Сердце феникса

Женщина закрыла лицо руками и разрыдалась.

Феникс недоверчиво смотрела на экран. Ошейник с вмонтированным призывом? Вот что еще готовилось, вот о чем хотел узнать Стрейзант! Вот что еще может быть вмонтировано в новые браслеты! Лина сжала кулаки. Проклятье!

Больше никто не сможет спрятаться - они притянут отовсюду, больше никому не уйти, не снять... Полное рабство. Вечное. Безнадежное.

Преисподняя!

По волне прошел шелест... рокот... она дрогнула и придвинулась. Чуть-чуть...

И к ошейникам протянулась вторая рука.

Демоны по-разному встречали сдачу людей

— Милорд - это круто!

— Так их, обнаглели человечки!

— А вот эта, беленькая, а? Мне б такую... в служанки...

— Нашел над чем ржать, придурок! Вдумайся лучше. Это не только людям показывают - это и нам... мол, поосторожней...

— А я уважаю вон того, который не сдается...

— Будет с кем поразвлечься, интересно, торги скоро?

Трудно описать то, что творилось на площади обреченного города... Люди сначала подходили по одному, пряча глаза, брали ошейники, застегивали и пропадали... Потом, когда на камень мостовой стали группами выбегать люди ближайших улиц, все смешалось. Ошейники хватали второпях, пытались унести своим, отставшим... Постепенно началась давка... Когда по волне с шумом прошелся пенный гребень, это словно сорвало какой-то предохранитель. Обезумев от страха, люди отталкивали друг друга, сбивали... падали...

Кто-то пытался навести порядок. Кто-то плакал...

Глаза выхватывали в мятущейся толпе то одну фигуру, то другую...

Юноша, умоляющий девушку спастись... Кто она ему - сестра? Любимая? Но ошейник она так и не взяла.

Мужчина, выбивающий из рук девочки ошейник, который она поднесла к своей шее...

Пожилой человек, силой застегивающий на горле мальчика черную ленту...

Вот парень отшвыривает в сторону старушку, хватая заветный ошейник... Молодая мать обнимает двух малышей и старается отвлечь их от волны... приговаривая что-то вроде: "Это не больно..."

— Время истекает. Десять. Девять... Восемь...

На площадь врываются опоздавшие, бросаются к "милосердному дару" Вадима. Черное милосердие у вас, милорд...

Не обращая на них внимания, оставшиеся - люди, не желающие стать рабами - один за другим оборачивались к волне. Навстречу смерти.

Пять... Молодая женщина прячет лицо на груди у мужа...

Четыре... Юноша поддерживает под руку пожилую женщину... Что-то говорит, но уже не слышно.

Три. Исчезает последний, надевший ошейник. Двое стариков, он и она, берутся за руки, глядя на водяную стену...

Два... Один из малышей пробует утешить маму...

Один. Молодая пара бережно, ласково-ласково, с проникновенной отрешенной нежностью в залитых слезами глазах сливается в объятии... Последнем.

Ноль.

Гладкое зеленоватое зеркало воды, скованной чьей-то злой волей, разрезает кривая трещина... и оно лопается бурлящим ужасом, тысячетонным валом, громадной невообразимой массой, погребающей под себя и город, и людей.

Стократно усиленные рев и грохот взбесившейся воды заглушали на площади любые шумы. Но заглушать было нечего. На толпу-армию Повелителя словно глянул какой-то супермощный василиск - и все окаменели под его чарами. Все. Ни шепота, ни движения... Потрясение было общим.

Это было настолько неожиданно и настолько страшно, что замолкли даже тролли, горячие поклонники новомодных шоу на выживание, даже демоны из отряда зачистки, только что оравшие нечто одобрительное...Кипящий водоворот на месте старинного городка отражался в широко открытых глазах, но все молчали...Отвыкли от такого... Даже в судные дни ТАКОГО она не помнит.

Круто, милорд.

Ваше новое шоу "Массовая расправа" имеет успех. Зрители потеряли дар речи...

А на экране уже растет новая волна. Следующий город. Промышленный центр... И все повторилось.

Пять городов-мятежников, десятки тысяч человек. Нависающие над улицами многометровые стены воды... Вскрики, ужас... взгляды людей - cначала недоверчивые, заполняющиеся ужасом осознания того, что выбор неизбежен... потом умоляющие, отчаянные, панические. Безнадежные обращения-выкрики:

"Мы же не с ними, не с ними, мы ничего не делали! Милорд, мы же не виноваты! За что?"

Черные знаки рабства, осыпающиеся на площади и улицы... Милорд был щедр, и хватило всем. С избытком...

Холодеющие от бессилия щеки.

Удивленно, по-девчоночьи, приоткрытые губки Зои...

Потом вспыхнувшая на экране карта побережья Голландии, на глазах меняющая очертания.

Замершая рядом Анжелика. Ехидные комментарии кое-кого из очнувшихся демонов. Они стихли, как отрезало, едва на фоне карты возникает знакомое лицо с тяжелым, как гора свинца, взглядом. Человек-маг, ставший демоном. Хозяином. Бывший человек.

Повелитель.

— Запомните этот урок. Больше никаких предупреждений. Никакой пощады мятежникам. Кто против нас, будет уничтожен.

Взгляд обжигает лицо. Падает грузом на плечи. Сколько в нем темного гнева... злой Тьмы. Больше всего Тьмы в том, кто отрекся от Света...

— Никакой пощады. Помните.

А потом экран гаснет, внезапно и резко. Оживают коммуникаторы, и задействованные подразделения срываются с места: кто-то на охрану новых рабов, кто-то на привычную работу по допросам, патрулированию, тренингу... кто-то просто на отдых.

Площадь стремительно пустела. Даже демоны и вампиры не остались повеселиться. Странно. Обычно после задания праздники закатывались прямо на месте... Странно.

— Я... я пойду к Коннору, - наконец проговорил рядом непривычно тихий голос Марианны.
– Лина?

— Я с тобой.

Дороги, которые мы выбираем.

В комнате совсем темно, только светящийся мох еле заметно вычерчивает узоры на каменной стене... и словно возвращается недавнее прошлое... Потому что Алексей неподвижно лежит на узкой постели и смотрит в потолок.

Задержав дыхание, Лина быстро присела рядом...

Нет.

Нет, хвала богам!

Лицо юноши не было равнодушной маской, оно было живым, и... Ох, Алекс. Сколько боли...

— Лина, - прошептал он еле слышно.
– Лина...

И две горячие ладони обхватывают ее запястья. Не объятья. Не поцелуй, а ее руки, прижатые к его сердцу...Словно она - огонь, который должен его согреть.

— Алексей...

И опять ей не хватало слов. Какие слова тут помогут?

Обнять бы его. Согреть...

Что почувствовал Алексей сегодня, глядя на "урок" Вадима? Что ему сказали соратники? Что сейчас у него на душе? Если даже она, феникс, заледенела? Такого Вадим раньше не творил. Смерть тысяч в эфире - такого не было ни разу, ни разу.