Сердце Греет Холодная Сталь

"Надо мне. Не попробую — изведусь".

Из города вышли без проблем. Правда был там КПП и вопросы к целям путешествия.

— Морская экспедиция. — гордо заявил Себас. — И вам советую, мужики. Надышаться можно только ветром!

Дальше шли по мощеной дороге, обгоняя возки и созерцая красоты деревенской жизни.

— Во время войны вон там развесили гоблинов на деревьях. — указал Марк. — Было их дофига.

— А эльфы вешают на сук лишь Саурона верных слуг… — напел КПВ.

— Будь ты хоть гоблин, хоть урук. Вот так-то друг. — Поддержал Кельт.

До почтовой станции дошли за день. Там и заночевали. Несколько бараков, сторожевая башня и какие-то склады — вот вам вся станция. На ней копились караваны, чтобы уже толпой, всем вместе пойти дальше от безопасного периметра Новгорода. А дальше: банды, шайки, феодалы и прочие лихие люди. Иногда лихие нелюди.

С мощёной дороги их отряд свернул налево и, не дойдя пары сотен метров до деревеньки, повернул ещё раз. Теперь они шагали вдоль рощи, переходящей в лес. Природа, кстати, относительно привычная. В ботанике КПВ спецом не числился, но общие очертания схожи. Вот что-то типа осины, вот ясень, наверное. Чуть другое, но похожее и узнаваемое.

Они зашли в лес. Передвижение замедлилось, но не принципиально.

— Вы дорогу то знаете? — уточнил КПВ.

— Грани выведет. — заверил Себас. — У него чутье. Да и компас есть.

— Тише, тише. — мрачно заявил Грани, пяливший глаза в чащу. — Лес не любит шума. Те, кто громко ходят, потом тихо лежат.

Грани выглядел очень забавно и стрёмно одновременно. Заросший каштановой бородой по самые глаза, вечно скалящий зубы и вечно в каком-то напряге. Двигался рывками, ел руками и запихивал в рот все огромными кусками за секунды. Пил не морщась, а лесные орехи щёлкал пальцами как семечки. И было ясно про него с первого взгляда — силы и свирепости гному не занимать. Потом Себас в тихую рассказал, что Грани вдовец, а жену его пришибли соседи из-за какого-то земельного спора. Гном на это ответил шестью трупами во вражеском клане и бежал из гор.

Привал на обед, а следующий только на ночь. Для стоянки выбрали место среди бурного кустарника, закрытое со всех сторон. В сумерках гном отправился на разведку, а люди принялись обустраивать лагерь. Ну, лагерь — громко сказано. Пенки, спальники.

"И не только деревья, как у нас, но и гнус".

Сумерки постепенно обращались ночью. Цвета потускнели, а небо серыми клочками мерцало меж ветвей.

"Давно в лесу не спал. Чёртова корона и отмена игр".

Накатывали воспоминания. Ещё бы гитару… стены из ткани, фанерные ворота и штурм в пять утра.

"Мне снятся странные сны, в лесу дремучем, а свет зловещей луны скрывают тучи…"

Только всё это теперь не игра.

— В получасе от нас лагерь. — хриплый голос Грани. — Там костер.

— Ну ка… — оживился Себас. — Кто там? Наши?

— Не ваши. — возразил гном. — Грязные, оборванные. У них труп.

— Чей? — спросил Себас.

— Мне откуда знать! — гневным шепотом ответил Грани. — Труп. Мёртвый. Совсем-совсем.

— Я в смысле человек это, или…

— Человечек. Да.

— Ты уверен, что труп?

— Они его жрут. — ответил гном. — А тот и не шелохнётся. Говорю труп, значит, труп!

— О как… — усмехнулся Марк. — А сколько там их, людоедиков?

— Видел восемь. Дозоров не заметил.

— Оружие? — голос Марка заинтересованный такой прям. Деловой.

— Щиты, короткие копья, тесачки, топорики. Брони нет.

— Вот как… — снова Марк берёт слово. — Ну так что, господа? Пойдём, вырежем людоедов?

— Стоит ли? — осадил его Себас. — Можем просто завтра обойти. Лишний раз судьбу за усы дёргать не надо. И зачем? Не думаю, что у них много ценного.

— Ваша позиция мне понятна, уважаемый. — Марк прямо завелся. Голос фонит нетерпением. — Только вы сами сказали, что командиров пока промеж нас нет. Значит, решим по правилам военной демократии? Кто за то, чтобы наказать ублюдков? Вот вы, господин гном что скажете?

Грани клацнул зубами, зло улыбнулся и выдал:

— С такими соседями мне будет плохо спаться. Чтобы я спал хорошо, им лучше больше не просыпаться. Барук кхазад.

— Достойно сказано. А что господа рыцари? Спустим лесным людоедам их преступления?

КПВ пока молчал.

— Людоедов лучше не оставлять. — ответил Кельт.

"А действительно? Вот что ещё делать с людоедами? Ментов вызвать? Или понять и простить? Не, батенька. Назвались рыцарем, так рыцарствуйте".

— Идем гадов бить. — произнёс КПВ.

— Славно! Вот гордость нашей нации. А вы, господин Себас, можете в лагере посидеть. Со слугами".

"Подначивает".

— В стороне не останусь. — возразил Себас. Не особо довольный, но выбиваться из компании не собирался.

— Как скажешь. — довольно кивнул манипулятор. — Тогда хватайте ваши сабли, а кто их пропил — возьмите грабли. Нам предстоит работа по нашей специальности.

"Ага. Древнейшая профессия — не то, что вы подумали. Древнейшая профессия — рубить и убивать".

— Главное идти тихо… — наставлял гном. — Попрыгай в броне. Ничего не звякает? Ремни подтяни.

Звук брони специфичен и узнаваем. Местные уже должны легко его распознавать, понимая, чем грозит его приближение.

Слыхал КПВ, мол, были ролевые клубы, которые отрабатывали скрытое перемещение по ночному лесу. Сам Кириллов не тренил такое, но некоторая практика имелась. Вместо берцев надел мягкую историчную обувь. Из брони только шлем, кираса и защита вооруженной руки по плечо. Щит и топор-чекан.

Видимость так себе. Сумерки уже растаяли и лес погрузился в густую ночь. Древнюю могущественную ночь, пока не ослабленную сиянием электрического света. КПВ мозгом понимал, что врагам по всем правилам здец, если их ещё десяток в секрете не сидит. Однако штырило его на пять с плюсом. Сердце разогналось, по телу прошёлся бодрящий мандраж, лишние мысли заткнулись. Вот оно. Организм пускает в кровь запас адреналина. Организм зачарован темнотой, шорохами ночного леса и витающей в воздухе близостью смертного боя. Шумят деревья, под ногами мерцают колдовским зеленоватым маревом грибы-гнилушки.

Отдаленный свет костра кажется волшебным, призрачным. Будто на той поляне в сотне метров не людоеды, а цветок папоротника созрел.

"Ляпота, млять, ляпота. Запоминай. Вот это всё хочется запомнить".

На какую-то секунду КПВ пожалел об отсутствии фотоаппарата, но сразу же понял: такое не заснять. Нельзя передать подобные впечатления пленкой. Может быть, если КПВ вернётся, то за свое золото наймет какого-нибудь местного Пикассо. Постарается ему объяснить все эти впечатления…

Но это потом. А сейчас они пришли убивать людоедов.