Сердце феникса

...на руинах Нью-Йорка...

...на мертвом бульваре Пекина...

...на замершей от ужаса набережной Тель-Авива...

...над заметенными снегом виноградниками у Толедо...

...над крышей маленького домика, где безнадежно молилась о милости Небес старая гадалка...

О чем он? О чем? Что все это значит?!

Ответа не было.

– Мир изменился, люди. ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ. Я отменяю старые законы. Я отменяю ваши армии. Я отменяю ваших президентов и королей. Вы будете жить по новым законам. Или не будете вообще.

Глаза последний раз в холодном прищуре вобрали в себя человеческий страх.. и, усмехнувшись, он исчез.

Небо оставалось тем же. Черным, безлунным и беззвездным, с застывшими багрово-оранжевыми вспышками. Словно люди вдруг оказались на другой планете. Чужой, непонятной и опасной.

В этом странном свете даже лица соседей выглядели чуждо и жутко - провалы глаз, резко подчеркнутые морщины и страх, страх - в перепуганном молчании, в тихом всхлипывании ребенка, в судорожном вздохе Тамары...

Павел Евгеньевич Христофоров дрожащей рукой вытер лоб. В голове вертелась дурацкая фраза: "Ничего себе отпуск начинается! Ничего себе отпуск"... Он уже догадывался, что никаких отпусков теперь не будет, и не будет долго...

– Павел... Павел, что это такое? Это розыгрыш? Ну говори же!

– Боюсь, что нет.

– Алексей! Что это... Что это было?
– Таня никак не могла остановить дрожь - даже голос дрожал...

– Вадим. Новый король магического мира. А теперь и человеческого...

Слова звучали бредово.

Но это не было бредом. Не было, пока над городом в разгар утра нависало черное небо. Вадим... Повелитель... Вадим? Как-то прозвучало это... словно... подождите...

– Ты его знаешь?

– Думал, что знаю...

– Но Павел...

– Тихо!

Экран ожил.

По нему волной прокатилась багрово-оранжевая вспышка, а потом из нее соткалась незнакомая эмблема - меч, над которым сияла корона. Словно из какой-нибудь сказки. Или аниме...

А потом, как обычно, возник человек. Диктор. Нет... Не человек... Он был очень похож на человека, но у людей не бывает такой пепельно-серой кожи. И алых глаз.

– Прослушайте сообщение. Сегодня, в первый день воцарения Его Величества Вадима, Избранного Повелителя мира магического и человеческого...

– Что он несет?!

– Тихо!

– ... его величество повелевает: всем людям в течение трех дней надлежит признать его и принести ему присягу. Лица, присягнувшие в первый день, получат привилегии. Присягнувшие на второй день, а также в третий, привилегий не получат. Лица, не прошедшие регистрации и не принесшие присяги, объявляются вне закона и являются законной добычей слуг Его величества.

Лица, занимающиеся преступной деятельностью, будут уничтожены.

Лица, находившиеся на военной службе и не принесшие присяги его величеству, будут уничтожены.

Лица, допустившие критику его величества или оказавшие сопротивление слугам Повелителя, будут уничтожены.

Серокожий помолчал.

И вдруг усмехнулся клыкастым ртом.

– Правила просты, люди. Те, кто нужны, будут жить. Те, кто послушны, будут жить. Остальным не повезло...

– Таня...
– зеленые глаза Алексея смотрели смертельно серьезно, - Идите к матери. Пока не поздно.

– Я не имею права...

В больнице все еще было тихо. Пока было тихо...

– Идите. Пока можете.

– Я не брошу больных!

– Таня... кого вчера положили в соседнюю... палату? И в пятую?...

– Пострадавших... от ожогов.

– Вы видели... их кожу?

Они были в повязках! Под капельницами... Странных таких повязках...

– Нет, но..

– Это вампиры, Таня. А ваша врач...
– он не договорил.
– Уходите.

– Какого дьявола?!
– послышался полупьяный юношеский голос, - Не, ну вы видали? Какой-то чмырь с манией величия развел тут шоу, а вы все развесили уши?

Компания нетрезвых подростков под самым экраном, одобрительно засвистела - в стену полетела бутылка из-под дорогого пива.

– Этот придурок указывает нам... экхххх...

Худенькая сгорбленная старушка оказалась около него как по волшебству - никто ни уловил ни движения, ни... А сейчас она держала юнца перед собой, на вытянутой руке, сжимая горло. Ноги в дорогих кроссовках беспомощно болтались, чуть не доставая до пола.

– Эй!

– Вы что делаете?

– Вы...

– Лица, допустившие критику его величессства или оказавшие сссопротивление слугам Повелителя, будут уничтожены, - прошипел негромкий, какой-то бесплотный голос, и тонкие губы старушки раздвинулись, обнажая клыки.
– Вмессте с посссссобниками...

Люди шарахнулись - старуха исчезла. Преобразилась. Истаяли морщины. Распрямилась и налилась упругой силой фигура. Седые волосы стали просто светлыми, и молодая женщина с кроваво-алыми губами шагнула вперед:

– Вкусссссные прессступники....

Минуты текли.

В палате все так же стояла тишина.

Откуда-то слева вдруг послышался крик. Долгий, полный страха и боли.

– Помогите! Помогитееееее!

Юноша инстинктивно дернулся - но встать при таких травмах не получилось бы даже у прославленного старика-Шварцнегера.

– Проклятие!
– простонал он, падая на подушку.
– Началось. Скоро будут здесь. Дайте руку, быстро!

Быстрое касание дрожащей руки. Почти неслышный шепот... Неяркая золотистая вспышка... Проступившая на лбу испарина...

– Идите. Полчаса... вас... никто.. не увидит... Прощайте.

Бог знает, что они ожидали увидеть наверху - аккуратные разноцветные домики? (Центр многие годы успешно маскировался под базу отдыха, и большинство отдыхающих даже не подозревали о подземных этажах и ракетных шахтах под собственными ногами). Следы пожара? Развертываемые боевые части? Но такого они не ждали.

Базы не было.

Взбаламученная черная вода гневно клокотала в котловине нового озера. Среди водоворотов и пенных гребней проплывали обломки стен, сорванные двери...