Сердце Альтиндора. Дилогия

— Ты знаешь, что делать, — твердо сказал ОН.

И тень, повинуясь приказу, направилась к кристаллу. Приблизившись вплотную, она протянула руки к офарану и в тот же миг из ее пальцев в кристалл потекла тускло светящаяся дымка, жадно впитывая которую тот начал светиться изнутри.

ОН стоял позади тени и довольно улыбался.

Пройдет немного времени, и мечта последних лет осуществится…

Глава 5

Я шел по улице, не смея поднять глаз: казалось, стоит мне взглянуть на первого попавшегося прохожего, как он узнает меня и тут же отведет в Эльбикару, от которого мне только чудом удалось вырваться.

Спасибо, Винеар, если бы не ты…

Я старался избегать больших улиц и скоплений народа. Там, где много людей, всегда крутятся воришки. Они могли меня узнать и донести своему главарю…

Да, мне было страшно — не хотелось возвращаться в мрачную камеру пыток. Уж лучше сразу умереть…

Несмотря на мой непрезентабельный вид, никто не обращал на меня внимания: в Сандоре хватало оборванцев. Впрочем, по сравнению с нищими, сидевшими под стенами домов на каждом перекрестке, я выглядел роскошно. Жаль только, что обувки у меня не было. Так и пришлось идти босиком по грязной мостовой, стараясь не наступить в дерьмо или на торчавший между камней осколок битой керамической посуды.

Я шел на юго-восток, туда, где встречаются три столичных квартала. Там, позади запущенного хозяевами сада, прямо под крепостной стеной, у меня был тайник, скрытый от посторонних глаз.

Идея соорудить тайник возникла сразу же после того, как я попал в Сандору. Словно почувствовав запах лоха, ко мне еще у городских ворот пристроился мальчишка — совсем еще сопляк. Сначала он упрямо клянчил деньги. Я хоть и не понимал тогда по-варголезски, но догадаться было не трудно. А потом, когда я смешался с толпой, он приблизился вплотную и попытался срезать мой кошель, набитый местной и альтиндорской монетой. Поймать его за руку мне не удалось: мальчишка задал стрекоча и скрылся в ближайшем переулке. Но урок я усвоил и при первой же возможности спрятал лишнюю наличность и дорогие моему сердцу вещи сначала в одном тайнике, а потом в другом — более надежном. Лишиться денег было бы обидно, но это дело наживное. А вот остаться без Проводника мне совсем не «улыбалось». И дело не только в ворах-карманниках и грабителях. Меня, как подозрительную личность, в любой момент могли остановить стражники, обыскать, обобрать и отнять приглянувшуюся им необычную штуковину. Еще большие неприятности меня ожидали бы, попади Проводник в руки кувенов. Уж очень он подходил под описание артефактов, запрещенных к хранению и торговле. Поэтому в тайник отправились не только излишки наличности, но и прочие «потусторонние» предметы. Даже нож, изготовленный из синтетического вещества — вместо него я при случае купил обычный, стальной.

И как показало время, идея с тайником была своевременная и разумная. Иначе все мое скромное имущество досталось бы Эльбикару, если бы по пути в Болото меня не обчистили его кореша…

Протиснувшись между ветхими домами, я попал сначала в сад, заросший высокой травой, а потом, нырнув в щель в заборе, оказался под крепостной стеной. Тайник представлял собой врытую в землю корзину, накрытую крышкой и присыпанную землей и перегноем. Осмотревшись — нет ли кого поблизости, — я вскрыл тайник и отсчитал себе любимому целых три золотых гунда: мне предстояло немного принарядиться. Подумав немного, я добавил еще один золотой.

Пригодится.

Приведя тайник в порядок, я немного задержался в саду, усевшись под кроной яблони. Так не хотелось никуда идти. В пустом саду было хорошо и спокойно. Ни тебе городской суеты, ни злобных урок, разыскивающих меня, должно быть, по всему городу. Тихо, птички поют, солнце светит сквозь густую крону…

Но идти было нужно. Дожевав зеленое еще, а потому кислое и вяжущее, яблочко, чтобы приглушить жажду, я отправился «по магазинам».

