Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра

На запрос в Центральный архив Министерства обороны России я получил скорый ответ: в архиве имеется рассекреченный «Именной список безвозвратных потерь личного состава Красной Армии по Васильевскому райвоенкомату», составленный 10 января 1948 года [фонд №58, опись №977521, дело №13]. Солдат-стрелок Михайличенко Антон Евгеньевич значится в нем под номером двадцать четыре. В списке обозначен и месяц, с которого «прекратилась связь с военнослужащим»: март 1944 года. Однако в графе «Заключение военкома» месяц вписан иной: июнь 1944 года. С этого месяца, как я понял, стрелок Антон Михайличенко считается официально пропавшим без вести.

Можно было бы и точку поставить в моем маленьком расследовании, если бы я не обратил внимания на один, как впоследствии окажется, весьма немаловажный факт, выуженный из «Именного списка»: год призыва Антона Михайличенко на военную службу. Краевед из Скелек уверял меня, что земляк его ушел на фронт после освобождения села от фашистов — либо в конце октября, либо в начале ноября 1943 года. Но васильевский-то райвоенком вписал в свое донесение иной год — 1941-й!

Выходит, он ошибся? Не думаю, что тогда военные люди ошибались в таких вещах.

И я делаю еще один запрос — в Российский государственный военный архив. И с удивлением узнаю, что в его базе имеется датированное 7 января 1942 года донесение штаба войск НКВД охраны тыла Южного фронта [фонд №332880, опись №1, дело №151]. Согласно ему, стрелок 43-го резервного погранполка охраны тыла Южного фронта Михайличенко Антон Евгеньевич, призванный на службу из васильевского села Скельки, пропал без вести… 5 октября 1941 года «в районе села Новониколаевка Запорожской области».

Просматриваю дальше донесение и удивляюсь еще больше: вместе с Антоном Михайличенко 5 октября пропали без вести еще три жителя Запорожской области. А днем ранее, 4 октября, охрана тыла Южного фронта не досчиталась аж 13-ти запорожцев! Что за напасть? Немцы устроили охоту на уроженцев Запорожской области? Так ведь охрана тыла — это не передовые части.

Я не хочу, не имею права бросать тень подозрения ни на одного из пропавших без вести под Новониколаевкой 4—5 октября 1941 года. Лучше я расскажу, как отличился при формировании Днепра пулеметчик-гвардеец Антон Михайличенко.

Вот как: 8 февраля 1944 года он первым переправился через реку в районе Никополя и, уничтожив два пулемета, обеспечил переправу передовых подразделений своей бригады. А еще он за сутки совершил 24 рейса, переправляя бойцов на никопольский берег.

Действия отважного пулеметчика из Скелек отметил лично командующий 3-й гвардейской армией генерал-лейтенант Дмитрий Лелюшенко, подписав на него наградные документы. И 19 марта 1944 года бойцу 5-й гвардейской мотострелковой бригады Михайличенко Антону Евгеньевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

А он к этому моменту пропал без вести.

Во второй раз.

Антон Михайличенко

История 26-я. Последний бой Антона Буюклы

В ходе Южно-Сахалинской наступательной операции уроженец Акимовского района, что в Запорожской области, повторил подвиг Александра Матросова — закрыл собой амбразуру японского дота, за что был удостоен звания Героя Советского Союза [посмертно]

Проведение Южно-Сахалинской наступательной операции — после вступления Советского Союза в войну с Японией, было поручено 16-й армии генерал-лейтенанта Леонтия Черемисова. В ходе операции главный удар с севера на юг [по Долине реки Поронай] наносил 56-й стрелковый корпус генерал-майора Анатолия Дьяконова. В состав корпуса входили 79-я стрелковая дивизия, 2-я стрелковая бригада, 214-я танковая бригада и артбригада с пулеметным, гаубичным и минометным полками. С воздуха корпус поддерживала 255-я смешанная авиадивизия.

Путь наступавшим преграждал Котонский укрепленный район, перекрывавший единственную дорогу в долине реки Поронай. Обойти его было просто невозможно: правый фланг укрепрайона упирался в лесисто-болотную долину реки, а левый — в горный хребет. Согласно архивным данным, Котонский укрепрайон обороняли 125-й пехотный полк 88-й пехотной дивизии 5-го фронта вооруженных сил Японии, разведотряд, артдивизион, части пограничной охраны и резервисты.

На первый взгляд может показаться, что сломить сопротивление японцев советские войска могли бы в первой атаке — силы-то несопоставимые были задействованы с обеих сторон. Однако следует учитывать, что в укрепленном районе, который простирался на 12 километров по фронту и до 30-ти километров в глубину, имелось 17 железобетонных дотов, 31 артиллерийский и 108 пулеметных дзотов, 28 артиллерийских и 18 минометных позиций. Миновать эти огневые точки было невозможно. Их следовало только уничтожать.

Наступавший в авангарде 165-й стрелковый полк 79-й стрелковой дивизии первым пересек 50-ю параллель и первым ступил на русскую землю, которой японцы незаконно владели сорок лет. А 14 августа на одном из рубежей у железнодорожной станции Котон [ныне поселок Победино Смирныховского района Сахалинской области] движение полка приостановилось: по нему открыли бешеный огонь из крупнокалиберного пулемета упрятавшиеся в замаскированный дот японцы.

Наши подогнали танк и попытались расстрелять вражескую огневую точку, но танковые снаряды доту вреда не причиняли — только искры высекали из мощного бетонного колпака.

Под прикрытием пулемета к доту начала подтягиваться японская пехота. Следовало действовать и действовать решительно. Как? А попробовать забросать дот гранатами. Что и предложил сделать политрук. Но добровольцев не нашлось: никто не хотел умирать через три месяца после Великой Победы. Политрук тоже не хотел.

И тут подал голос тридцатилетний командир пулеметного расчета, старший сержант Антон Буюклы:

— Я попробую. Только без прикрытия идти — безнадежное дело, в момент положат.

— Что вы собираетесь сделать? — оживился политрук.

— Прикроюсь щитком от пулемета «Максим».

И сержант, прихватив три противотанковые гранаты и автомат, пополз.

— Огонь по доту! — донеслась до него команда.

По амбразуре сразу же ударили три наших пулемета. Но и дот продолжал огрызаться огнем. А когда до него осталось метров сто, японцы стреляли только по сержанту. А он, прикрываясь от пуль щитком «Максима», все полз и полз. И выбрался, наконец, из сектора обстрела — попал в так называемое «мертвое пространство», не простреливаемое из дота.

На всякий случай японцы из своего железобетонного укрытия бросили гранату, но она укатилась и взорвалась слишком далеко.

А старший сержант тем временем приподнялся на локте и тоже швырнул гранату в амбразуру. Прогремел взрыв, у дота взметнулась земля, пулемет замолк. Смельчак подполз еще ближе и одну за другой метнул еще две гранаты.

С криками «ура» бойцы полка поднялись в атаку, но тут же снова были прижаты к земле кинжальным огнем из дота. Ранение в грудь получил и сержант. Я бы на его месте вжался в землю и лежал, моля Божию Матерь, чтобы она сохранила мне жизнь. Но Антон Буюклы поступил по-другому: из последних сил поднявшись во весь рост, он бросился на дот, закрыв своим телом изрыгающую огонь амбразуру…