Сердца Лукоморов

Высвободившись, я оглянулся за спину и обмер.

Передо мной сидел самый настоящий волк.

Нет, я неправильно сказал.

Надо было сказать вот так.

Передо мной сидел

ВОЛК!!!

Это был не просто какой-то там завалящий волк с клоками висящей шерстью на облезлых боках, а самый настоящий матёрый, ухоженный волчище серый хвостище. Ростом он был с теленка, а из пасти торчали не зубы, а острые кинжалы, даже не кинжалы, а самые настоящие сабли.

Волк вывалил наружу большой красный язык и, зевнув, громко лязгнул кинжалами, облизнулся и махнул хвостом, заметая за собой траву.

За его спиной завалилась набок осинка, задетая этим взмахом.

Копыта мои задрожали, а островок заходил подо мной так, словно я стоял не на твердой почве, а на болоте, на кочке. Все же надо было брать себя в руки, или в копыта, и оказывать сопротивление.

Я угрожающе выставил рога, которые сам не видел и не мог знать, насколько внушительно они выглядят. Чтобы оказать психологическое давление на Волка, я забил перед собой копытом, разрывая палую листву, изображая свирепую ярость и кровожадность.

– Ну и что ты тут роешь?
– с ленцой в голосе спросил Волк.
– Могилу себе заранее копаешь? Зря стараешься, хоронить будет нечего, от тебя вряд ли что останется. Ну, если только кости твои выплюну. Если, конечно, не позабуду это сделать.

Я строго настрого приказал себе не обращать внимания на его гнусные реплики и постараться ни в коем случае не трусить. Даже решился подать голос, постараться пугнуть его. Но я забыл, в кого превратился, и что в этот момент творилось у меня внутри.

От того жалкого дрожащего блеяния, которое я из себя выдавил, у меня самого от жалости слеза на глазах выступила. А Волк удивлённо сказал:

– Ну, ты, бифштекс, даешь! Ничего, если я тебя бифштексом называть буду? Ладно? Ты мне разрешишь? Ты не обижайся, я всех так называю. Я другие имена как-то не запоминаю... Суета, понимаешь, не успеваю даже поговорить, поближе познакомиться. Ам, и всё знакомство.

Он сидел, растопырив лапы, расслабившись, разглагольствовал, не видя во мне опасного противника, а я разглядывал его толстый живот, висевший до земли, который был беззащитно неприкрыт и гол. Волк потерял бдительность и подарил мне шанс.

И я этот шанс решил использовать. Пригнулся, издал пронзительное боевое блеяние, и рванулся вперёд, выставив перед собой рога.

Волк удивлённо глянул на меня, сделал неуловимое движение в сторону, я же по инерции со свистом пронёсся мимо, продолжая громко блеять. Волк поддал мне сзади пинка, что придало мне дополнительное ускорение. В последний момент я поднял вытаращенные глаза и понял, что иду на таран...

Свернуть я не успел и врезался в ствол высокой сосны, с которой градом облетели на меня шишки, и рухнуло чьё-то гнездо. Рядом с сосной, вплотную одна к одной росли две березки.

– Ну, ты даешь, рогатый!
– восхитился Волк.
– Такой крутой! Такой отчаянный, чуть сосну насмерть не зашиб. И чем она тебя так обидела?

Шея у меня ныла и едва поворачивалась, в голове гудело, как в престольный праздник на колокольне, а то, что я, обернувшись увидел, совсем подкосило меня.

Волк встал, потягиваясь, на могучие лапы, облизнулся громадным красным языком, шерсть у него на загривке вздыбилась.

– Подожди!
– выкрикнул я.
– Ты попробуй меня на прыжке съесть.

– На прыжке это как?

– удивился, остановившись, Волк.

– Я прыгну с разбегу вверх, а ты меня попробуй в полёте проглотить, до того, как я на землю обратно опущусь.

– Запросто!
– в азарте воскликнул Волк.
– Это ты, бифштекс, здорово придумал! Это уже интересно. Это уже развлечение! Давай, прыгай скорее!

Я повернулся к нему спиной, внутренне замирая от ужаса, разбежался, как мог, зажмурился, и прыгнул...

Я благополучно приземлился, удивляясь, что со мной ничего не произошло. Открыл глаза и оглянулся. Мой безумный план сработал на все сто! Волк, прыгнув следом за мной, попался как раз между двумя берёзами и застрял, нелепо махая в воздухе лапами, зажатый деревцами, которые я легко проскочил.

– Ну ты, бифштекс!
– завопил он, увидев меня в стороне.
– Выпусти, говорю! Немедленно выпусти!

– А мы вот сейчас посмотрим, кто из нас двоих настоящий бифштекс! подошёл я к нему, решительно целясь рогами в открытый снизу беззащитный волчий живот.

Я примерился, и пощекотал рогами поджавшийся от испуга волчий живот.

– Не, слышь, козёл, не делай этого, - в ужасе прошептал Волк, тараща глаза.
– Так не бывает, нельзя так делать.

– Это почему же так делать нельзя?
– притворно удивился я.
– Почему это тебе так делать можно, а мне так делать нельзя?

Волк надолго задумался, а потом серьёзно ответил:

– Нехорошо это. Плохо так делать.

– Ну, брат, - резко возразил я ему.
– Это кому как, тебе, может и не хорошо будет, зато мне будет спокойнее, а значит, вполне хорошо, вот это уж я точно знаю. Да и другим на болоте спокойней жить будет.

И я опять нацелился рогами в волчье брюхо, поджатое от страха.

– Слышь, ты, этот, как тебя, - поджал лапы Волк.

– Бифштекс, - с готовностью подсказал я.

– Хе-хе-хе!
– засмеялся неумело Волк.
– Это же я с тобой так пошутил! Неужели ты не понимаешь? Что я, не знаю, как тебя звать, что ли? Ты же Козёл!

– Сам ты козел!
– позабыв, в каком обличии нахожусь, привычно обиделся я.

Волк опять погрузился в размышления и потом осторожно сказал, предварительно на всякий случай, осмотрев себя, насколько сумел:

– Не, это ты - Козёл, а я - Волк.

– Раз ты Волк, надо тебе шкуру дырявить, - рассердился я, - чтобы не обижал больше всех подряд беззащитных и малых.

– Не дырявь мне шкуру!
– взмолился не на шутку перепуганный Волк.
– Я тебе три службы сослужу! Любые, какие только прикажешь!

– Знаю я твои службы!
– вспомнив вероломство серого хищника, возразил я.
– Отпущу тебя - ты меня тут же на месте и слопаешь.

– Нет, что ты!
– засуетился, завертелся в ловушке Волк.
– Если я, Волк, что и обещаю, то слово твёрдо держу.

– Ну, хорошо, - снисходительно разрешил ему я.
– Тогда верни мне обличье моё человеческое. И будем квиты.

– Это надо заговоры знать, - загрустил Волк.
– А в заговорах и ворожбе я не силён. Плохо их знаю. Позабывал всё за последнее время без практики. Всё больше: ам, да ам...