Серая Орда

Вот для того, чтобы выиграть время, он и поддерживал с правящим князем добрые отношения.

Возвращаясь от Семёна, Алексий мысленно вернулся к текущим делам.

Великокняжеское нытьё про горькую долю московского дома, вновь напомнило о восточной угрозе. Нет, нельзя с Олегом медлить. Кончать надо. Пока он во вкус не вошёл. То, что мальчишка отряд небольшой побил, это мелочь. Но вдруг вознамерится дальше пойти. Нужно ли Москве сильное государство на южных границах? Если думать сегодняшним только днём, то это означает мир, и возможность спокойно жить, в то время как Рязань воюет со степью. Но если взглянуть шире и глубже, взглянуть в будущее, то хуже некуда. Потому как, чего будет стоить Москва без угрозы, но вместе с тем и поддержки орды? Нет, она сама должна одержать победу, но не сейчас… Прежде с помощью той же степи, подчинить все русские земли. И вот тогда, только тогда, надо будет представить дело так, чтобы именно Москва освободила всех от супостата. Придумать великую битву, великих людей — героев.

Пока же главное на востоке, не допустить союза Рязани и Нижнего. А для этого необходимо что-то сделать с Мещерой. Как кость в горле это непокорное княжество.

Возле кельи, завернувшись в лохмотья, дремал монах.

— А… Пахомий, — узнал викарий. — Ну, заходи, весьма кстати твоё появление.

Бодро вскочив, монах проследовал за священником.

— Ну, что у тебя? — спросил тот, усаживаясь за столом.

— Убили Химаря. Ещё зимой убили, — Пахомий перевернул над столом ладонь. — Вот и колечко его.

— Так, — Алексий встал и прошёлся по келье. — Почему же раньше никто не узнал, не догадался?

— Им удалось сохранить убийство в тайне. Князь приказал подручникам молчать, и те делали вид, будто печатник приболел или в отлучке. В корчме один проболтался по пьянке.

— Но это означает, что они прознали, кто он такой, — узрел тут же Алексий. — Иначе, какой смысл скрывать?

— Да. Его пытали. Жестоко пытали, — заверил монах.

— Много ли он рассказал? — вслух подумал Алексий. — Вот что важно…

— Этого выяснить не удалось, — тут же ответил Пахомий. — Но зато удалось узнать, кто стоит за этой и другими нашими неудачами. В Муроме и Мещере. А может быть и в Рязани. Правда, в Рязани скорее всего без него обошлось, Хлыст говорил, там рубили, не разбирая, кто дружинник, а кто монах…

— Продолжай.

— Есть в Мещере один колдун, — доложил монах. — Там их по лесу тьма тьмущая бродит, но этот особый. Зовут Сокол. Очень сильный колдун. Уважают его в тех краях. К князю вхож, на торгу споры правит…

— Сокол?… — пробормотал Алексий. — Знакомое что-то имя.

— Я, как всё разузнал, подкараулил его. Хотел прикончить по-тихому, но он прямо у меня из-под носа пропал, будто оборотень.

— Дурак! — не зло заметил Алексий и назидательно добавил. — Кто тебе, убогому, позволил решать, кого и когда лишать жизни?

Он пристально взглянул на монаха, потом махнул рукой.

— Ну да ладно, дальше-то что?

Пахомий склонился к самому уху викария и произнёс шёпотом

— Ушёл Сокол. В смысле не от меня ушёл, а из Мещеры. Собрался, никому ничего не сказал и ушёл.

— Куда? — так же тихо спросил Алексий.

— Думаю, мальчишку искать. Видно напал на след как-то.

— Химарь мало что знал, вряд ли рассказал, где мы его держим. Да и давно бы колдун ушел, если бы печатник проговорился. Что-то новое, верно, узнал. Вот ведь некстати…

Алексий возбуждённо прошёлся по келье.

— Демоны! Как бы он мне и этот замысел не обрушил. Ох, если пронюхал о серой орде… Вот что Пахомий, срочно отправляйся на Старицу. Монахов там предупреди, чтобы не дремали понапрасну. И если колдун появится, постарайся его изловить.

