Сербские союзники Гитлера

Единственным достижением англичан было снижение темпа наступления итальянских войск, продвигавшихся с итальянских территорий Ливии в Египет, находившийся под властью англичан, а с территории Эфиопии и Сомали в британские колонии Кению и Судан. После африканских неудач дуче решил обрести реванш в Европе и вторгся в конце октября 1940 г. в Грецию, фактически последнего открытого английского союзника в Европе.

В этих условиях князь-регент Павел обратился к генералу Недичу с приказом о концентрации войск на югославско-греческой границе, призыве резервистов в армию и демонстрации силы итальянцам, которые начали наступление на Грецию. В сложившейся ситуации это фактически означало поставить страну на грань войны. Трудно сказать, чем руководствовался Павел. Играло ли решающую роль то, что Павел наконец понял, что Югославии не избежать войны? Сказалось ли тут давление отчаявшихся аристократических британских кругов, с которыми Павла связывали личные связи еще со времен учебы в Оксфорде? И как повлиял на решимость князя-регента помочь находившейся в отчаянной ситуации Греции тот факт, что Павел был женат на греческой принцессе?

Как бы то ни было, генерал Недич отказался безоговорочно выполнить приказ монарха. Стоит отметить, что сразу же после своего вступления в должность Милан Недич приложил все силы для активного перевооружения армии, которой отчаянно не хватало бронетехники и противотанковых орудий. Однако, к своему ужасу, за год пребывания на посту военного министра Недич обнаружил, что основной проблемой королевской армии была вовсе не устаревшая техника. Армия является частью общества, и в ней шли те же процессы, что и в Югославии в целом. Межнациональные трения достигли такого уровня, что большинство хорватских офицеров и солдат уже не были лояльны Белграду. Коммунистическая пропаганда в войсках (в соответствии с директивами Коминтерна, антивоенная и антигосударственная по направленности) стала настоящим бичом вне зависимости от национальности, причем не только среди призывников, но среди отдельных кадровых военных. Наконец, сильное материальное расслоение и пропасть между подданными и государством, подорвали боевой дух широких слоев сербского общества, разительным образом отличавшегося от поколения воинов Первой мировой войны. Все эти соображения, как по поводу внешнеполитической, так и по поводу внутриполитической ситуации, были подробно изложены М. Недичем в известном реферате, ставшем формой объяснения причин его несогласия с князем Павлом. После этого инцидента М. Недича убрали с поста военного министра, и до начала Апрельской войны он оказался не у дел. Немецкое информационное агентство ДНБ прокомментировало его отставку следующим образом: «Убрана с поста фигура, персонифицировавшая сербский шовинизм. Генерал Недич был противником сближения Югославии с силами Оси. С его уходом эти отношения изменятся к лучшему» [40] .

40

Frankfurter Zeitung, 9. November 1940.

После переворота 27 марта (если быть точным, 30 марта) генерал Недич получил назначение на должность командующего Третьей армейской группой, действовавшей на юго-востоке страны, в Македонии. Мобилизацию и расположение частей завершить не удалось из-за стремительно наступавшей с территории Болгарии XII армии вермахта. После окончания военных действий генерал Недич избежал плена и находился под домашним арестом до конца лета 1941 г.

II. Сербия в 1941 году

1. Комиссарское управление М. Ачимовича

Международное право, действовавшее в мире до окончания Второй мировой войны, подразумевало определенную форму функционирования государственного аппарата временно оккупированных территорий. Соответствующие законы допускали деятельность (с определенными ограничениями) уголовной полиции, местной администрации, судебной системы, не говоря уже об аппарате регулирования отраслей, необходимых для жизнеобеспечения местного населения (пищевая, легкая промышленность, здравоохранение, торговля, образование и др.). Стоит в этом контексте напомнить, что на территории Сербии, оккупированной в годы Первой мировой войны, также существовал аппарат, который «сотрудничал» с австро-немецкими оккупационными войсками для поддержания жизнедеятельности населения. После освобождения Сербии и окончания Первой мировой войны деятельность сотрудников этого аппарата подверглась судебному рассмотрению, однако осужденных практически не было в силу того, что коллаборация не выходила за рамки закона [41] . После скоротечной Апрельской войны 1941 г. немцы снова, хотя и более грубо и нескрупулезно попытались организовать в Сербии «временную местную администрацию» для нормализации оккупации в рамках международного законодательства. Этот период продлился с 12 апреля по 29 августа 1941 года.