Первым делом я купил простые башмаки — легкие, как мокасины, и такие же удобные. Потом сменил штаны и рубашку — обычные, довольно скромные, чтобы не выделяться на общем сером фоне. На плаще я решил сэкономить. Вместо него взял традиционную варголезскую шляпу с широкими обвислыми полями — самое то, чтобы скрыть лицо.

И бороду не помешает отпустить… Но когда она еще отрастет?

В соседних лавках я купил сумку, новый нож, кусок хлеба и колбасы, а еще немного медовых пряников, вишни в берестяной корзинке и букетик душистой ромашки у женщины, торговавшей цветами на углу. После чего, натянув на лицо шляпу и кусая на ходу то колбасу, то хлеб, отправился на Крутую улицу, чтобы навестить Галию…

С девушкой мы познакомились случайно и при трагических обстоятельствах.

В прошлом месяце я возвращался вечером в снимаемое мною на улице Трех бродяг жилье. Время было позднее, к тому же намечался сильный дождь — черные тяжелые тучи нависали низко над городом. Поэтому улицы опустели даже раньше, чем обычно. Но я шел по городу не один: позади меня, всего в паре десятков шагов, следовали мужчина и девушка. Ей было лет восемнадцать, блондинка, что говорило о преобладании крови коренных жителей Варголеза, одета просто, из украшений — керамические бусы на шее.

Красивая.

Они шли, держась за руки. Отец и дочь? Муж и жена? Просто хорошие знакомые? Он что-то тихо говорил ей, она весело смеялась.

Прямо над головой сверкнула молния, а потом загрохотало так, что заложило уши. Парочка позади меня, не желая угодить под дождь, ускорилась. Я же продолжал идти в выбранном темпе: улица Трех бродяг находилась совсем рядом.

Они обогнали меня у самого перекрестка, выскочили на пересечение улиц, и в этот момент нас разделил удар молнии. Вспышка была настолько яркой, а раскат грома так силен, что я на некоторое время совершенно ослеп и оглох. Нащупав рукой стену соседнего дома, я принялся трясти головой и тереть глаза ладонями.

Первым вернулся слух: звуки мира донеслись до меня сквозь пронзительный писк и вату в ушах. Со зрением оказалось сложнее: еще минут пять перед глазами прыгали яркие блики вспышки.

Закапал дождь, а мгновение спустя он обрушился на голову сплошным потоком. Я тут же промок до нитки и, чтобы не усугублять положение, нырнул под козырек над крыльцом дома, у которого остановился. Здесь я окончательно пришел в себя и, обернувшись в сторону перекрестка, увидел…

…изуродованный труп мужчины — верхняя часть тела полностью обуглилась…

А девушка?!

Она лежала на мостовой, повернув голову набок, в нескольких метрах от так нелепо погибшего спутника. Девушка, несмотря на отсутствие видимых повреждений, не подавала признаков жизни.

Я покинул свое укрытие и поспешил на перекресток. Первым делом я перевернул ее на спину, чтобы она не захлебнулась в мутной воде мгновенно образовавшегося и неуклонно растущего потока, устремившегося с окружавших этот район холмов. Прикоснулся к запястью, потом к шее…

Жива.

Я подхватил ее на руки и отнес под навес, где в очередной раз убедился, что на теле девушки нет ни ожогов, ни каких бы то ни было других ран. Но она по-прежнему находилась в бессознательном состоянии. Наверное, нужно было сделать искусственное дыхание, массаж сердца — что делают обычно в таких случаях? — но, пока я вспоминал, как это делается, она очнулась самостоятельно.

У нее был восхитительный мягкий голос. Первым делом она захотела узнать, что произошло, кто я такой и где ее отец? Я так и не смог произнести вслух страшные слова. Назвав свое настоящее имя, в остальном я безбожно врал и обнадеживал.