Сеня. Миссия Наследной Йагини

Что для меня было крайне удивительным — я не находила ничего дурного или стыдного, находясь сейчас здесь, в компании Динеке, Михея, коловертыша и вампиров перед этим странным в моем представлении храмом. Во-первых, это все-таки храм. Святыня — для вампиров. И если мне что-то непонятно из жизни другой расы, то как я могу судить ее, не будучи близкой знакомой с их традициями, обычаями, культом. А то, что казалось, здесь едва уловимый грех витал в воздухе — это было так… Одновременно естественно, волнующе и гармонично, учитывая специфику храма и внешний вид наших хозяев, их неповторимый шарм и природную, не показную элегантность. Но при мысли о том, чтобы войти в эти алые ворота с Лиодором вызвали привычную уже слабость в коленях и ожидание чего-то волшебного… Тут же пришла мысль о том, что я могу так и не увидеть больше никогда моего Дарнийского оборотня, и она вызвала черную, нехорошую тревогу, грозящую обернуться паникой. Динеке как будто почувствовала мое внутреннее состояние и с силой сжала мои, враз ставшие ледяными, пальцы.

Вампиры в унисон прочитали приветствие своей прародительнице: «Лилит! Свет дней, тьма ночей, любовь сердца, огонь чресел, святость и грех, душа и смерть!», после чего мы все зашли в храм. Со стороны казалось, что пухлые алые губы растянулись в улыбке и облизнулись.

Шагая по храму, из залы в залу, со стен смотрели на нас темными, зелеными, орехово-желтыми и янтарными светящимися глазами изображения Лилит. Губы прародительницы вампиров обещающие улыбались, насмешничали, кривились в страдальческом оскале. Изображения той, в чью честь был построен храм, отличались многообразием и яркими, чарующими красками.

— Лилит воплощает всех женщин, — тягучим, мелодичным тоном, с мягким восточным акцентом сказала нам с Динеке жрица с эбеново-черной кожей, сверкая белками глаз и полоской зубов, — Всех, — улыбнулась она, пристально глядя на меня, потом на Динеке, после чего улыбнулась с видимым удовлетворением и скрылась в полумраке темного коридора. Ее крепкого тела, сверкающего при неверном свете едва различимых в воздухе прозрачных магических мотыльков, обильно увлажненного маслом, уже не было видно, а пряный, мускусный запах и ощущение сладкого предвкушения витало в воздухе.

— Кто она? — тронула за плечо Леонеллу Динеке.

— О ком ты, дитя? — удивилась рыжая правительница.

— Только что, здесь была чернокожая девушка, в очень откровенном наряде, с блестящей, смазанной маслом кожей, — поддержала я подругу, — Она говорила с восточным залукоморским акцентом.

Вампиры недоуменно переглянулись.

— А потом ушла… Туда, — Динеке показала, куда удалилась жрица, и посланный в этом направлении магический мотылек Леонеллы натолкнулся на стену. Подойдя к этой стене, я увидела, что Лилит, изображенная на ней в виде девы с длинными красными волосами, заплетенными в одну косу, небрежно перекинутую через плечо, в белой рубахе и красном сарафане — таком, как принято носить на моей родине, задумчиво и пронзительно смотрит прямо в душу с непонятной тоской и сожалением. Из глаз ее скользили крупные жемчужины. Под картиной было написано; «Слёзы Лилит даруют жизнь, но её поцелуи приносят смерть».

Но кто, все-таки эта женщина, встретившаяся нам?!

— Это была жрица?

— В этом храме нет жрецов и нет жриц, — пожала плечами Леонелла, чему-то довольно улыбаясь.

Стены и потолки храма улыбались нам разнообразными изображениями прародительницы вампиров. Лилит в золотой рогатой короне, с двумя полумесяцами, с относительно короткой темной прической, как у древних жриц из пирамидальных храмов залукоморья, с густо подведенными глазами и светящимся алым светом ртом. Лилит с длинными рыжими косами в алом струящемся платье, с глазами цвета гречишного меда, с золотым, в узорах, ободком на лбу. Лилит в облике крылатой девы, Лилит в виде черной луны. Лилит с совой и змеей. Изображения отличались неизменной грацией и чувственностью, и чаще всего у ног прародительницы вампиров стелился туман.

Проследив направление моего взгляда, Динеке шепнула:

— Ты тоже обратила внимание, да? Вампирши не ходят по земле, они скользят по туману.

— Как это?