41

Pejovic M. Beogradska stampa o su?enju za saradnju sa okupatorima u Srbiji 1918–1920. godine // Godisnjak za drustvenu istoriju, sveska 1–3, Beograd, 2005, s. 85—109.

Сразу же после оккупации Белграда, 12 апреля 1941 года немцы приказали исполнявшему обязанности председателя Городской управы Ивану Миличевичу исполнять свои обязанности и далее, но в соответствии с приказами немецкого коменданта города полковника Тусена, работавшего в 1939–1941 г. военным атташе в немецком посольстве в Белграде [42] . А спустя неделю после подписания представителями югославской армии капитуляции немцы назначили собственного чрезвычайного комиссара Белграда, а также чрезвычайных комиссаров по другим областям, соответствовавшим некоторым довоенным министерствам. В то же время в Загребе организовывалась новая власть – формировалось Независимое государство Хорватия.

42

Проглас о предаји Београда («Београђани! Јуче 12. априла 1941 год. после подне…»), ИАБ, Збирка новина и прогласа Жика Јовановић.

Сербские муниципалитеты, действовавшие в Сербии по указке немецких военных комендантов, срочно организовывали общественные работы по возобновлению нормальной городской жизни: расчищались руины разрушенных зданий, с улиц убирались трупы, были учреждены санитарные меры для предотвращения эпидемий, которые могли возникнуть в результате коллапса канализации и водопроводов в столице страны. Прибывшие вслед за основными силами немецкой армии части Тайной военной полиции проводили аресты по Чрезвычайному списку розыска на территории Югославии, содержавшему около 3000 фамилий. В Белград прибыл и генерал Гельмут Ферстер, назначенный на должность «Военного коменданта территории Старой Сербии и немецкой защитной области», т. е. оккупированной Сербии в так называемых предкумановских границах (т. е. до Балканских войн 1912–1913 гг.) [43] . В то же время было образовано особое формирование во главе с штурмбаннфюрером Карлом Хинце, т. н. зондеркоманда Хинце. Это временное формирование занялось розыском бежавших из Белграда высших лиц государства. Команда Хинце смогла установить место отлета эмигрантского правительства из Югославии и захватила денежные средства, документы и вещи, которые не успели увезти с собой члены югославского правительства. Кроме того, Хинце, в соответствии с приказом, арестовал сербского патриарха, поддержавшего переворот 27 марта 1941 г. [44] В дальнейшем функции контроля за порядком были переданы командующему полицией безопасности и СД (Befehlshaber der Sicherheitspolizei und des SD, сокращенно БдС). С осени 1941 г. было организовано БдС Белград (Сербия), которое до января 1942 г. возглавлял оберфюрер СС Вильгельм Фукс, а после него до декабря 1944 г. – штандартенфюрер СС Эммануэль Шефер. Начальником IV управления БдС Белграда (т. е. главой гестапо в Сербии) являлся штурмбанфюрер Бруно Заттлер [45] .

43

Божовић Б. Београд под комесарском управом 1941., Београд, 1998, с. 28—31

44

АЈ, ф. Државна комисија, к.110, д. 12599.

45

Buchheim H. Anatomie des SS-Staates, Munchen 1967; Wildt M. Generation des Unbedingten. Das Fuhrungskorps des Reichssicherheitshauptamtes., Hamburg, 2002.