— Сейчас же и поеду, — отозвался Пахомий.

— Отдохни до утра, — возразил Алексий. — Отоспись, вымойся в бане, одежду смени. А завтра и отправляйся. Дело серьёзное. Но зря не подставляйся. И монахов не трогай, они мне там нужны. В Москву колдуна, коль изловишь, пусть другие тащат. Василий тут ватагу одну приручил, вот им и передашь. И наведи там порядок, узнай, откуда в Мещеру сведения просочились, да сочилку эту прикрой.

— Сокол… — задумался Алексий и вдруг вспомнил. — А это не тот ли чародей, что лет тридцать назад по северу с Каликой бродил? Будто врата они там искали, райские что ли…

Монах пожал плечами. Алексий отпустил его и вызвал печатника. Тот не промедлил явиться.

— Пахомий завтра на Старицу отправляется. Эту ватагу свою ему перепоручи. Нашлось для неё дело. Посмотрим, на что годны твои разбойнички.

Печатник кивнул.

— И вот что, Василий, — добавил Алексий. — Хотел подождать, но другие дела заедают, так что кончать надо. Найди мне Евлампия, инока нашего. Быстро найди, но тихо. И сюда тащи. Есть у меня к нему разговор. Ох, пожалеет псово отродье, что на свет родился.

— А что, сильно провинился монах? — подобострастно спросил Василий.

— За такие провинности самое малое на кол сажают, — ухмыльнулся Алексий. — Доносит он, тварь, на нас кому-то. Но ты не говори ему ничего. Я сам скажу. Сам и узнаю, кому доносит. Появилась у меня догадка.

* * *

Рыжий вернулся домой, когда солнце уже перевалило за полдень. Настя возилась на огороде, и он взялся за починку кровли. Запас дранок наколол заранее, а теперь полез на крышу заменять подгнившие дощечки новыми. Работалось в охотку. Не большой из него мастер, но дощечки ложились ровно, одна к одной. Загляденье. Редкая работа в последнее время такое удовольствие доставляла.

Не успел он сделать и половины намеченного, как увидел спускающегося в овраг Евлампия. Не узнать монаха, с его неуклюжей походкой, даже издалека было невозможно. Предчувствуя недоброе, Рыжий поспешил вниз и перехватил нежданного гостя у ворот.

Догадка подтвердилась. Евлампий выглядел не просто взволнованным, он был в ужасе. Его трясло. Едва перебравшись через порог, монах грузно плюхнулся на лавку.

Рыжему с трудом удавалось вытягивать из него слова. То и дело сбиваясь, монах пересказал подслушанный разговор и особенно ту часть, что касалась разоблачения. Сам Евлампий считал, что ему только чудом удалось выбраться из монастыря незамеченным. Рыжий же в чудеса верил мало и подумал о другом. Он сразу заподозрил в действиях викария хитрость. Хотел бы Алексий схватить Евлампия, так сделал бы это без труда и не откладывая. Но он промедлил. И дал монаху уйти. Уяснив эту простую мысль, Рыжий уселся возле окна и больше ни на миг не выпускал из виду оврага. Даже подробности разговора Алексия с одним из своих воинов он теперь слушал вполуха. Ещё будет время во всём разобраться.

— Ты как нашёл меня? — спросил он, заранее зная ответ.

— В корчме тебя не оказалось, — сказал монах. — Да мы на этот час и не договаривались. Но прелестная хозяйка объяснила, как найти твой дом и указала дорогу. Она зачем-то вывела меня из корчмы другим ходом.

— Умная женщина, — чмокнул губами Рыжий. — Считай, через её мудрость, да осторожность, ты, глядишь, и живым останешься. Не забудь отблагодарить, при случае…

И вот они показались. Три тени замерли на краю оврага, перекинулись словом и решительно принялись спускаться. Трое монахов точь-в-точь такие, каких описывали хозяева постоялых дворов, и каких видел он сам. Вспомнив, что даже Заруба сладил только с одним из чёрных воинов, да и то с великим трудом, Рыжий отнюдь не загорелся желанием встретиться с ними лицом к лицу. Он подтащил Евлампия к окну и сказал: