Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Оставались только практикующие.

Шакх с его обморожением и достаточно тяжелыми раными выглядел не ахти. К тому же во взрыве погнулся один из его кинжалов. И пусть практикующие, в отличии от тех, кто шел “истинными путем” не были так сильно зависимы от своего оружия, но все же примерно треть своего потенциала он потерял.

Так что, по сути, боеспособными, в той или иной степени, остались только Эйнен с Хаджаром. Все остальные – балласт.

– И, кажется, войну нам уже не выиграть, – грустно улыбнулась Кариса.

Хаджар, кряхтя и опираясь на меч, поднялся на ноги. Пошатнувшись, он удержался только благодаря тому, что падение пришлось на обломок колонны. Камень сильно впился в кожу, оставляя на ней очередной порез.

Эйнен посмотрел на это с явным осуждением. Видимо, эликсир, который он влил в глотку другу, обошелся ему в не малую стоимость.

– Лысый, – Хаджар кивнул товарищу. – выпей четверть эликсиров.

– С чего бы вдруг именно лысый? – возмутился Шакх.

Юношу можно было понять. Он лишился всех своих товарищей и знакомых. Дядя, Рахаим, Харад, Сулар, Ильмена – все они погибли. А особого доверия к двум чужакам пустынник никогда не испытывал.

– Что ты задумал, Хаджар? – “прищурился” Эйнен. Хотя, опять же, для остальных лицо островитянина не выказало ни единой эмоции.

– Забирай их и уводи, – Хаджар поднял сумку с бесполезными талисманами и амулетами.

Он вытащил оттуда пригоршню пилюль и, игнорируя всеобщее возмущение, закинул их в рот. Ощущение было сродни тому, когда, в прошлой жизни, его впервые подключили к нейросети. По телу словно заряд тока высокого напряжения пустили.

В резерв тут же влилась холодная, чужая энергия. Алхмические примочки всегда сильно отличались от естественного процесса поглощения силы из Реки Мира. Именно поэтому Хаджар прибегал к их помощи только в самых крайних случаях.

Во-первых из, условно, “литра” подобной, заемной энергии, организм усваивал в лучшем случае четверть. И, даже отринув в сторону неприятные ощущения, Хаджар уже видел таких “наркоманов”, которые жизни без алхимии не видели. Ведь это намного проще, чем часами находиться в глубоких медитациях.

А так – кинул в рот пригоршню и все в порядке. Вот только подобный путь, как подсказывала интуиция, вел в никуда.

Хаджар, вытерев губы, бросил сумку Эйнену. Там оставалось совсем немного зелья и пилюль. Но этого должно было хватить, чтобы зарядить Эйнена достаточной силой для обрантого пути.

– Уходите, – повторил Хаджар и указал в сторону одного из коридоров. – выход в той стороне. Три поворота направо, потом два прямо и один налево. Там прямо, пока не окажитесь в центре большой площади. Там будет магическая печать. Активируете и окажитесь у кромки озера.

В зале повисла напряженная тишина. Её нарушал разве что только скрип кожаного мешка, который сжимал в данный момент Эйнен.

– Я немногого побуду Гленом, да плюнут ему в лицо праотцы, – Рамухан явно не отказывал себе удовольствия в ругательствах. – но откуда, демон тебя задери, ты это знаешь?!

Хаджар и сам не знал, как ему ответить на этот вопрос. Он просто знал и все. Как и то, что в ближайший час библиотека начнет разрушаться, а вместе с ней и остров, на котором они сейчас и находились. Летающий остров… подумать только.

Перед внутренним взором промелькнуло лицо из облаков, полей и лесов.

Тень последнего мага древней цивилизации что-то говорила о том, что она, наконец, может уйти. И, видимо, вместе с ней, уходил тот малый источник энергии, что все эти эпохи поддерживал остров в небе.

– Ты действительно собрался сражаться с Санкешом? – спросил Эйнен.

– У нас нет другого выхода, дружище, – пожал плечами Хаджар. – и это уже никак не связано со Списком или с маленькой Серой.

– А с чем же тогда?

– С тем, что там, Высокое Небо, хранится клятый эликсир богов?

Члены отряда переглянулись. В существование библиотеки они еще могли поверить. И, собственно, все же смогли её найти. Но вот в то, что есть какое-то зелье, превращающее человека в бога… Да в самих-то богов мало кто верил!

Безусловно им молились, строили им монументы и порой называли в их честь детей, но относились скорее как к героям легенд и мифов.

– Он существует? – с придыханием спросил Шакх. – действительно существует?

– Да, – кивнул Хаджар. – и пока мы с вами треплемся, к нему подбирается Санкеш.

– Тогда уходим, – Эйнен произнес это так, что не оставалось сомнений – он подразумевал их всех. – если он и найдет его, если и станет богом, то уже не сможет ничего нам сделать. Боги не могут вмешиваться в дела смертных.

– А если легенды врут? – Хаджар не мог выразить это словами, но буквально все его “я” подсказывало, что если Санкеш доберется до эликсира, произойдет что-то непоправимо ужасное. Вот только ни Эйнен, ни Хаджар, ни другие этого не увидят – они будут мертвы.

Видимо островитянин понял, что беспокоило друга. Он протянул сумку Шакху и сказал:

– Тогда я иду с тобой. Мы вместе сюда пришли, друг мой, вместе и уйдем.

В этот момент Хаджар увидел за спиной Эйнена тень своего брата. Как и с Неро, они с Эйненом не раз оказывались в ситуации, где если бы не надежное плечо друга – каждого из них ждала бы смерть.

Но сейчас…

– Посмотри на Шакха, Эйнен. Даже с этими эликсирами он не сможет вывести их от сю…

– Слышит Великая Черепаха, мне плевать, – абсолютно равнодушно произнес Эйнен. – я пришел сюда с тобой, друг мой, а не с ними. И уйду с тобой.

– И ты сможешь жить с тем, что оставил на смерть столько людей?

И без всякого ответа Хаджар понял, что да – сможет. Все же не стоило забывать где находились корни островитянина Эйнена. Он рос в весьма особой обстановке и общался с очень “необычными” людьми. И это, безусловно, повлияло на его мировозрение.

– Хорошо, – вздохнул Хаджар. – мы пойдем вместе.

Эйнен расслабился. Всего на мгновение. Но этого хватило, чтобы Хаджар развязался тенью семи воронов и отточенным ударом ударил друга в висок. Тот обмяк у него на руках.

Хаджар уложил тело друга на пол и повернулся к Шакху.

– Вольешь ему эликсиры и, когда очнется, уходите отсюда.

Шакх кивнул и подтянул сумку к себе поближе.

Хаджар кинул последний взгляд на безмятежное лицо друга. Если они выживут, то лысый примерно месяц будет сокрушаться на эту тему. Но лучше уж послушать брюзжание друга, чем провожать к дому праотцов уже второго бр…