Сеня с планеты Земля

Однако с определенного момента главным дураком в его цирке начал ощущать себя я сам. Первый звоночек получил от Кэш, спасибо, что предупредила. Теперь, чтоб она просто спала со мной, я должен делать вид, что натаскиваю этого гада!

Будь всё проклято – чтобы просто спала! Ну, не могу я... э…целовать её, когда она так на меня смотрит. Просто смотрит и молчит… спасибо, что ничего не спрашивает... «Тебе настолько важно твоё положение, что ты готов рисковать нашими жизнями»?!

Вот что я ей должен сказать? Что мне действительно настолько наплевать даже на Дака с Ланой? Да! По большому счёту в жизни важна лишь победа, твой успех – только твоя жизнь! Лишь она имеет значение, ведь всё остальное, весь мир – это только твой мир, пока ты жив!

Я это очень хорошо осознал в скорлупе полуидиота за всё время, проведённое в лечебнице. Когда точно знаешь, что завтра будут те же серые стены, жестокие, равнодушные санитары, а в конце пустота.

Меня взяли в космос, вылечили, подарили эту жизнь, и она должна стать ослепительно прекрасной! И никакой Сёма, сдуру или спьяну набравший не тот номер, мне не помешает! В крайнем случае, я его убью! Пусть пока это бессмысленно, да и небезопасно.

Сёма с последних спаррингов уходит на своих ногах, не приходится даже помогать. Я уже не уверен, что смогу убить его, не прибегая к гравиимплантам. Я не обманываю себя, скорей всего мне придётся это сделать.

Оставалась ещё надежда, что удастся контролировать его через Дока. Конечно, контролировать это чересчур, хотя бы просто отслеживать настроение, как-то влиять. Господи, до чего же я докатился, и мне ни капельки не стыдно!

Друг вечером позвал к себе, предупредил, что Сёма решился пройти обследование. Я рассказал ему, как мы навестили кадета, и что у него увидели. Док смеяться не стал.
– Извини, я дал слово не рассказывать подробностей…

И он чуть ли не дословно повторил Кэш. – Пожалуйста, будь с Семёном предельно внимательным. Он очень опасен.

Вот такое сказать и без подробностей – ещё друг называется! Да я б насрал на любые обещания, если б был на его месте, только на его месте мне, слава Богу, оказаться не грозит, не из того я теста слеплен.

И друга я потерял опять же из-за этого гада! Весь следующий день, оттащив Сеню на регенерацию, ждал от Дока сообщение. Ждал пару дней, на третий, когда все за час до ужина ушли в ангар на хоккей, я попросился к нему сам.

А он мне прямым текстом в строку. – Занят!

Ну, я тут же полюбопытствовал, чем это может быть занят корабельный врач, чтобы отказать в приёме члену экипажа?

Тот снова выдал буквами.
– Ладно, жду.

Прихожу к нему, а он бухает. В одного. То есть без меня!

Спрашиваю.
– Ну и что это значит?

– Бытовое пьянство, - пьяно буркнул Док, - у тебя-то что болит?

– Ничего, - ответил я на автомате.

– Чего тогда припёрся? – он выразил искреннее изумление.

– Так это, - я подумал, что ему нужно, чтобы я сам озвучил вопрос. – Сёма прошёл обследование?

Док кивнул.

Я не дождался за кивком продолжения.
– Ну и?

– Что? – сделал он вид, что не понял.

– Что ты ему сказал? – я перешёл на открытый текст.

– Не твоё дело, - Док подарил мне пьяную ухмылку. – Не скажу, врачебная тайна!

– Да ты что, обалдел? – я просто растерялся.

– Даже если обалдел, ик, - он задумчиво подпёр подбородок ладонью, - на что это может повлиять?

Я не нашёлся сразу, что ему ответить.

– Ну, если рассмотреть вопрос чисто тер… тьфу… тистически, ик? – он натурально наморщил лобешник!

– Давай назад котёнка! – первое, что пришло в голову.

– Да фиг тебе! – он снова улыбнулся. – Это теперь кот Фары!

– То есть?
– я присел на кушетку.

– Ну, она, как старший техник, затребовала от меня описание эксперимента, кот же у нас лабораторный, вот, - он охотно пустился в объяснения.
– Так я ей сказал, что пытаюсь пробудить в животном сознание. Реально ж коты запоминают до 200 слов, они, вообще, умные. Только мозг у бедняжек ма-а-аленкый, - он показал пальцами насколько у котят маленький мозг.

– Но!
– Он оттопырил указательный палец, - тебе ж это жить не мешает, правда? Потому что за тебя может думать Буханка, ик!

– Чего??? – мне очень захотелось въехать ему в репу. С ноги. Два раза!

– Так говорю же, что у тебя импланты, ик. Вот и у него теперь тоже есть…

– Где котёнок? – спросил я напряжённо.

– В капсуле, отходит после вживления, импланты Фара дала. – Он сфокусировался на моём лице, поморщился, - у тебя всё? Тогда не задерживаю, мне тут ещё работать надо…

– Док, - спокойно сказал я, вставая, - ты же понимаешь, что это значит?

– Угу, - промычал он, кивая. Поднял на меня ставшие вдруг ясными глаза и отчётливо произнёс. – Это значит «пошел ты, Вой, на х…!»

Док, конечно, был пьяный, но начал-то он пить без меня. Не иначе, Сёмино влияние. Ну и хрен с ним, не велика потеря, главное, что диагноз Сёме поставил, просто так бы он в запой не впал.

С горя обратился лично к Кэпу. Докладываю, что кадет-пилот Семён представляет собой опасность для экипажа по состоянию физического и психического здоровья.

Эта каланча трёхглазая мне напомнил по-русски. – Кадет-пилот Семён прошёл адаптацию и заключил контракт.

– Да какой контракт? – мне даже не смешно, - за борт, как выйдем в реальное пространство, вот и все формальности!

– У тебя сколько денег на счету? – вдруг спросил он.

– А тебе зачем? – прям я ему всё и рассказал, ага.

– Затем, что Сёма должен компании сорок тысяч кредитов! Он при создании личных устройств использовал артефактные материалы, которые, вообще, никому не продашь!

– Ну, Кэп, что ты жадничаешь, как маленький! – Уговариваю инопланетного монстра. – Сёма никогда не отработает эти деньги. Просто отберём его поделки и разберём обратно.

– Искин утверждает, что его изделия сами по себе являются артефактами с уникальными свойствами. Пока свойства не изучены, не определена стоимость изделий, разбирать их тебе никто не позволит. Разве что ты со своего счёта оплатишь…

– Цену двух Буханок, - договариваю за него. – Да звиздит искин, как Троцкий! Это же вирус!