Сердце ангела

– У меня чудесный папик!
– Инесса подставила губы, но Фистулин увернулся от жаркого поцелуя, и смычный алый след отпечатался на его щеке.

... Поздно вечером после ужина в оздоровительных целях парились в бане. Вдвоем, под хороший чай и соответствующую музыку. Инесса с визгом прыгала в бассейн, барахталась в подсвеченной, бурлящей голубой воде, а потом изображала утопленницу - раньше Фистулина это возбуждало. Теперь же, вместо того, чтобы провести приемы искусственного дыхания на "жертве" водной стихии, он скучно философствовал на деревянной лежанке.

– Для дураков и нытиков наши разборки - бессмысленная бойня. Они полагают, что президента можно выбрать по телевизору - кто больше лапши развесил, тому и власть. А раньше как? Выезжали на конях богатыри и дрались до последнего - кто сильнее, того и в руководители.

– Он повернулся, подставив спину. Инесса мастерски прошлась по ней дубовым веником. Думаешь, мне денег мало, вещей? Да мне интерес в жизни нужен, интерес большой, тысызыть, - глобальный. Сейчас Фистулин кто? Нет, не бандит. Только дебилы говорят, что бандит. Фистулин - санитар природы, общественную экологию сохраняет, очищая Россию от таких, как Сильвестр... И всякой криминальной сволочи, в том числе. Ой, блин, хорошо...

Расслабившись, дряблое тело Фистулина дрожало студнем.

– Модельки, звездочки, циркачи, певцы всякие, - для чего нужны они обществу? Что они такое? А вот что.
– Фистулин двумя пальцами защемил нос Инессы.
– Украшение. Пустячок, заметный пустячок. И если уж метить, то прямо сюда.
– Он поднес кулак к её зажатому носу. Инна попыталась вырваться, Фистулин медленно убрал руку.
– Поняла, о чем я?

– Да иди ты... Завтра улетаю в Испанию.

– К кому?
– Удивился Фистулин.
– Кто тебя там ждет? Может, получила специальное приглашение от какого-нибудь бардака.

Выбежав из парилки, Инна от души захлопнула дверь. Конечно, он знал о её приключениях за границей и не мог простить интрижки с телохранителем. Фистулин был способен на великодушную забывчивость, пока хотел её. Сейчас, похоже, все в прошлом. Они не виделись больше месяца и за весь день Фистулин не сделал ни одной попытки восстановить супружеские отношения.

"Чтобы ты сгорел там, боров!" - громко пожелала Инна, уверенная, что её никто не слышит, и прыгнула в бассейн. Ей надо было охладиться прежде чем принять решение.

Фистулин подкрался сзади и обнял ее:

– Мир, козочка. Пока все остается по-старому: домик у моря, денежное пособие. Но только запомни.
– Развернув Инессу, Фистулин больно сжал её руки.
– Стоит хоть одному твоему кобелю попасться мне на глаза - обижу.

Инесса напряглась, молниеносно решая, что выгодней - гневно отказать любовнику в близости или разыграть приступ нахлынувшей страсти. Она нейтрально застонала. В зале под стеклянными сводами с оранжерейно зеленеющей растительностью появился Язвицкий.

– Какого черта!
– Вспылил Фистулин, настроившийся на интим.

– Тут такое дело...
– Подобострастно склонился над бортиком Никандр, и было непонятно, удручен он новостью или обрадован.

– Ну?

– Американцы сообщили по радио, что Джордан и Флавин живы. Экспертиза установила - в сгоревшем автомобиле не было костей. Полицейские думают, что сумку с документами кто-то подбросил на место аварии.

– Ни фига себе!..
– Выбравшись из воды, Фистулин высморкался по-народному - при помощи пальцев. Инесса замерла, ошеломленная известием.

– Разберемся.
– Василий Шакерович сел за столик, на котором беспечно искрились бутылки баварского пива, и хозяйским жестом смахнул все прочь. Покрывающий пол трявяной ковролин смягчил звук и тогда, за недостатком шумовых эффектов, Фистулин разразился виртуозным матом. В этом тему не было равных на заседаниях обкома, а теперь, если кто и мог, то переплюнуть шефа своим мастерством боялся.

– Соедини с Лаврентием.
– Подождав, пока Язвицкий прорвется сквозь канал международной связи, Фистулин поднес к уху трубку:

– Докладывай обстоятельства... Короче... Гмм... Ну... Работайте. Прослежу лично от и до.
– Он задумчиво положил перед собой телефон.

Инесса в воде, Язвицкий рядом застыли в ожидании.

– Он мне никогда не нравился, этот парень. Плохой танцор. Скажи, Инессочка?
– Робко попытался Язвицкий оценить достоинства привлеченного к устранению Джордан американского киллера.
– Думаю, он операцию и завалил.

– Потому что задницей думаешь. Это фокусник подстроил - большой иллюзион, все билеты проданы. Сволочь черножопая... Разыграл аварию и слинял вместе с девкой.

– Так, выходит, он засек слежку и сориентировался...
– Язвицкий покачал головой.
– Зря мы, наверно, трепали, что хотим достать американцев. Дошла весточка.

– Так и было задумано - попугать, затравить, потом убрать... А в общем-то, оно, может, и к лучшему.

– Простишь и забудешь? Не узнаю тебя, Вася.

– Ехидный ты, Язва. Кислый, как изжога.
– Фистулин огляделся.
– Что за сволочь бутылки раскидала? Эй, киска, хватит мокнуть. Принеси холодненького.

Накинув махровый халат, Инесса направилась к бару. Она старалась не пропустить ни единого слова. Если американцев в конце концов грохнут, она сумеет воспользоваться информацией. Кто-нибудь только и ждет, чтобы выложить за компромат на Фистулу жуткие бабки. И дождется, если жирный боров не раскошелится на "премиальные" Нюсеньке за преданность и молчание.

– Мне послышалось, Лаврик берет увольнение по собственному желанию? Тихо радовался Никандр неудаче. Он ревниво относился к любой затее без его идейного участия, и уже прокручивал в голове план, способный спасти ситуацию.

– Думается, задание стоит усложнить. ты же против этого американского фокусника - магистр, академик, генералиссимус. И душа у тебя романтическая - большой песни просит.
– Оглянувшись на подошедшую Инессу, Язвицкий взял пиво и передал Фистулину.
– Ну, так сыграем с фейерверком!

– Подумаем...
– Отхлебнув, Василий Шакерович мечтательно опустил веки.
– С завтрашнего дня на чай перейду. Раз сегодня не вышло...

Инесса нерешительно присела на колени "мужа". Он не прогнал, позволив обнять себя за шею и прильнуть обнаженной под распахнутым халатом грудью. Обговорим все с утречка, Никандр. Учтем, тысызыть, упущения и примем меры... Оправдаем возложенное на нас доверие международной общественности.
– Он поднял бутылку.

– Ну и порядок! За резолюцию генерального!
– Язвицкий со звоном чокнулся с Фистулиным.
– Чтоб нам было густо, а им всем - пусто!