Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Узор на сундуке пусть и был сложным, но не настолько, чтобы едва не разрушить сознание и разум смотрящего. Одного же беглого взгляда на кольцо Патриарха едва не хватило, чтобы отправить Хаджара к праотцам. Ну или сделать его овощем.

“Убрав” кольцо обратно, Хаджар вернулся к сундуку.

Судя по тому, что узор в центре был слегка надорван и будто не завершён, к нему прилагался ключ. Ключ, который знал только тот, для кого артефакт делался. Видимо, нужно было приложить ладонь, пустить энергию особыми путями и только тогда сундук бы открылся.

– Ты уж прости, Бром, – мысленно извинился Хаджар.

Он обратился к своему подсознанию, из которого послушно вынырнул его “меч.” В данный момент – бесформенный, как облако на небе. Просто сосредоточие энергии Духа Меча, но, тем не менее, для Хаджара это был именно “меч”.

Размахнувшись, Хаджар нанес удар по сетке энергий. Та дрогнула, заискрила, но не исчезла. Что, впрочем, не остановило Хаджара. Раз за разом он опускал “клинок” на “сундук”, нанося все новые и новые удары. Время для него исчезло, осталась только цель.

Постепенно энергии в узоре оставалось все меньше и меньше, пока после тысячной попытки та уже больше не искрила и с легким шипением исчезла.

– Щелк, – характерный звук вывел Хадажра в реальный мир.

Судя по звездам и уже сверкающей луне, он провел в медитации не меньше полутора часов. Но, оно того стоило – на коленях лежал открытый сундук. Внутри, н а красном бархате, лежало несколько туго набитых кожаных кошельков. Хаджар не был особо жадным до богатств. Он всегда считал, что все, что ему нужно от этой жизни – добрый табак и острый меч.

Вот только в последнее время он стал ощущать, что порой доброта табака и острота меча зависят не только от него самого, но и от того, сколько он готов за это заплатить. Причем платить не в каком-то эфемерном и философском смысле, а во вполне меркантильном и реальном.

В первом кошельке лежало десять крупных Имперских монет. Небольшое состояние для приграничья и пара хороших ужинов в центральной части Империи. Второй и третий кошельки были набиты различными драгоценными камнями. В основном рубинами и агатами. Бриллиантов здесь почти не было.

Не самый богатый, на первый взгляд, схрон. Но Хаджар за годы совместного путешествия по Лидусу, успел хорошо узнать повадки Брома. Вновь вооружившись ножом, Хаджар поддел бархат на дне.

Как он и ожидал, под краем ткани оказалась небольшая выемка. Засунув в неё кончик ножа, Хаджар надавил и ложное дно с треском отлетело. Внизу, замотанный в кусок кожи, лежал небольшой сверток.

Хаджар поднял его, размотал, сглотнул, замотал обратно и убрал за пазуху. До этого момента он полагал, что боги его сильно недолюбливают. Может так оно и было на самом деле, но, видимо, не все так ладно во дворце Яшмового Императора. Есть там те, кто готов поддержать начинания простого практикующего.

Или как еще можно объяснить, что у Брома оказалось ядро монстра стадии Короля. Да, оно было намного слабее ядра матери Азреи, но, тем не менее. Зверь Король сравним по силе со слабым Рыцарем Духа.

– Ладно, уговорил, – Хаджар поднялся и отсалютовал в сторону погребального костра. – да будут милостивы к тебе предки, Бром Рагвар.

Кошельки Хаджар так же убрал в одежды. Каждый – в разное место. Ну так, на всякий случай.

Сломанный артефакт бросил обратно в яму, а потом закидал песком. Сделать он это успел как раз вовремя. Вскоре за спиной послышались знакомые голоса.

– Я уже хочу увидеть его выражение лица, – смеялся Шакх.

– Видят звезды, я готова оторвать свой язык – но соглашусь с тобой, – в голосе Ильмены так же слышались нотки веселья.

Хаджар обернулся и тут же схватился за рукоять клинка.

К нему неслись четыре огромные… ящерицы. Размером с верблюда, они напоминали лягушек, только оседланных и с неестественно длинными шеями. Передвигались они с ужасающей скоростью, перебирая каждый лапой будто колесом.

Эйнен, восседавший на одной из таких, даже несколько позеленел, сравниваясь в цвете лица с кожей транспорта.

– Знакомься, Северянин, – Ильмена похлопала тварь по шее. – Оазисная Лягушка. Не такие быстрые как Пустынные Вороны, но с ними до Мертвых Гор мы доберемся быстрее, чем на верблюдах.

– И где же вы нашли такое… – Хаджар слегка поморщился. – счастье?

– Оказалось, что у разбойников есть “стойло”. Там еще пять таких красавцев находилось, но куда нам столько.

Хаджар кивнул. В пустыне не было принято носить с собой “лишнее”. Только ценное или необходимое.

– Я бы сказал – “по коням”, - Хаджар подошел к рептилии и засунул ногу в стремя. Ему уже только от одного этого стало дурно. – но, чувствую, лошадей я встречу еще очень нескоро.

Ильмена и Шакх засмеялись, а вот Эйнен с грустью кивнул.

Глава 279

На удивление, передвигаться верхом на лягушках переростках оказалось не таким уж бедовым занятием. Особой радости от этого Хаджар, конечно, не испытывал, но, тем не менее, было сносно. Правда немного пугало то, как именно они “бежали”.

Можно было бы подумать, что в припрыжке, но на самом деле – каждая из четырех лап буквально жили своей жизнью. Они крутились лопастями ветряной мельницы, поднимая клубы песчаной пыли.

По барханам лягушки неслись так же легко, как по равнинным участкам. Они буквально плыли на гребнях барханов, частенько на брюхе слетая вниз. Это каждый раз вызывало бурю восторга у Ильмены и Шакха. Эйнен с Хаджаром в такие моменты зеленели и крепче сжимали “поводья”.

Ехали следом за Шакхом. Он единственный, кто знал не просто кратчайшую, а правильную дорогу к Мертвым Горам. Как парнишка ориентировался среди одинакового, безжизненного пейзажа – Хаджар не понимал.

Порой тот вскидывал голову, долго всматривался в небо и резко менял маршрут. В такие моменты Хаджар всегда провожал направление взгляда Шакха, но не мог разобрать, чего особенного тот находил в лазурной синеве.

К вечеру первого дня безумной гонки, Хаджар уже даже не пытался разгадать загадки пустынника и его навигаторских способностей. Он просто был рад возможности слезть с седла и зарыться пальцами в горячий, но “твердый” песок.

К каждому из седел было привязано по несколько кожано-тряпичных мешков. Кроме Хаджара, остальные держали там самую ценную добычу с разбойников. Конечно же, поголовно стягивать с каждого “сапоги и доспехи” не стали. Хотя бы просто потому, что в пустыне ни то, ни другое особым спросом не пользовалось.