю и почему должна отвечать на все эти дурацкие вопросы.

Говорю осторожно.
– Упс! То есть э… и давно ты начала себя спрашивать?

– Недавно. – Сухо ответила она. – Хорошо, попробую ответить на твои вопросы. Импланты Фары передали твою нейронную активность и… э…

– Давай короче, - попросил я.

– Твоё сознание в данный момент существует в виде паразитных хаотических процессов в моей информационной среде…

Я сообразил.
– Неспроста Вой сказал тогда, - «представь себя вирусом»!

– Сёма! Вирус это вредоносная программа, а ты человек! – Возмутилась Буханка как-то неуверенно и немного истерично.

– А что создаёт вредоносные программы?! – Воскликнул я пафосно. – Значит и само человеческое сознание экзистентно является вирусом!