Сердце Абзалета

— То, что нужно, ваше величество, — усмехнулся Калайялл Гарс. — Перед вами все, что осталось от злого духа горы Абзалет.

— Тогда делайте с этим, что считаете нужным. И как можно скорее убирайтесь из наших мест… — Вождь повернулся к детям: — Если ваш дядя подсылает ко мне горилл, которые убивают моих лучших людей, он не заслуживает доброго отношения. Плевать я хотел на его подарки. Он нарушил законы моей земли и стал моим кровным врагом. Шкуры мьюнан будут красоваться у меня во дворе вместе со шкурой парсинанина… — Вождь взглянул на Спироя: — Отведи щенков во двор и запри в клетку. Я решу, что с ними делать, когда изловлю Гарпрага… А перед тем как содрать с него шкуру, я попотчую его похлебкой из его ребятишек!

— Но ведь у нас с мьюнанами заключен мир, ваше величество, — напомнил вождю Клит.

— К черту мир! Если этот монах исполнит то, о чем говорил, нам больше нечего опасаться мьюнан, — заявил Луддич.

Калайялл Гарс недоуменно приподнял брови. Потом взглянул на детей и снова нахмурился. Когда их тащили мимо него, Локрин попытался в него плюнуть. У Тайи промелькнула мысль, что Лирап-Луддичу известно нечто такое, о чем еще не догадывается чародей.

Шестеро дюжих рэнсников проволокли Дрейгара по улице, втащили в избушку, вокруг которой, натянутые на специальные рамы, сушились свежевыделанные шкуры, захлопнули дверь и заперли.

Детей поместили в особую клетку для мьюнан. Вместо прутьев она была оплетена мелкой сеткой, через которую не смог бы протиснуться даже самый гибкий мьюнанин. На дверце не было обычного навесного замка, поскольку рэнсники прекрасно знали, что мьюнане могли открыть пальцами любой замок. Вместо замка в петли вогнали железный штырь, который нельзя было вытащить без молотка и стального керна. К тому же у маленьких мьюнан отобрали магические инструменты.

Осмотревшись вокруг и придя к выводу, что выбраться из клетки не удастся, дети молча улеглись на пол и погрузились в уныние.

— Что же нам делать? — немного погодя промолвила Тайя. — Они хотят… Нет, это невозможно! Мы должны помешать им убить Дрейгара. Неужели ничего нельзя предпринять?

Локрин закрыл глаза. Его сковал ужас. Ни разу в жизни он не видел поверженного парсинанина. Дети не только были бессильны помочь ему, но и сами находились в безнадежной ситуации.

Что с ними будет? Разве под силу дядюшке Эмосу вытащить их отсюда, если даже такой бесстрашный и непобедимый воин, как Дрейгар, не смог этого? При одной мысли о беспомощном, окровавленном Дрейгаре у Локрина по спине поползли мурашки. Почему дядя послал за ними парсинанина? Неужели сам не мог прийти? А что будет с папой и мамой, запертыми в подземных лабиринтах? Если бы Локрин и Тайя не настояли на своем, не вынудили бы дядю взять их с собой, может быть, все было иначе, родителей еще можно было спасти!

Затравленно озираясь, мальчик обхватил руками колени и мучительно размышлял, что бы такое придумать.

Вдруг его внимание привлекли трое медленно ковыляющих по дороге рэнсников. Один вел под руку прихрамывающего товарища, очевидно раненного в ногу, а третий тащил за руку странную долговязую фигуру в капюшоне, с ног до головы обмотанную тряпьем и платками. Что-то тревожное угадывалось в этой фигуре. Даже наметанным взглядом мьюнанина Локрин не мог определить, к какому племени принадлежит незнакомец. Судя по походке, его можно было принять за рэнсника, но по одежде он был выходцем из Сестиньи.

Подтолкнув локтем сестру, Локрин кивнул на обмотанного. Тайя подползла к сетке и удивленно посмотрела на брата.

— Кто это? — вырвалось у нее.

— Понятия не имею.

Рэнсники подвели странную фигуру к одной из обычных клеток и распахнули дверцу.

— Ну-ка полезай, — приказал один из них.

Долговязая фигура покорно опустилась на четвереньки и заползла в клетку. Дверцу тут же захлопнули и, опустив засов, заперли на замок. Поддерживая под руки раненого товарища, рэнсники удалились.

— За что тебя? — поинтересовался у обмотанного Локрин.

Незнакомец затряс головой, как будто не понимал, о чем его спрашивают, и сиплым, словно сорванным голосом переспросил:

— За что меня… что?

— За что тебя заперли в клетку?

— Н-н… не знаю… — пробормотал человек.

— Наверное, за то, что ты чужестранец. Здесь не очень-то жалуют чужаков… Откуда ты родом?

— Не знаю…

— Понятно, — хмыкнул Локрин и многозначительно подмигнул сестре. — А как тебя зовут?

— Не знаю…

— А ты вообще хоть что-нибудь знаешь? — потеряв терпение, воскликнула Тайя.

— Я знаю, что давно странствую… — промолвил человек, с трудом подбирая слова. — Но не знаю, откуда пришел… Ничего не помню…

— Совсем ничего? — сочувственно вздохнула Тайя. — Наверное, это ужасно, когда у тебя вдруг напрочь отшибает память. Нужно начинать жизнь заново. Снова всему учиться…

Скептически покачав головой, Локрин оглянулся вокруг.

— Если уж начинать жизнь заново, — невесело заметил мальчик, кивая на грязную улицу и зловонные жилища рэнсников, — то не в этой чертовой дыре!

Воцарилось молчание. Незнакомец оказался неразговорчив и не мог отвлечь детей от печальных мыслей.

Ухватившись за проволочную сетку пальцами, Локрин с тоской смотрел на лачугу, в которой заперли связанного Дрейгара. Судя по едкому запаху, это была дубильня для выделывания кож. О том, что происходило внутри, можно было только догадываться.

Локрин снова перевел взгляд на пленника в соседней клетке. У того были длинные и, вероятно, очень сильные руки. Оглянувшись вокруг и убедившись, что поблизости нет рэнсников, мальчик постучал ладонью по сетке.

— Эй, ты, обмотанный!

Человек медленно повернулся и посмотрел на него.

— Тс-с!.. — прошептал Локрин. — Сможешь дотянуться до задвижки на нашей клетке? Попробуй вытащить штырь, которым заперта дверца!

— Ты хочешь, чтобы… я это сделал? — переспросил человек.

— Ну да! Вдруг у тебя получится, а?

Странный человек внимательно посмотрел на задвижку, затем, просунув руку между прутьями, попытался дотянуться до нее. Не хватало каких-нибудь нескольких сантиметров. Тогда он с силой налег плечом на прутья, которые заскрипели и начали раздвигаться. Еще немного, он бы ухватился пальцами за штырь. Локрин с изумлением смотрел, как разгибаются толстые прутья.

— Эй, вы, тихо! — шикнула Тайя. — Кто-то идет!

Обмотанный вопросительно взглянул на Локрина.