Сердце Алана 2. Возрождение Эйтала

– В чем же? – с любопытством спрашиваю я.

Илар загадочно улыбается, но не спешит с ответом. Вместо этого он смахивает незримую завесу, словно ткань, и открывает перед нами вид на высокие ворота. Они светятся, подобно моему спутнику, а сверху на них сидит огромная восьмикрылая птица с золотистыми перьями и грозно наблюдает за нами.

– Это эйрис – страж Обители, – произносит Илар и призывно машет рукой.

Эйрис повинуется его призыву и мгновенно взмывает в воздух, осыпав нас белыми песчинками. Сделав круг над Обителью, он приземляется рядом со мной, словно легкая пушинка, и продолжает настороженно разглядывать меня. Его внушительный размер и грозный вид пугают, так что я отхожу, но птица неотступно следует за мной.

– Не бойся, – просит Илар. – Эйрис не причинит тебе вреда. Он охраняет нас, и, к сожалению, не знает ничего, кроме лишений и боли. Однако он выбрал этот путь, и мы безмерно благодарны за это.

Эйрис склоняет надо мной голову и всматривается в лицо огромными черными глазами. Я еле дышу от того, что они становятся все больше и, приблизившись вплотную, погружают меня в транс.

– Что он делает? – сбивчиво спрашиваю я, покачиваясь.

– Никогда не знаешь, что увидишь в его глазах: прошлое, будущее или трагические ошибки, – говорит спутник. – Но ты должна запомнить все, что увидишь.

Сначала меня охватывает страх, потому что я не понимаю, что птица делает со мной, но странный сон прогоняет его, и я оказываюсь внутри Обители в полной уверенности, что это мой настоящий дом.

Вокруг меня широкий зал с белым полом и островками зелени, летающими по воздуху. Десятки людей в таких же белых комбинезонах стоят рядом и умиротворенно смотрят вверх. Туда, где купол освещают лучи Эльдана и мягким свечением растекаются по их лицам. И вдруг среди толпы я вижу юношу из моего сна, и, в отличии от остальных, его взгляд наполнен болью, а не воодушевлением.

Нилам!

Я медленно подхожу к нему, стараясь не потревожить никого из жителей, и встаю рядом, а юноша удивленно наблюдает за тем, как я подбираю слова, чтобы начать разговор.

– Меня зовут…– начинаю я и осекаюсь, потому что вокруг возникает прозрачный пузырь с преградой посередине, и она разделяет нас. – Что это такое?

– Это синхроническая оболочка. Она возникает, когда тебе нужно обратиться к кому-то, – настороженно отвечает Нилам.

– Зачем? – растерянно спрашиваю я.

– Близкий контакт вызывает нежелательные эмоциональные всплески и нарушает спокойствие, к которому мы все стремимся.

– Спокойствие? – переспрашиваю я, оглядываясь на любопытные взгляды окружающих.

– Иначе жизнь здесь покажется пыткой. Оболочка защищает нас…

– Друг от друга, – внезапно перебиваю я, ужасаясь своей догадке. – Вы не общаетесь?

– Мы не испытываем чувств…– отвечает Нилам и идет прочь.

Я не верю ему. Сейчас и тогда я чувствую его напряжение. Он боится показаться не таким, потому что все ощущает совсем иначе, и это пугает его.

Вскоре все жители одновременно начинают расходиться. Большинство из них старается даже не смотреть в глаза друг другу, а некоторые, напротив, сканируют собратьев с едва скрываемым пренебрежением.

Один из них, мужчина с мужественным лицом и темными волосами, мгновенно замечает меня и идет в мою сторону.

Его карие глаза, будто созданы испепелять на месте, и колют меня тысячей ножей, пока их хозяин не проходит дальше и скрывается за высокими деревьями.

Он кажется мне настолько опасным, что я не хотела бы встретить его вновь, и нарочно иду в другую сторону, но на этом мое видение заканчивается, и я оказываюсь на песчаном плато перед глазами эйриса.

– Теперь мы можем идти дальше, – говорит Илар, кивая птице.

Выполнив свой долг, она взмывает в воздух, и возвращается на вершину ворот, а я не могу пошевелиться от видения.

– Глаза эйриса – это самая большая загадка, – говорит Илар, видя мое состояние. – Они способны спасти, преподать урок, но могут и погубить. Многие существа, попадая под чары его взора, оставались в своих иллюзиях так долго, пока не кончались их силы. Только анрисы видят за ними лишь птицу.

– Но зачем он показал мне это?

– Это его дар. Пока ты пребывала во сне, он проник в твой разум, чтобы убедиться, что в тебе нет опасности и злобы. Остальное не дано понять даже мудрейшим из нас, – протягивает Илар и ведет меня за ворота.

По другую сторону Эйтал укрывает ночь. Темное небо усыпано разноцветными огоньками звезд, купола Обители излучают яркий фиолетовый цвет, а под ногами к ним тянутся подземные реки, и их сияние растворяется среди ночного неба.

Мы идем поверх одной из них, и я все время хочу накрыть голову, потому что ночью здесь на удивление прохладно.

– Укройся капюшоном, – предлагает Илар и указывает мне за спину, но, поняв, что я пребываю в забытьи, помогает мне надеть его. – Не волнуйся…

Я киваю и остаток пути до большого купола растерянно оглядываюсь, стараясь унять дрожь, а после не могу сделать ни шага, потому что не знаю, что ждет меня за стенами Обители.

– Мы пришли, – заключает Илар. – Утро приближается, а значит, нужно поторопиться. Лучи Эльдана смертельно опасны. Днем нельзя выходить из Обители.

– Я не знаю ничего о жизни там, как я справлюсь? – судорожно тараторю я.

– Разве? – загадочно отвечает Илар. – Найди эйталу Покровителей животных, тебя уже ждут. И еще. Будет лучше, если ты оставишь в секрете то, откуда ты пришла сюда. Для всех ты просто ученик – лори по-эталийски, и прибыла в Обитель вместе со мной, дабы развить свой дар.

Я соглашаюсь, и в руках спутника возникает белый шар. Илар подбрасывает его в небо и растворяется в бесконечном свете, а я зажмуриваюсь и некоторое время неподвижно стою в ожидании чего-то.

Когда же я вновь открываю глаза, то вижу тот самый белоснежный зал под высоким куполом. Внутри царит абсолютная тишина, вокруг меня стоят те же эталийцы, и только одно мне кажется странным – я нигде не вижу того надменного мужчину, что наградил меня холодным взглядом и скрылся.

Как же мне найти какую-то эйталу, если жители планеты предпочитают жить в тишине и молчании?

Глава 5. Айна

Я много дней не видела Демиана. Со дня нашей первой встречи он прятался за сводами черной горы и ни разу не обратился ко мне даже мысленно. Его вынужденное затворничество терзало меня и вызывало горькое томленье в груди. Нет, мысли о нем по-прежнему заставляли содрогаться и даже вызывали страх, но вместе с тем меня не отпускало чувство вины. Не за то, что я заставила страдать безвинное растение, это была лишь проверка, а за то, что вынудила Демиана помочь мне. Эта тяжкая ноша лишила его покоя, но я не представляла тогда, насколько она мучает его!