Сердце Альтиндора. Дилогия

А потом всему этому пришел конец — неизбежный и долгожданный. Появившееся из ниоткуда чудовище — гораздо крупнее своих сородичей, но такое же безобразное и опасное, — нанесло мне сокрушительный удар в лицо.

Мир померк.

Стало легко и безмятежно…

Глава 6

На следующий после встречи с Тенью день Растиф чувствовал себя раздавленным.

«Трус! Жалкий мягкотелый трус!!!»

Глядя в мутное зеркало, ему так и хотелось двинуть кулаком по растерянной физиономии с бегающими от стыда глазками.

Сейчас, при дневном свете, вчерашние страхи улетучились, и он проклинал себя за нерешительность и слабость.

А вот вчера было по-настоящему страшно.

«Что же это за тварь, которая сумела напугать бесстрашного Ищейку?»

При мысленном упоминании слова «бесстрашный», Растиф презрительно фыркнул.

Человек? Цанхи? Вряд ли. Ни с чем подобным ему раньше не приходилось сталкиваться. К тому же Тень была не одна — у нее был хозяин, который натравил существо на запоздалых прохожих.

«Зачем? В чем провинилась убогая шлюха? А сопровождавший ее мужчина? На вид — вполне респектабельный горожанин, решивший скоротать ночь в обществе падшей женщины… Нужно будет расспросить стражников по поводу личности погибшего».

Помахав мечом без всякого удовольствия, Растиф оделся и отправился на место вчерашнего происшествия.

Разумеется, тела уже убрали, а кровь присыпали песком. Прохожие ступали по нему, даже не подозревая, какая трагедия разыгралась здесь минувшей ночью.

Растиф прошел по переулку туда, где стоял хозяин Тени, сконцентрировал взгляд на «следах»…

Увы, они поблекли и стали едва различимы под «отпечатками» ног сотен людей, прошедших по оживленной улице с раннего утра. Ищейка прогулялся до рыночной площади, где окончательно потерял след.

«Вчера надо было за ним идти», — нахмурился Растиф.

А теперь уже было поздно.

Чтобы не терять времени даром, он сразу же зашел в караульное помещение стражи Нижнего Асхонела, расположенное тут же, на площади. Но и разговор со стражниками не внес ясности в это странное дело. Несмотря на то, что день только начинался, им уже многое удалось разузнать. Убитый мужчина был купцом средней руки торговцем из Аскона, который прибыл в столицу по торговым делам. Постоялый двор, на котором он остановился, располагался на соседней с местом убийства улице и один из проходивших рано утром постояльцев опознал его. Однозначно можно было утверждать лишь одно: это было не ограбление — у покойника на поясе висел кошель, денег немного, но их убийца не тронул. А в его комнате на постоялом дворе стражники обнаружили значительную сумму в тайнике, который нашел бы даже слепой. И он тоже был не тронут.

«Так за что же ему перерезали горло? Что-то личное? А шлюху порешили, чтобы лишнего не сболтнула».

Но по опыту прошлых лет Ищейка был уверен: здесь что-то другое.

Но что?

Неожиданно вспомнилось минувшее дело, точнее — отсутствие «следов» возле тел на первом этаже.

«Неужели…»

От внезапного озарения Растиф встал, как вкопанный, застопорив движение людской массы по узкой улице. Но долгое время никто не смел потревожить человека, у которого на поясе висел меч. Лишь когда сзади на толпу начала напирать кобыла, запряженная в телегу, горожанин, стоявший за спиной Ищейки, осторожно прикоснулся к его плечу.

Растиф очнулся, заметил, что стал причиной настоящего столпотворения, и невозмутимо продолжил свой путь.

«А ведь, похоже, это она и была. Тень. Это она прикончила всех в доме Ястера, не оставив при этом ни единого „следа“».

Тогда что там делал тот человек — Ильс, — которого он собственноручно отдал в лапы молодчиков Эльбикара? Уж точно не Хозяин тени — у того были совершенно иные «следы»…

В который раз за этот только начавшийся день Растиф болезненно поморщился от угрызений совести. Впрочем, до него дошли слухи о том, что парню каким-то образом удалось сбежать из Болота, и Эльбикар уже назначил круглую сумму за его голову. Люди воровского вожака и корыстные до денег добровольцы рыскали по всему городу, но пока что безуспешно. Правильно: если этот Ильс не полный идиот, он уже давно покинул Сандору.

Если его предположение верно, тогда возникает новый вопрос: что связывает убитых в доме Ястера и вчерашних жертв?

И еще — что это за существо такое — Тень?

Если не способный к перевоплощению цанхи, тогда кто? Или что?

Лесной дух?

А может, исчадие Центалы?

Растиф считал, что неплохо разбирается в людях. И о Мастерах он знал немало. Но что касалось духов… Тут он был слаб. Поэтому, резко сменив направление и отложив завтрак до лучших времен, он направился в Прайю, где собирался попросить помощи у людей, более сведущих в данном вопросе…

Брат Никвор заведовал архивом Прайи и слыл знатоком всего того, что касалось лесных духов. Потому как и сам по молодости путался с теми, кого в народе называли «заклинателями». В отличие от «духоборцев» эти старались договориться с духами мирно. Они заключали сделки, приносили жертвы, шли на уступки. Некоторые, правда, пытались обмануть призываемых духов, но для многих первая попытка становилась последней. Так продолжалось на протяжении сотен лет. Заклинатели были уважаемыми людьми в своих племенах. От них, от их умения найти с окрестными духами общий язык, зачастую зависело благополучие целого народа.

Духи левобережья были — нечета родичам из Кудомского леса — более смирными и покладистыми. Многие сознательно и добровольно помогали людям, за что те им поклонялись и приносили дары, а значит — придавали им сил и значимости. Но даже они были часто подвластны необъяснимым капризам. Сегодня он спас ребенка, заблудившегося в лесу, а завтра мог заманить то же чадо в топь непроходимую, а то и селение подпались или еще, что похуже. Вот и приходилось Заклинателям постоянно умащать и увещевать податливых резкой смене настроения созданий.

Так и жили.

Пока не появились пришельцы из Великой степи — варголы.

Эти не питали никакого уважения к лесным духам, потому как поклонялись предкам и самому выдающемуся из них — Великому Стражу. Нет, они не преследовали коренных за шашни с духами, а иногда и сами обращались к Заклинателям, когда особенно прижмет. Но дары и жертвы не приносили, безжалостно вырубали Священные Рощи, запруживали Благословенные Родники, разбирали на камни Тихие Приюты, которые местные строили для своих кумиров, шастали и гадили в местах, куда простому смертному — согласно вековым договорам — вход был запрещен.

Конечно, это не понравилось духам! Те, что послабее, обиделись и покинули тихие заводи и чистые рощи, ушли в пимперианские руины и одичали. Другие же озлобились и стали чинить людям вред без меры. И тогда пришельцы призвали на помощь Духоборцев, которые быстро разобрались с лесными существами: кого истребили, остальным отбили всякую охоту делать людям добро.

За минувшие четыре с лишним сотни лет леса и реки, озера и горы левобережья почти совсем опустели. Разве что в самых труднопроходимых местах, да там, куда побаивались соваться потомки варголов, осталось еще немного лесных духов. Но они, за отсутствием даров и поклонения, стали совсем слабыми. А потому вели себя тихо, все больше прятались и старались не приближаться к людским поселениям и им самим.