Сердце Дракона. Том 12
Шрифт:
Хаджар, закашлявшись, рухнул спиной на балку беседку. Перед глазами проплыли черные круги.
Замотав головой, он взмахнул рукой и вытащил из пространственного кольца одну маленькую пилюлю. Чин’Аме все же не обошелся без подарка и оставил с ним три пилюлю “Горячего Сердца”.
Человеческая и драконья алхимия сильно отличались, но Хаджар надеялся, что после нескольких десятилетий, прожитых им с сердцем дракона в груди и после практики в технике медитации “Пути Среди Облаков”, пилюля не отправит его к праотцам.
Хотя, так или иначе, у него не оставалось выбора. Если он не примет это восстанавливающее
Своеобразный рекорд…
Тяжело дыша, обливаясь потом, Хаджар смотрел на то, как перед ним сгущались тени.
– Ублюдки!
– ночь прорезал истошный женский вопль, постепенно переходящий в рык полный ярости и гнева.
– Всех вас я разорву собственными руками!
Отнять у матери ребенка… тот, кто осмелиться на это, обзаведется врагом, более грозным, неустанным и неудержимым, нежели любой зверь или даже бог.
Перед Хаджаром появилось шестеро людей. От каждого из них веяло силой большей, чем когда-либо до селе встречал Хаджар среди простых адептов.
Впрочем, словосочетание “простой адепт” было к ним абсолютно неприменимо.
Все шестеро находились на уровне Великого Героя. Хаджар чувствовал их волю, слившуюся с энергией и мистериями. Чувствовал, как каждым своим вздохом и шагом они могут изменить ход истории, оставив в нем свою лепту.
Вот в чем заключалась сила воли.
Как бы пафосно и глупо это не звучало. Когда он человек становился настолько могущественен, что мог гнуть ветви дерева, корнями, уходящими в прошлое, а кроной - в будущее.
Одного из шестерых Хаджар узнал. Остальные же были скрыты от него тенями и кроме их аур, Хаджар не был способен что-либо разглядеть.
Интриганы - интриганы до самого конца. Личность большинства Великих Героев оставалась секретной информацией, так что перед Хаджаром раскрыли лишь того, кого он уже встречал - Танигеда Облачного.
Все в тех же доспехах, с боевыми перчатками на руках, рыжебородый, рыжеволосый с голубыми, почти синими глазами.
Впереди же шестерки стояла величественная в своей ярости и гневе женщина. Белые одежды, атласная кожа нежно-постельного оттенка, белые волосы ниспадали ниже талии. Высокая, даже выше Хаджара, в каждом её движении чувствовалась власть и могущество.
Это действительно была равная Моргану противница. Как в личной силе, так и в ясности ума, так и в том, что всем своим видом она выглядела Императрицей. Той, кому подвластна одна из самых могущественных Империй.
– Украсть ребенка из его дома, - говорила она и воздух вокруг сжимался под давлением её холодной ярости. Земля трещала, а осколки дворца в небе тухли погасшей спичкой и исчезали пылью.
– Отнять у матери… в этом нет ни чести, ни достоинства!
Хаджар не отрицал. Использовать маленькое дитя в войне империй - в этом нет славы. Но за свою жизнь Хаджар сделал многое, что можно охарактеризовать как бесчестное, бесславное и, даже, подлое. Добавить в этот список еще и ребенка… что же, если такова его судьба…
– Ты ответишь передо мной за это, смерд!
– Только перед праотцами… -
прошептал, тяжело дыша, Хаджар.– я отвечу только перед праотцами.
Императрица дышала гневом. И её бело-голубые глаза, жуткого, но прекрасного оттенка, дышали звериной жаждой мщения и крови. Как она сохраняла самообладание в такой ситуации было для Хаджара загадкой.
– Скажи мне, куда вы его забрали, и я подарю тебе быструю и безболезненную смерть.
Хаджар промолчал. Даже если бы избитые временем слова Регент-матери были бы правдой, а они таковыми не являлись, он бы все равно не смог дать нужного ответа.
Они не планировали какого-то строго места встречи, так что кроме как общего пункта назначения в виде долины Дельфи он бы все равно ничего не смог ответить.
А то, что маленького Императора украли для обмена на принца, Регент-мать и так, наверное, догадывалась. Просто не могла догадываться.
– Вижу, хоть такой капли достоинства воина в тебе еще осталось, безымянный ублюдок, - процедила Регент и уже протянула в сторону Хаджара руку, как вперед вышел Тангед.
– Постойте, моя правительница, - он рухнул на правое колено и вонзил, в прямом смысле, кулак в землю.
Это было по меньшей мере - неожиданно.
– И как это понимать, Танигед?!
– слова Регент-матери раскалывали камни и крошили в труху деревья. И это не было игрой слов. Ей становилось все сложнее сдерживать свою ярость, а в силе представительницы Императорского рода сомневаться не приходилось.
– Это вовсе не безымянный наемник, моя правительница, - Танигед выпрямился и отряхнул боевые перчатки от земли.
– Это Хаджар Дархан, Северный Ветер. Тот кто разбил армию мертвых Дерека. Генерал Сухашима, развернувший к нам орды орков.
– Хаджар Дархан… - задумчиво, будто что-то вспоминая, протянула величественная женщина.
– Безумный Генерал родом из маленькой деревни… Тот, кого ты пощадил в битве у Даанатана.
– Именно так, - кивнул, без всякого страха или сожаления, Танигед.
– Кажется, когда я спросила, почему ты не забрал его жизнь, ты сказал, что в действиях Дерека не было ни славы, ни чести, а Хаджар бился слишком достоинство, чтобы оборвать его существование ради ослепленного местью мальчишки.
– Все верно. Вы повторили мои слова с дословной точностью, моя правительница.
– И как, Танигед Облачный, сын купца и крестьянки. Ты доволен тем, чего ты добился?! Тот, кого ты так рьяно защищал, украл моего сына! Твоего Императора! Разве в этом есть честь?!
– Именно поэтому, - рыжебородый воин склонил голову.
– я прошу дать мне возможность исправить допущенную ошибку. Позвольте мне сразиться с этим бесславным ублюдком, и я выбью правду из его глотки.
Императрица посмотрел на Хаджара, затем на Танигеда.
– Безумный Генерал, - повторила она.
– я слышала песни о тебе. Говорят твое сердце не знает страха… что ты победил человека чье лицо затмевало солнце. Обрушил город с неба. Уничтожил две секты, прошел через джунгли Карнака, стал побратимом оркам… песни о тебе поют даже в Ласкане. Шепотом… чтобы не слышала ни я, ни мои пташки… Герой для простолюдинов. Символ того, что свобода и судьба каждого находится в его собственных руках.