— А ты не обратила внимания на их грацию? — немного завистливо прошептала магиня.

— В процессе эволюции мы научились управлять туманом, — пояснила Леонелла, услышав наш разговор, — Теперь его незаметно в нашем присутствии, но есть сильно уплотненные сгустки под подошвами туфель. Очень удобно. Но если нужно, — и под ногами вампирши заструилась прозрачная змейка.

Вот он, оказывается, секрет изящной походки вампиров! Кстати, никаким женщинами не помешали бы такие чары. Но, к сожалению, штольградские мамзельки на вампирьих каблуках выглядели в лучшем случае смешно, в худшем — глупо. Ну, или наоборот, кому как больше нравится.

Решение пройти путем Подземного Города, по которому прошел единожды Михей, пришло само собой.

Наше с вампирами совещание закончилось сильно за полночь. Когда все мы охрипли от собственных криков, споров, переходов на личности и выяснения отношений, Михей, до этого молчавший, предложил им с Динеке, вдвоем, пройти Земли Оборотней насквозь. Мол, Динеке — со своей частицей крови оборотней — своеобразная гарантия того, что значит, ничего «блохастые» им не сделают. Мне роль отводилась куда менее важная — сидеть «как мышь под метлой» «у вампиров за пазухой» и не «мыслить даже в ту сторону», чтобы самостоятельно соваться в Обитель Темного Рыцаря.

Я категорически была не согласна с предложением тролля. Хотя с разумной точки зрения, он был прав. Но это не единственная отправная точка. Там, в Землях Оборотней, где-то мой Дар. И, быть может, мой он гораздо больше, чем Динеке. И к Темной Обители приближаются сейчас мои брат с сестрой, светлой целительницей, представляющей угрозу для Темного Рыцаря, если кто не в курсе! И, кстати, возможно дети уже достигли назначенного пути, о чем я и думать боюсь. И вообще, я сама способна постоять за себя у оборотней, не будь я наследная Йагиня. Кстати, с нами боевая магиня, прошедшая Посвящение, коловертыш-разведчик… «годный разве что оборотням на шапку», — вставил тролль, и тут же взревел от острых зубов Даньки, вцепившихся ему в… зря, короче, Михей встал в тот момент… сидел бы — глядишь и обошлось. «Да ладно, братиша, не носят эти псины шапок», — примирительно сказал тролль взбешенному Дане, после того, как у того закончились обидные эпитеты в адрес «волосатого анцыбала». Наложив обезболивающее заклинание на пострадавшее мягкое место Михея, я сообщила, что они с Динеке как хотят, а я иду с ними. Мол, не дети, отобьемся.

— Лучше с нечистью бешеной дело иметь, чем с полоумной бабой, — посетовал Михей и досадливо сплюнул, — Не воюют они с девками и дитями, но бабе к оборотням соваться — последнее дело!

Увидев, что его слова не заставили меня проникнуться серьезностью ситуации, Михей просто вылетел из комнаты, хлопнув дверью, а я упреждающим жестом попросила вампиров помолчать.

— Я так или иначе должна была попасть в Замок Темного Рыцаря, — сказала я, — От судьбы не уйдешь. Но по пути я найду Дара, и все станет, как было, и как должно быть.

И, не слушая ничьих возражений, я последовала примеру Михея, гадая, что раньше мне мешало так поступить, глядишь, и выспаться бы успела.

И вот теперь, вампиры, конечно же, будучи не в силах справиться с любопытством, провожали нас, следуя по мрачным улицам Подземного Города. Если честно, не ожидала, что они так легко сдадутся и отпустят нас без сопровождения на поиски Дара и дальше, до Обители… даже обидно немного. Хотя, все наверно не так плохо, значит, есть у нас шанс все-таки дойти. Или… Этого шанса нет? Не хотелось об этом думать, если честно. Очень не хотелось. Но, как всегда бывает, когда стараешься о чем-то не думать, только об этом и думаешь.

Подземный Город меня не впечатлил, если честно. Может, не было настроения, а может вся эта готическая тема в архитектуре — просто не мое. Каменные горгульи, василиски, гамаюны вперемешку с мрачноватого вида статуями вызывали детский восторг только у идущих с нами вампиров, для которых этот случайно обнаруженный город — часть их истории. Мне же было как-то жутковато, и при том не покидала тревога за Лиодора. К своему стыду, тревога за Дарнийского оборотня едва ли не перевешивала ставшие уже привычными переживания за ребятню, но он раненый, один… и до сих пор не вернулся… что с ним?