Сеня. Миссия Наследной Йагини

— Спасибо тебе, дочка, — улыбнулся он мне, и от этой простой человеческой улыбки на душе вдруг стало так тепло, так хорошо. А Хориус усмехнулся и добавил, — Разнылся я, как баба. Значит так, братец с сестрицей, — на этих словах я покраснела, поганец-маг сделал очень заинтересованный вид, а мужик заулыбался еще шире, — Сегодня еще отлеживаешься, сил набираешься, но ужинать чтоб спустилась! — я кивнула, — А завтра с утра выезжаете. Экипаж я вам дам, да кучера своего с вами отправлю, да лошадей добрых.

Увидев всю гамму чувств, написанную на моем лице, глава заявил:

— Без разговоров! — и тут стало понятно, почему именно этот человек стал главой города, налицо была и воинская выправка, и ясный, мудрый взгляд, и привычка к тому, что его приказы всегда и всеми беспрекословно исполняются, — Я с тобой еще за лечение не рассчитался, так что помимо экипажа и лошадей, за мной еще должок! Завтра, перед отъездом, получишь. Не рассуждать! — опять отчеканил он, когда увидел, что я опять собралась что-то сказать.

— Почтенный Хориус, — прошелестела я, — Но ведь не можем мы задерживаться! Итак два дня уже потеряли!

— Я вам провожатую дам к графу де Менферскому, — прогудел глава, — Родственники мы, дальние, правда. Проедете по его земле. Пропустит. Скоротаете путь до границы. А сейчас, — сударь Хориус встал и почему-то лихо отдал мне честь, подмигнув, — Прошу меня извинить!

Едва за главой закрылась дверь, я прошипела в сторону мага:

— Вам тоже следует выйти, сударь.

— Как скажете, сударыня, тем более что я имел возможность лично убедиться: вам действительно намного лучше.

— Нарываетесь, сударь, — я начала искать предмет потяжелее, чтобы запустить им в голову этого мерзавца, но как назло, ничего тяжелее подушки, не находилось. Ей и запустила в оборотня. Его реакция, однако, оказалась совсем не такой, как я ожидала. С невозмутимым видом бросив мою подушку обратно на кровать, маг сел прямо на край, вот нахал, видно решил, что раз главе позволила, то и ему можно! Но не успела я как следует возмутиться по этому поводу, быстро, не заметила как, взял меня за руки и завел их за спину. Я оказалась в весьма неловком положении — в весьма опасной близости от этого голубоглазого оборотня, еще и прижатой к его мускулистой груди. Пока я отчаянно краснела и возмущенно хлопала ресницами, маг сказал:

— Это для моей безопасности, сударыня. Очень уж вы быстры и тяжелы на руку.

— Вы еще не знаете, насколько, — начала я двигать пальцами, чтобы сотворить какой-нибудь пакостный заговор, как мои попытки были опять-таки блокированы.

— Я готов узнать, Хессения, — сообщил этот наглец, — Если и после свадьбы ты останешься такой же гордой и неприступной. Когда я буду в походе, например.

— Не слишком ли вы много себе навоображали, сударь?! — прошипела я, — Если вы посмели воспользоваться моей слабостью, это еще не значит, что я собираюсь выйти за вас замуж. И если это было предложение, то считайте, что вам отказали — раз и навсегда!!

— Да не лишал вас никто невинности, сударыня! Я вообще заговорил с вами о будущем не поэтому! Просто планами поделился.

— Так идите и поделитесь вашими планами, — и дальше я не договорила, возможно и к лучшему, потому что хотела употребить такое выражение… такое… Как-то Митридот его сказал, когда себе топор на ногу уронил. Подпрыгивал на одной ноге и повторял. Я запомнила, я же способная.

Но оборотню я ничего не успела сказать по другой причине, не из стеснения: просто этот нахал взял и накрыл мои губы своими. Твердо, властно, и вместе с тем бесконечно нежно… Голова закружилась, внутри опять тысяча магических светлячков замерцала и замахала крылышками, разбрасывая звездную пыльцу, состояние называется «гормоны — на изготовку!» Я не хотела отвечать на этот его поцелуй, но ответила. Потому что противиться твердому натиску этой безграничной нежности не смогла. Правда, как только он отпустил мои руки, тут же схлопотал очередную пощечину, ибо нечего.

