Сердце дезертира
Шрифт:
Остановив грузовик у землянки и почти машинально прикончив спрыгнувшего с крыши зомби, Дезертир спустился вниз и запитал нехитрую цепь. Придумка была его собственная, все приборы были честно куплены у научников и работали безотказно.
— Идите-ка сюда, мои дорогие! — Он щедро опрыскал себя сразу из двух черных баллонов с иероглифическими надписями. — Ниф-Нифы, Наф-Нафы! Идем штурмовать ЧАЭС! Будет вам Шейх! Прямо на тарелочке будет — жирная человечинка!
Глава шестнадцатая
Как только Рябой почувствовал свободу,
«А счастье было так близко! — подумал Рябой, чувствуя, как все труднее становится дышать. — Гоша, черт, а ты здоровее, чем я думал!»
Что оставалось делать? Даже плотнее сжимать горло друга не было необходимости: пальцы и так работали на всю катушку.
«Вроде бы в прошлый раз ты меня убивал, потому что это была личная просьба Фарида… — Перед глазами разверзлась тьма. — Ну что ж, значит, всем так надо… Не унывай, жандарм…»
— Рябой! — Гоша бил его по щекам, и было это почти так же неприятно, чем крепкие пальцы на горле. — Рябой, ну не будь таким засранцем!
— Отстань!
— Живой! — обрадовался Гоша. — Насвай, он жив!
Почувствовав, что воздух наконец-то проходит спокойно и только горло отчаянно болит, Рябой скорчился на полу и закашлялся. Шейх все так же сидел на диване, перебирал четки и улыбался.
— Он меня сейчас отпустил! — прошептал Гоша на самое ухо Рябому. — Сперва заставил душить, а теперь отпустил. Смотрит, гадина. Ты как?
— Как и ты. Хреново. Но пока и меня отпустил.
— А Насвая, похоже, держит. Наказал нас, в общем, и потешается. А теперь что? Рябой, нам не уйти от него. Он держит… Ну, вообще-то та Норис держала крепче.
Рябой окончательно пришел в себя, но не торопился это показывать — зачем Шейху знать? Даже пара секунд может быть важной.
— В смысле, «крепче»? Не так, как он?
— Хуже держала, — как мог пояснил Гоша, продолжая делать вид, что приводит друга в чувство. — Ни одной мысли додумать не мог, пока меня держала она. Ты думаешь, я умею так стрелять, как тогда стрелял? Это все она.
— Значит, есть шанс…
Он не успел сказать, где именно его увидел — Шейх решил, что свободы им было представлено уже достаточно. Гоша и Рябой встали и вернулись к столу, чинно опустив руки вдоль корпуса. Насвай стоял все там же и мелкими глотками допивал чай.
— Вы все поняли?
— Все! — хором ответили Гоша и Рябой.
В этот раз их никто не заставлял — просто что еще скажешь в такой ситуации, если только что не только едва остался жив, но и душил друга своими руками? Насвай важно кивнул.
— Осторожнее, парни. А тряхнуло нас Выбросом. Верно, господин Повелитель Зоны?
Шейх только вздохнул, и Рябому показалось, что сам-то он не вполне понимает, чем именно их «тряхнуло». Не укрылся от сталкера и бегло брошенный взгляд на вход. Фарид не возвращался, а других
близких людей у Шейха не осталось. Трудно быть одиноким.Но Рябой злорадствовал недолго: Шейх посмотрел ему в глаза и неприятно улыбнулся. Предчувствуя недоброе, сталкер, насколько позволяла шея, огляделся. Загадочной фигуры нигде не было видно. Монстр это был или человек, но действовать он не торопился.
— Вот что, Рябой. Если тебе не терпится кого-то убить, то я ведь уже говорил: есть подходящая жертва! И ты сразу все поймешь. Жаль, нет Фарида — я хотел его дождаться, уж очень ты ему не нравишься. Но пусть это послужит и ему уроком: возвращаться надо вовремя! Иди и убей Флер.
Рябой повернулся, как кукла, подчиняясь команде. Двери, ведущие в цех, сами собой распахнулись. Флер шла к нему, до предела вытаращив от ужаса глаза. Она выглядела как-то особенно нелепо. Взъерошенные волосы, синяк на левой скуле, разбитая нижняя губа, полоска походного загара на лбу…
«Я этого не сделаю, — спокойно решил Рябой. — Пусть голова лопнет. Я не сделаю этого!»
Флер шла к нему, Рябой шагал навстречу. Он попробовал перестать дышать — не вышло, легкие работали равномерно. Как именно достигался этот контроль, удивляться времени не было, нужно было срочно что-то решать.
— Шейх! Я согласен на все! Говори, что тебе надо!
— Убей ее, — прозвучал ответ. — Если убьешь сам, отблагодарю. У тебя есть выбор: или сам, или я заставлю. Ты почувствуешь.
Расстояние между ним и Флер неуклонно сокращалось. Для пробы Рябой выбросил вперед кулаки в боксерской стойке — получилось! Каким-то образом контроль не мешал тому, что входило в планы хозяина.
— Шейх! Я не могу! Я не буду!
— Попробуй.
Шейх снова засмеялся. Если бы Рябой мог… Он бы зубами разорвал этого жирного подонка на куски. Увы, Рябой мог только говорить. До Флер осталось пять шагов.
— Уходи! — крикнул он. — Сопротивляйся!
— Ну хоть сейчас не будь идиотом! — откликнулась Флер, пуская по щекам ручейки слез. — Ты тупой совсем уже, да?! Сам сопротивляйся, ты же меня убивать будешь!
Он закрыл глаза и представил себе, что остановился. Что если его и тащит вперед, то какая-то волна, а ноги не двигаются и лишь ползут по бетонному полу цеха.
— Рябой!.. — прохрипела Флер.
Сталкер открыл глаза и увидел, что душит ее. Шея у Флер была не в пример Гошиной, и история должна была закончиться очень скоро. Но пальцы вроде бы не спешили сжаться всерьез.
«Я контролер, — всплыл в голове Рябого голос. — Ты меня видел. И я тебя видел. Не хочешь ее убивать? Не убивай. Я разрешаю».
Голос исчез. Флер все так же истекала слезами и пучила глаза, но пальцы Рябого едва сжимали ее шею.
— Да падай же… — прошептал он. — Оседай… Только натурально!
Каждая женщина уверена, что могла бы быть актрисой. И почти каждая глубоко ошибается. Но бывают моменты, когда важен не талант, а уверенность, что если ошибешься — умрешь по-настоящему. Флер громко всхрипнула и повисла на руках Рябого. Вот теперь шея и правда была в опасности. Он, как мог осторожно, нагнулся, не отпуская рук, опустил на пол. Шейх не мешал — происходящее его вполне устраивало.