Сердце Хрустальной Принцессы

Глава вторая. Странности только начинаются

Ки, Филин и Дайана в обеденный перерыв снова встретились в школьной столовой. Ки передала приглашение мамы, и Дайана с радостью согласилась.

– Боюсь только, папа прийти не сможет, – помявшись, добавила она. – Он в последнее время редко выбирается из дома. Хотя… я постараюсь его уговорить – вылазка пойдет ему на пользу.

– А твоя мама?

Ки впервые видела, чтобы чье-то выражение лица менялось настолько резко – как маска, слетевшая с лица и обнажившая под собой другую – по щелчку пальцев, в один взмах ресниц. Только что перед ней сидела улыбающаяся, счастливая Дайана, а затем хрустальная улыбка слетела с ее лица и разбилась на мельчайшие осколки. В бирюзовых глазах было столько боли, что у Ки перехватило дыхание.

– Я снова что-то не то сказала? – пискнула она, сопротивляясь желанию сползти под стол, только бы скрыться от этого взгляда раненного зверька.

Сидящий рядом с ней Филин, казалось, окаменел.

– Ничего, ты же новенькая, – мягко произнесла Дайана. Лицо ее немного разгладилось, но печаль не ушла. – Даже хорошо, что ты спросила. А то все упорно делают вид, что ничего не происходит. Им будто бы все равно.

– Мне не все равно, – неловко сказал Филин столешнице. – И мне очень жаль…

Дайана улыбнулась ему печальной улыбкой.

– Мне тоже. – Она взглянула на Ки и тихо сказала: – Моя мама пропала несколько лет назад. Ее искали всем Реденвудом, но… так и не нашли. Пока не нашли, – добавила она, сжав руку в кулак. Глаза ее сверкали.

– А ты знаешь, что с ней могло случиться? – прошептала Ки, ошеломленная новостью. В горле разом пересохло, и она потянулась за кружкой.

– Нет, – ответила Дайана. Но от Ки не укрылась ни короткая заминка, ни опущенные вниз глаза.

«Знает», – шепнули стены.

От неожиданности Ки дернула рукой и пролила чай на стол.

– Ты… приходи к нам сегодня, ладно? – выпалила она, чтобы сгладить оплошность. – Будет вкусный пирог. Мама очень вкусные пироги печет, правда, давно не пекла, потому что очень много работала, но сейчас она работает на дому, и у нее много времени, и пироги у нее получаются с каждым разом все лучше и лучше… Ой.

Она всегда много говорила, когда волновалась. Дайана благодарно ей улыбнулась.

– Я приду.

Когда она вышла, Ки проворчала:

– Мог бы мне и рассказать.

– Я не знал, что ты не знала! – защищался Филин. – И что, я должен был сходу всю ее биографию рассказать? И я, между прочим, не сплетник.

– Да я не о сплетнях говорю, – возмутилась Ки. – Но я же… я своими неосторожными словами сделала ей больно.

Филин помотал головой.

– Ты не виновата. К тому же, Дайана сказала – ей хуже оттого, что все вокруг молчат. Делают вид, что все нормально. А это ненормально – мамы не должны исчезать.

– Да, – глухо сказала Ки, подумав о своей маме. Если бы она исчезла, у Ки сердце бы разорвалось.

Уроки тянулись как резина, да и мысли были совсем не об учебе. Стены… они знали что-то о Дайане Морэ – что-то из ее прошлого и настоящего. Вот только… Ки не умела говорить с духами – расспрашивать, уточнять. Она умела только слушать.

Дурацкий, бесполезный дар, приносящий только неприятности.

Ки еле досидела до конца занятий. Записки Филина, в которых он рисовал смешных монстриков, сворачивал и бросал ей на парту, явно пытаясь отвлечь, преследующие ее со вчерашнего дня настороженные шепотки и взгляды, сами уроки – все отошло на второй план.

В автобусе она сидела, притихшая, чем встревожила Филина.

– Эй, ну ты чего?

Ки лишь отмахнулась и уставилась в окно. Она и сама не знала, отчего так сильно расстроилась.

Оказавшись дома, тут же бросилась в мамину спальню, которая после вчерашней перестановки выполняла и роль кабинета тоже. Дейдра работала внештатным журналистом довольно известной в Глероме газеты и каждый день по несколько часов работала над очередной статьей.

– Мам, Дайана придет сегодня к нам на ужин, – радостно объявила Ки. – Или одна или с папой.

– О, это же отлично!

Дейдра, едва дописав предложение до точки, тут же вскочила. Ки хорошо знала свою маму, чтобы понять: сейчас она будет заново передраивать весь дом, чтобы не осталось ни пылинки, ни соринки, а потом бросится наготавливать ужин на несколько блюд – чтобы каждый мог выбрать то, что пожелает. Ки покачала головой.

До прихода Дайаны она успела сделать домашнее задание и даже прибраться в комнате – на случай, если гостья туда заглянет. Когда в дверь позвонили, Ки сбежала по лестнице, чтобы открыть самой.

На пороге стояла Дайана, а рядом с ней – высокий мужчина с темно-русыми волосами. Статный, серьезный, с волевым подбородком и задумчивым взглядом карих глаз. В Алистере Морэ чувствовался особый шарм, и если бы Ки вдруг вздумала назвать это красотой, то красотой мрачной.

– Алистер! – раздалось за ее спиной радостное.

Хмурое лицо мистера Морэ просветлело.

– Дейдра, бог мой! Ты ни капли не изменилась!

Последовали теплые дружеские объятия. Дейдра отстранилась, взглянула на Дайану, улыбаясь.

– Надо же, ты покрасила волосы! И линзы… Ты мне, конечно, и темненькой нравилась, но тебе идет!

Ки удивилась – значит, вся красота Дайаны – ненастоящая? Та вдруг разом помрачнела. Не хотела, чтобы кто-то узнал ее секрет?

– Алистер… Ки сказала мне… Мне так жаль!

Он кивнул, сказал тихо:

– Спасибо, Дейдра. Но… Я верну Беатрис. Рано или поздно.

Ки знала, что давно пропавшие люди так просто не возвращаются. Ее мама тоже наверняка это знала, но мистер Морэ с ними бы не согласился – такая в его голосе звучала решимость. