Сердце бабочки

Она подняла на него лицо – бледное, с широко распахнутыми ресницами, чуть приоткрытыми губами. Кэрдан представил это лицо под собой в постели, а губы – распахнутыми навстречу его требовательным, безжалостным поцелуям. Он быстро отогнал наваждение. Всему свое время и место.

– Сколько вам лет, леди Касавир?

– Двадцать, милорд. По меркам Тарвы – старая дева.

Легкая усмешка пробежала по ее лицу, оттенив прелесть и своеобразие черт.

– По меркам столицы вы – юное создание, у которого вся жизнь впереди. Вы не хотите возвращаться в Тарву?

– Некуда возвращаться, милорд. Отец не станет содержать меня после того, как надежда на ученичество у мага не оправдалась. Замуж за сорокашестилетнего зануду я не собираюсь. Если я не гожусь в маги, то все равно останусь в столице. Найду себе занятие. Может, устроюсь в Гильдию Историографов переписчиком. Чтобы читать и писать, особого дара не нужно, хвала Создателю. Уж это я умею.

Снова усмешка, горько-ироничная. Да эта тарвийская девица не только красива, но и умна.

– Вы правы, леди Касавир. Для чтения и письма не нужен особый дар, достаточно старательности и упорства. Насколько я вижу, у вас их в избытке. Лорд… Калтар, я не ошибаюсь? – был прав. У вас нет способностей к ментальной магии. Тем не менее, вы не бездарны. Магические зачатки в вас есть. Помимо ментальной магии, существует сигнальная и ритуальная. Чтобы добиться успеха в этих направлениях, нужен не сильный дар, а трудолюбие, дисциплина и усидчивость. Если у вас есть эти качества, вы станете магом.

– То есть… вы хотите сказать… вы принимаете меня в Академию?!

– Я принимаю вас в Академию, Касавир.

Дальше случилось то, чего Кэрдан никак не мог предусмотреть и просчитать. Касавир вскочила с кресла, в мгновение ока обежала стол, бросилась магу на шею и пылко чмокнула в щеку.

– Милорд! Я так благодарна вам! Вы сделали меня самым счастливым человеком на Ремидее! Я ваша должница по гроб! Сделаю все, что скажете!

Кэрдан насмешливо посмотрел ей в глаза.

– Я запомню, леди Касавир. Когда мне понадобится ваша помощь, непременно напомню о долге передо мной. Сейчас можете сесть на место.

Девушка отскочила назад, запоздало смутившись.

– Простите ради Создателя, милорд… Я не должна была…

– Ну-ну, леди Касавир, сделанного не воротишь. Вы моя должница по гроб.

Она села в кресло, сияя от счастья. Кэрдан спросил:

– Скажите, как долго родственники вашего друга готовы давать вам приют у себя?

– Я пока не знаю, милорд… Мэтр Игни и монна Гэлэйн очень добры ко мне. Я не могу долго злоупотреблять их гостеприимством, но пока все, о чем я думала, – встреча с вами. Теперь я обязательно поговорю с ними и что-нибудь придумаю.

Кэрдан нахмурился.

– Гэлэйн – имя феи.

– Монна Гэлэйн и есть фея, – лицо девушки вновь озарила ослепительная улыбка. – Она – просто чудо и сама доброта!

Любопытный поворот. Феи – бессмертные, вечно юные и нечеловечески прекрасные – вызывали жгучий интерес у Кэрдана. Во-первых, трогали его эстетическое чувство – высокоразвитое, в отличие от этического. Во-вторых, интриговали своей природой и происхождением.

Раса фей обитала за неприступными Восточными Столбами, в огромном лесу под названием Элезеум. Изредка некоторые представительницы покидали его и выходили в смертный мир. Еще реже – сочетались браком со смертным мужчиной, рожали ему единственное дитя, жили с ним до самой смерти, а затем уходили обратно в Элезеум.