В своем указе от 20 апреля 1941 г. командующий сухопутными войсками (ОКХ) фельдмаршал В. фон Браухич точно определил задачи и полномочия военного коменданта Сербии: «восстановить безопасность и порядок и поддерживать их», «выполнять все экономические приказания, поставленные рейхсмаршалом» Г. Герингом; опираться при этом на местные комендатуры, издавать приказы и всеми способами проводить их в жизнь. Уже 22 апреля получили назначение и другие руководящие фигуры оккупационного аппарата – начальник администрации военного коменданта Сербии Гарольд Тюрнер и генеральный уполномоченный по экономике Сербии Франц Нойхаузен. Непосредственно Г. Тюрнеру было подчинено четыре фельдкомендатуры (Белград, Смедерево, Валево/Ужице, Ниш), 7—10 ортс-комендатур (позднее крейс-комендатуры – Белград, Петровград, Крагуевац, Крушевац, Заечар, Косовская Митровица, Шабац, Земун), 4 территориальных стрелковых батальона (формировались из призывников старших возрастов), два пересылочных лагеря для военнопленных и подразделение Тайной полевой полиции. Уже 24 апреля 1941 г. появились приказы о жестких мерах в целях «восстановления спокойствия»: расстрелы за саботаж и акты насилия, штрафы до 30 000 рейхсмарок и арест на срок до 6 недель за прекращение работы, неразрешенные сборища, распространение листовок, враждебные заявления, прослушивание ненемецких радиостанций, неразрешенные контакты с военнопленными и подлежащими аресту лицами. Более того, глава 2-й армии, размещавшейся в оккупированной Сербии сразу же после окончания военных действий, Максимилиан фон Вайкс приказал расстрелять 100 сербов-заложников в качестве мести за нескольких немецких военнослужащих, погибших от рук неизвестных лиц [46] . До конца апреля была проведена и регистрация евреев, которой занималась немецкая Оперативная группа полиции безопасности и СД. Немецкий комендант Белграда обязал всех белградских евреев носить желтые повязки с черной надписью «Jude-Јеврејин» под страхом военно-полевого суда. Кроме того, военный комендант Белграда приказал продавать евреям товары на рынках и магазинах, пропускать их к колодцам и в других очередях лишь после того, как свои надобности удовлетворят «остальные граждане – арийцы» [47] .

46

ИАБ, Збирка наредаба и упутстава.

47

О трагической судьбе еврейского населения Сербии см.: Поповић Н. Јевреји у Србији 1918–1941, Београд, 1997; Koljanin M.. Jevreji i antisemitizam u Kraljevini Jugoslaviji 1918–1941, Beograd, 2008; Божовић Б. Страдање Јевреја у окупираном Београду. 1941–1944, Београд, 2004; Ivankovic M. Jevreji u Jugoslaviji: 1944–1952: Kraj ili novi pocetak, Beograd, 2009.

Параллельно созданию немецкого оккупационного аппарата шел и процесс восстановления охраны общественного порядка местными силами. Стоит отметить, что полиция оказалась деморализована еще до Апрельской войны. В результате действий путчистов 27 марта 1941 г. часть полицейского начальства была арестована, а часть уволена, хаоса прибавилось и после мобилизации, в результате которой число полицейских, жандармов и стражников также сократилось. После массированной бомбардировки в первые дни войны деятельность сил правопорядка в крупных городах Сербии, и прежде всего в столице практически прекратилась. После того как Белград был занят передовыми отрядами немецких войск, не имевшими сил для регулярного патрулирования города, на столицу нахлынули грабители и мародеры из жителей городских пригородов. По словам Г. Тюрнера, «Как только началась бомбардировка, вся государственная и городская администрация сбежали, оставив, таким образом, свободу для проявления всех отрицательных инстинктов толпы» [48] . Городским властям по требованию немцев пришлось на скорую руку организовать патрулирование по городу для борьбы с мародерами. Первые патрули были вооружены винтовками югославской армии, их обмундирование представляло собой пеструю смесь гражданской одежды и полицейской формы, из массы сограждан патрульные выделялись красной повязкой на левой руке с надписью «Hilfspolizej». В некоторых городах (Шабац, Бор) патрулирование для борьбы с мародерами взяла на себя русская эмигрантская колония [49] .

48

Ново време, 1. јуна 1941.

49

Русский бюллетень, 1941, 14 сентября; ИАБ, ф. BdS, д. I-122; ИАБ, ф. УГБ СП, д. IV 269/25; Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941—45 гг. Cб. II. С.-Петербург, 1999. С. 45; Петровић Д. Квислиншке формације руских белоемиграната на територији Источне Србије током Другог светског рата // Развитак 1966, № 6.

Тем временем немцы перешли к серьезной организации местной власти для стабилизации общества. Этот процесс приобрел серьезный поступательный импульс 17 апреля 1941 г., когда Белград посетил Р. Гейдрих, начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА). Немецкие спецслужбы обладали рядом опытных экспертов по вопросу безопасности в Югославии. После оккупации Югославии начальником Оперативной группы полиции безопасности и СД был назначен Г. Хельм, выполнявший до начала войны обязанности полицейского атташе в немецком посольстве в Белграде. Начальником оперативной команды Гестапо и СД по Сербии был К. Краус, бывший до оккупации Югославии полномочным представителем VI отдела РСХА в Югославии. До начала оккупации К. Краус легендировал свое пребывание в Югославии в качестве служащего Немецкого транспортного бюро [50] . При этом среди лиц, поддерживавших связи с этим немецким разведчиком, особенно выделялись два полицейских чиновника сербской Общей полиции – Милан Ачимович и Драгомир (Драги) Йованович, которым было суждено сыграть важную роль в создании коллаборационистских структур в Сербии в 1941 г. [51] По роду своих служебных обязанностей они активно занимались борьбой с коммунистами, что и сблизило их с немецкими коллегами из РСХА.