Вскочив с моей постели — и хвала светлым богам, а то засиделся — маг почему-то засмеялся. Я тоже улыбнулась, но тут же на себя напустила серьезный вид.

— Сударыня, — опять начал он, — Но вы согласны, что рассказать все главе про его жену было не такой и плохой идеей?

Я нехотя кивнула. Действительно, куда как лучше, что мужик узнал, что женка давно ему не верна, что давно его не любит, чем думать, что та убежала, поддавшись хвилинному порыву и ждать, что она вернется. Хотя, не смотря на все горе главы, написанное у него на лице, я почему-то понимала: вернется — не простит. Этот — не простит. Эх, бедная Малена. Ну, ты и дура.

— А где коловертыш? — спросила я мага, застав того уже на пороге, — Не иначе, как вы его тут без меня голодом заморили. Он итак на нас злится, надо бы к нему поласковее.

— Вспомнила! — неожиданно раздалось из-под кровати, из-за чего я подпрыгнула, — Какая честь! Неужели хоть кто-то!

— Да как это хоть кто-то, наглец! — опешил маг, — Я его тут кормил на убой. Не знаю, что обо мне слуги подумали, видно, что стены этого гостеприимного дома не видывали еще такого прожорливого мага!

— Что подумали — что подумали, о тебе и думать не надо — вон, все на лице написано! — заявил маленький наглец, выбираясь из-под кровати.

— Тихо! — перекричала их обоих я. Как ни странно, но подействовало. Замолчали оба.

— Вы, сударь, шли бы по своим делам, — сказала я магу, — а ты залезай сюда, знакомиться будем!

— Сударыня! Через три часа ужин! Прошу не опаздывать. Я отправлю к вам служанку с прохладительным и легкими закусками, чтобы подкрепить силы, а потом собирайтесь, — и маг покинул нас с коловертышем.

— Ишь ты, знакомиться! Надо же, до этого моим именем не интересовалась, а тут решила знакомиться.

Коловертыш продолжал бурчать, но уже без прежней злобы.

— Как хочешь, — легко согласилась я, — Не скажешь свое имя, сама что-нибудь придумаю. Извини, но называть тебя просто коловертышем — как-то непочтительно, — бесенок просиял, — И просто неудобно, — коварно добавила я.

* * *

Для приготовления ужина кухарь главы расстарался на славу, видимо почтенный Хориус наказал непременно угодить гостям. Маг, по всему было видно, чувствовал себя на седьмом небе — еще бы, несколько видов мясных блюд — от дикой утки и мясной кулебяки до вожделенной баранины и фаршированного осетра. Волк — и есть волк, что уж говорить. Приятным сюрпризом стало то, что кухарь старался угодить и моему вкусу — овощная запеканка под сметанным соусом, картофельные кнедлики с грибами, несколько салатов из свежих овощей были выше всяких похвал. А когда на сладкое вынесли творожный, в орехах торт, с клубничным кремом, я не удержалась, и захлопала в ладоши, как маленькая, впрочем, тут же устыдилась своего порыва под пристальным и очень нежным взглядом оборотня.

Перевела взгляд на нашего гостеприимного хозяина и продолжила светскую беседу — о последних новостях Штольграда и вестях из Столицы. А еще я была просто ужас какая нарядная в своем новом, прямо как у городских утонченных барышень, платье цвета весенней листвы. Служанка, кстати, та самая, которая сопровождала меня в этот дом в одну памятную ночь, показала мне несколько коробок, с, как оказалось, принадлежавшими мне платьями и дорожными костюмами, шляпками и обувью. Три платья — одно темно-синее, дорожное, и шляпка в тон, еще одно вот это, зеленое и одно домашнее, очень легкое, холодного малинового цвета, видимо предназначенное для того, чтобы переодеваться в него в номере гостиницы или постоялого двора. Ко всему этому прилагались ночные рубашки, и, извиняюсь за столь интимную подробность, исподнее, но какое! Открыв розовую коробку и подняв на двух пальцах кружевное безобразие, я покраснела до корней волос — совсем они в городах своих, стыд потеряли! Нет, ну кому приятно, ежели его женка оденет такое! Ведь ничего ровным счетом, не прикрывает, подчеркивает даже, да еще и прозрачное!