Что интриговало и притягивало Кэрдана – загадочная власть фей над смертными, которую маги называли Черта. Люди не могли причинить вреда дивным бессмертным созданиям. Мужчина не мог совершить над феей насилия – непременно возникло бы некое препятствие вплоть до исчезновения мужской потенции. Как работала Черта, как управляла обстоятельствами – Кэрдан постоянно задавался этим вопросом. Но исследовать его не было времени и ресурсов. Более насущные дела требовали внимания. Первоочередная задача – укрепить влияние при дворе. Когда она будет решена, можно перейти к более захватывающим, но менее прагматичным проблемам. Вроде природы фей и Черты. Нужно выяснить, где живет эта Гэлэйн с семьей. Рано или поздно Кэрдан использует эту информацию.

Он ответил тарвийке:

– Рад за вас. Я назначу вам стипендию. Тогда вы будете свободнее с выбором жилья. Увы, до постройки собственного здания Академии еще год. Пока иногородним студентам придется самостоятельно решать проблему размещения в столице.

– Я… я недостойна, милорд, – пролепетала Касавир. – У меня нет особенных способностей, за что мне стипендию?..

– Вам не кажется, что это решать ректору, а не студенту? Нарушаете субординацию, леди Касавир.

– Простите, милорд. Я очень благодарна вам!

– Не стоит. Просто запишите себе еще один долг.

– Так и сделаю!

Касавир не просто улыбнулась, а подмигнула Кэрдану, вновь ошарашив мага. Надо же, оказывается, в этом мире еще есть вещи, способные его поразить! Например, девушки, подмигивающие мужчинам, как подмигивают друг другу мальчишки-подростки. Это даже не флирт, просто у красотки снесло самоконтроль от нежданного счастья. Похоже, она не сомневалась в отказе и готовилась как-то устраивать жизнь в столице. Что ж, человек предполагает, а Создатель располагает, любят говорить истово верующие. Кэрдан предпочитал вариант: человек предполагает, а располагает тот, кто хитрее и дальновиднее.

Обещая Касавир сногсшибательные успехи в сигнальной и ритуальной магии, Кэрдан умолчал кое о чем. Эти искусства были так трудоемки, что обычной человеческой жизни не хватало их освоить. Лишь владея ментальной магией, можно было обрести долголетие и получить достаточно времени на изучение сигнальной и ритуальной. Поэтому эти два направления всегда оставались вспомогательными, придаточными к магии ментальной. Рано или поздно девушка узнает об этом. Но будет ли это иметь для нее значение к тому моменту? Сможет ли она что-то изменить? Кэрдан собирался устроить так, чтобы на оба вопроса ответ был – «нет».

Когда Касавир покинула кабинет, маг дотронулся до щеки, куда она поцеловала его. Касание, запах ее тела были так остры в его сознании, словно она и сейчас стояла рядом, протяни руку – ощутишь теплую кожу. На мгновение Кэрдан пожалел, что не дотронулся до нее. Впрочем, всему свое время.

Он вспомнил тарвийские степи. В пору его собственного ученичества он побывал там со своей учительницей магии. Вместе они перешли Гевазийский Хребет через перевал на границе Гвирата и Тарвы и путешествовали на сотни миль к юго-востоку. Кэрдан помнил запах степных трав – нежный и пряный одновременно. Запах Касавир был таким же. Она напомнила ему степную бабочку, порхающую над ароматным разнотравьем. Бабочкой она прилетела к нему, на свет и аромат… не зная, что найдет лишь всепожирающее пламя.

Потому не стоит огню преждевременно касаться бабочки. Она может упорхнуть, почуяв жар. Прежде нужно свить вокруг нее плотный кокон, сделать так, чтобы лететь стало некуда. А потом, когда бабочка окажется в его полной власти, зажечь факел и любоваться, как пламя охватывает яркие крылышки и хрупкое тельце, испепеляет и развоплощает прекрасное существо.

На свой лад Кэрдан ценил красоту. И предпочитал быть не пассивным созерцателем, а творцом. Сейчас он предвкушал азарт и воодушевление нового творения, новой игры. Ловушки, куда можно заманить прекрасное, невинное, ничего не подозревающее существо прямо на погибель.