50

Nemacka obavestajna sluzba. Knj. 2, «Nemacka obavestajna sluzba u staroj Jugoslaviji», Beograd – Drzavni sekretarijat za unutrasnje poslove FNRJ, 1955.

51

Bozovic B., Stefanovic M., Milan Acimovic, Dragi Jovanovic, Dimitrije Ljotic, Zagreb, 1985; Lalic V., Balsic U., Dosije D. Jovanovic, // Vecernje novosti, 19. oktobra – 4. novembra 2006; ИАБ, BDS, J-55.

Угловым камнем в фундаменте оккупационного аппарата в Сербии стал Драгомир Драги Йованович. Йованович (1902–1946 гг.) родился в провинциальной сербской семье, его отец Любомир был сербом, а родители матери, Вильмы Драшкович (Драшкоци), содержали аптеку и были переселенцами из Словакии. Д. Йованович утверждал, что его мать была немкой, что давало ему возможность относить себя к «фольксдойчерам». Однако в конце войны «туманное» происхождение главного сербского полицейского стало предметом серьезного расследования гестапо, которое, впрочем, так и не открыло тайны его происхождения. После окончания юридического института Драгомир Йованович устроился работать полицейским чиновником в Управу города Белграда. Он сравнительно быстро продвигался по службе и в 1929 г. был назначен на пост начальника Центрального бюро регистраций города Белграда, одну из высших полицейских должностей страны, в которой доминировали функции политического сыска. Вскоре по обвинению в растрате агентурных фондов Д. Йованович был смещен с должности. После этого он перебрался в Загреб, где начал полицейскую карьеру с нуля. Однако и там спустя несколько лет амбициозному чиновнику удалось выдвинуться, в 1933 г. он сумел разоблачить усташскую боевую группу, готовившую покушение на короля Александра. После этого Д. Йованович вернулся в Белград, и его карьера вновь набрала обороты. В течение нескольких следующих лет он руководил Общей полицией, в основном, занимавшейся борьбой против подрывных элементов, сепаратистов и коммунистов. Ему был поручен ряд ответственных заданий, в том числе – организация безопасности в иностранных визитах главы Королевства, князя-регента Павла Карагеоргиевича, серьезно опасавшегося за свою жизнь после гибели Александра от рук усташских террористов в Марселе. После Второй мировой войны Д. Йованович признался на допросе следователям титовской госбезопасности [52] , что еще до 1941 г. имели место его контакты с высшим руководством Третьего рейха. Во время двухнедельного визита князя-регента Павла в Белград Д. Йованович был представлен Г. Гиммлеру поддерживавшим с югославской полицией деловые отношения Г. Мюллером. Осенью 1938 г. Д. Йованович и сам посетил Берлин, который в то время заигрывал с Белградом и решил представить югославской стороне документы о террористической деятельности усташей. В соответствии с договором, заключенным между М. Ачимовичем и Р. Гейдрихом, Д. Йованович работал с документами в здании РСХА. Помощь в этой работе ему оказывал Ганс Хельм.

52

ОЗНА (срб. Одељење за заштиту народа) – служба безопасности титовской Югославии в 1944–1946 гг.

Вполне понятно, что немцы решили «обустроить» оставшуюся от Югославии вокруг Белграда территорию именно с опорой на известного им Д. Йовановича – амбициозного, активного и неразборчивого при достижении поставленной цели. Уже 21 апреля 1941 г. Д. Йованович был назначен на место чрезвычайного комиссара г. Белграда (с 7 мая 1941 г. – градоначальник города Белграда). Он же был автором предпринятой немцами 23 апреля 1941 г. реформы полиции административного округа Белград, в результате которой в рамках белградской полиции возникла Специальная полиция (бывшая Общая), которая превратилась в надежного помощника гестапо в борьбе против коммунистов. Сконцентрировав в руках Д. Йовановича авторитет главы Общины Белграда и Управы Белграда (т. е. главы законодательной, административной и полицейской власти), немцы все же поняли, что Сербию в целом контролировать таким образом (разделив ее на подчиненные отдельным уполномоченным лицам уделы) невозможно.