Серая чума

– Дядька Цветро, а если кентавры нападают, тогда как? – спросил молодой фузилер.

– Вот с кентавром шибко непросто, – глубокомысленно кивнул старик. – С ним как с человеком нельзя – загибнешь дурно, и только-то. Кентавр – он, братушки, одновременно тебе и пехота, и кавалерия, сам по себе два в одном. Тут особая тактика потребна.

– А какая?

– А такая! Кентавра лучше всего на расстоянии подстрелить, либо верхом с ним драться. Гусар с кентавром вровень – ему сподручнее. Но если уж так выпало, что кентавр прямо на тебя бежит, а пули, такое дело, в стволе нету, так ты фузею в землю упри, на манер пики, да и жди его. Или на колени падай, а штык кверху выставляй – пущай напорется! Особенно учти такое дело, – важно поднял палец капрал, – что у кентавра на пузе уязвимая точка есть. Вот здесь, где человек в лошадь переходит, прямо посередине между грудью и грудиной. У них, кентавров-то, ребра по-другому стоят – не по-человечьи и не по-лошажьи, дугой изгибаются. А вот в этой точке у них как бы брешь – и прямо за ней сразу сердце! А сердце у них огромное, больше лошадиного. Вот если в эту точку штыком попадешь – кентавру сразу амба. Только они и сами про нее знают, такое дело, так что всегда на пузе щит специальный таскают, так-то… – загрустил старик. – Но уж коли щита не окажется – целься прямо туда, не прогадаешь.

– У-у-у… – уважительно глядели на бывалого воина молодые. – Дядька Цветро, а ежели с дэвкаци биться доведется?

– Ох, братушки, вот уж чего вам не пожелаю, – покачал головой старик. – Их, дэвкаци-то, числом мало – больше пяти тыщ разом почти никогда не бывает, да и столько сильно редко. Но коли дэвкаци видишь – сразу своих солдат на десять дели, правильный расчет будет. И главное – в ближний бой с ними ни-ни! Коли дэвкаци своей киянкой размахивать зачнет – он все вокруг покрушит, сколько народу там ни будет! У них киянки весом – как два человека разом, такое дело, не вру! Только издалеку, пулей выцеливай! А лучше – мортирой. Они, дэвкаци, зверюги выносливые, страсть, с одной пули ни за что не ляжет. Я сам, такое дело, видел как-то раз – одного их богатыря целым капральством обстреляли, единым залпом, а он все равно их раздолбал в кашу, только потом грохнулся. Потом уж наш коновал его разрезал – двадцать три пули вынул! Живучие зверюги, страсть, а сильные – куда там уррогу…

– А с эйстом как?

– А с эйстом наоборот – ближний бой потребен. Перестрелку с ними не затевай – они ровно градом поливают, так и содют своими иголками, так и содют… У тебя в стволе пуля всего одна – а у него сотня, такое дело. Нет, к эйсту, главное, вплотную подобраться – вблизи они не вояки, тут их голыми руками брать можно. Хорошо с ними в солнышко драться – когда жарко, эйсты дышат дурно, ходят вяло, бывает, даже в обморок брякаются. А еще эйста главное – от воды подале заманить. На воде у них есть такие тварюки – ровно червяк дождевой, только здоровый, как цельный хутор, такого и ротой не заборешь. А еще, братушки…

– Дядька Цветро, каша готова, процведай, – окликнул капрала артельный.

Старик неторопливо обтер ложку обшлагом и зачерпнул сероватую массу. Степенно отправил кашу в рот, пожевал редкими зубами и важно кивнул – обед получился добрый. Солдаты тут же выстроились с мисками, артельный начал накладывать порции. Лигорден, все это время стоявший за палаткой, одобрительно кивнул и двинулся дальше.

Какой-то седоусый пионер [51] заунывно выводил старую солдатскую песню: «Коль бомбарда не спит, серый враз побежит». Лигорден остановился рядом с ним, и рядовой мгновенно вскочил, вытянувшись во фрунт.

51

Пионеры – старое название саперов. Шли обычно в авангарде или сразу за авангардом – ремонтировали дороги, наводили переправы, иногда строили редуты.

– Трестеран? – напрягшись, вспомнил генерал.

Пионер гордо засопел – главнокомандующий помнит его имя!

– Так точно, ваше сиятельство!!! – гаркнул рядовой.

– Ну-ну, тише, – укоризненно покачал головой генерал. – Тише, брат, я, чай, не глухой. Серых-то не слышно?

– Никак нет, ваше сиятельство, – старательно понизил голос пионер. – За рекой остались, крысы! Даст Единый – перетопнут все, да туда им и дорога!

– Распло-о-о-о-ох!!! – донеслось из другого конца лагеря.

– Ох, зря Единого помянул… – суеверно приложил два пальца ко лбу пионер, другой рукой подхватывая фузею.

Адъютант торопливо подвел Лигордену коня. Генерал с лету запрыгнул в седло и дал рысаку шенкелей, бросаясь к месту тревоги.

Там уже кипело сражение. Небольшой отряд серых подкрался незаметно – колдун-теневик прикрыл его невидимостью. Их раскрыли случайно – какой-то кухарь выплеснул помои прямо на одного из невидимок. Парня тут же прикончили, но он все-таки успел прокричать тревогу.

В воздухе мелькали вемпиры – восемь штук. Их эскадрильи всегда летают восьмерками. На счастье рокушцев, вемпиров у серых пока что не хватает, их экономят. Да и полетам на них приходится сначала обучаться, и довольно долго – кому попало эти твари не даются.

Кроме обычных налетчиков на сей раз оказалось и кое-что новенькое – добрая сотня ревенантов [52] . Кто-то из серых некромантов как следует поработал с близлежащим кладбищем – все более-менее целые остовы сами собой откопались и пошли в атаку.

52

То же, что зомби – ходячий труп, оживленный магией.

Лигорден мгновенно оценил силы врага. Два зеленых плаща и десяток «незабудки». Так в армии прозвали голубых, синих и фиолетовых – скопом. Две дюжины Кровавых Егерей. А также вемпиры и ревенанты.

План был довольно прост – пока ревенанты и колдуны на вемпирах отвлекают бекеты, прочие колдуны и Кровавые Егеря под прикрытием невидимости проникают в центр лагеря и, пользуясь суматохой, вырезают как можно больше штабных офицеров. В идеале – самого главнокомандующего. Серые очень любят подобные уколы исподтишка.

– Взять их, ребята!!! – проревел одноглазый полководец, взмахивая палашом и пуская коня в галоп. – С нами Единый!!!

Всадники на вемпирах поливали лагерь градом мелких заклятий. Кровавые Егеря открыли огонь из ружей – особых «егерских», на редкость точных и быстро перезаряжающихся. Трофейное ларийское оружие – на Серой Земле такого пока что не производят. Ревенанты в бой покуда вступить не успели – эти медлительные мертвяки еще только подползали к палаткам.

– На конь!!! – скомандовал молодой уланский поручик, взлетая в седло. – Сюда, братушки, за мной!!!

Его эскадрону выпало сегодня стоять в бекете. И Тенгириз Шерека не посрамил доверия. В уланских частях служат эмигранты и их дети – сам Шерека родился в Йомадеше. И он очень хотел как следует послужить второй родине.

Прозвучал хриплый глас трубы. Уланский эскадрон налетел на Кровавых Егерей, как грозовая туча. Флюгера на опущенных пиках пронзительно загудели, заставляя трепетать сердца врагов. Несколько солдат попадали с коней, пораженные ружейными пулями, но остальные просто стоптали серых, словно сухую траву. В воздухе свистали сабли, гремели пистоли, пики пронзали егерей насквозь…

Колдун-теневик в зеленом плаще заметил мечущегося в самой гуще Лигордена и радостно загоготал. Главнокомандующий! Серый, недолго думая, швырнул в него Призрачную Стрелу… и хохот замер на губах. Конь пал замертво, но его всадник тут же вскочил на ноги – целый и невредимый. Лазорито Лигорден сжал покрепче палаш и кинулся на колдуна. Тот выбросил перед собой Огненную Завесу, она охватила вражеского полководца, спалила полмундира… и колдун истерично завопил. На обнажившейся груди рокушца открылась причудливая татуировка в виде паутины – противомагическая стигма киигов! Серый рванулся было уйти в Тень, но слишком поздно, слишком поздно…