Сердце Дракона. Том 12

Из шлема и сочленений лат торчали обломки арбалетных болтов.

– Ты выглядишь так, будто только что сражался на войне, - вздохнул Хаджар.

– Я всегда на войне, Северный Ветер, - голос, донесшийся из шлема, не мог принадлежать человеку. И дело было не в том, что он говорил, а в том, как звучал. Ни один человек… ни одно существо, принявшее облик человека, не могло говорить так.
– С того момента, как руки посланниц Королевы подняли меня к небесам и усадили за стол к великим воинам зимы, с тех пор не заканчивается моя война. И каждый раз, когда я на ней умираю, то вновь пирую, чтобы на следующий день отправится в битву.

– И с кем же сражается воин зимы?

– Рыцарь Зимы, - поправило существо.

Оно не выглядело угрожающе. Не выглядело воинственно.

Но это и не было нужно.

Хаджар не пытался обнажить меча. Он не задумывался о том, чтобы попробовать сбежать или ринуться в бой.

Но это и не было нужно.

Существо, стоявшее перед ним, не просто было древним. Настолько, что понятия “возраст” не могло быть к нему применимо. Нет, оно еще, к тому же, все это “время” провело только в двух состояниях - в битве и в ожидании этой битвы.

Это была сама война.

Сама война пришла к Хаджару, чтобы иметь с ним слово.

– Рыцарь Зимы, - кивнул Хаджар.
– Зачем тебя послали ко мне?

– Ты отринул слова посланников двора Лета, - вонзив меч перед собой, Рыцарь, именно так, с большой буквы, сложил на гарде ладони. С пальцев латных перчаток стекала кровь. Не успев упасть на снежный покров, она превращалась в кристаллики прозрачного льда, улетавшие по воздуху куда-то дальше.
– Это похвально. Воину Зимы не пристало слушать Лето. Ибо пока мы воюем - они пируют. А пока они воют - мы умираем.

Возможно в этом была какая-то философия, но Хаджару было достаточно того, что прозвучало красиво.

– Я пришел к тебе, чтобы услышать самому, а через меня услышали и те, кто слушает, - закончил Рыцарь.

– И что же я должен произнести?

– Имя ветра, которое ты узнал.

– Разве имена знает так мало существ?
– удивился Хаджар.

Он лично знал как минимум нескольких, кто использовал истинные имена.

– Тысячи тысяч и больше, - все тем же потусторонним тоном ответило существо.
– И каждый из них произносил нашим посланником первое услышанное им имя.

– И что после этого?

– Слишком много вопросов, Северный Ветер. Я уважаю тебя, как воина Зимы. Того, кто однажды, после того, как падет на полях своей войны, будет сражаться со мной плечом к плечу в бесконечных битвах и пить лучшую брагу на нескончаемом пиру. Не позорь себя, мой будущий брат. И не позорь нашего братства. Произнес имя, которое услышал.

Хаджар посмотрел на огромную фигуру. Груда железа в которой… он совсем не чувствовал присутствия плоти… хотя бы такой же “искусственной” как у Хельмера или Фреи.

Имя ветра было не трудно услышать. Оно всегда кружилось рядом.

И Хаджар произнес его.

И Рыцарь Зимы услышал.

– Это действительно истинное имя, - вынес он свой непререкаемый вердикт.

– И что теперь?

– Теперь ты принесешь клятву.

– Кому?

– Себе, мой будущий брат. Ибо нет для идущего по пути клятвы более верной и так же лживой, чем та, что он приносит сам себе.

Глубоко… слишком глубоко для человека, который только что содействовал тому, чтобы отнять у матери трехлетнего ребенка.

Впрочем, достаточно об этом.

– Принеси клятву своей кровью, самому себе, воин Зимы, что никогда не расскажешь того, как ты услышал это имя и не поведаешь это имя никому другому. Ни живому, ни мертвому, ни прошлому, ни настоящему, ни будущему. Ни реальному, ни вымышленному. Ни тому, что в четырех мирах, ни тому, что между ними. И эта тайна уйдет вместе с тобой дальше, среди бесконечности звезд и троп между ними.

За пафосными речами Рыцаря крылась вполне себе обычная клятва о неразглашении.

Хаджар принес её именно в той формулировке, которую обозначил Рыцарь.

После этого становилось понятно, почему племени Карнака так боялись истинных имен - они не признавали кровавой клятвы. И понятно, почему никто не мог обучить напрямую истинным именам - лишь указать направление поиска.

Так, как это сделал Черный Генерал или Первый Император Драконов.

Все они, когда-то, приносили клятвы. Может быть народу богини Дану, может ей самой или её посланникам. А может и кому-то другому.

– До встречи, мой будущий брат. Я жду того часа, когда мы будем вечно биться с тобой и пировать.

После этого очередная пурга скрыла Рыцаря в доспехах и, вскоре, Хаджар вновь остался один на перекрестке четырех дорог.

– Вечная битва, да?
– прошептал он.
– Значит так выглядит ад для всех солдат?

После этого, так и не дождавшись ответа, в неба поднялась синяя птица Кецаль.

Глава 1092

Найти отряд было не так уж и сложно… если владеть истинным именем ветра. К тому же Хаджар, вроде как, получил на него “легальную лицензию” от правообладателей. Прирожденных магов четырех миров - народа богини Дану.

Только они жили и дышали магией, остальные ей лишь пользовался.

Для Королевы Зимнего Двора - Мэб, соткать одежду для Хаджара из ветра, неба, облаков и снега было так же легко, как для опытной швеи скроить что-нибудь из простой ткани.

За это время, что Хаджар сражался, а затем петлял по окраинам столицы, чтобы сбить с себя след (всего-то три дня) отряд успел достаточно продвинуться в сторону Делфи.

Разумеется, их направление движения было очевидно для всех, в том числе и Регент-матери. Но, что более важно, осознание этого факта оказало доступно и для Тайной Канцелярии с Запретным Городом.

Так что Рекке Геран выдали скрывающий артефакт. Причем явно не меньше, чем Императорского уровня. И, следовательно, прямиком из сокровищницы самого Моргана Бесстрашного.

Даже Хаджару с его навыками следопыта и именем ветра пришлось постараться, чтобы найти отряд.

И теперь он стоял перед лицом угрозы в виде очередного артефакта. Тот выглядел как медальон со свернувшейся в центре змеи. Рекка Геран указывала им на грудь Хаджару. При этом в бронзовой печати содержалось столько силы, что её должно было хватить, чтобы может и не уничтожить Хаджара, но сделать из него инвалида.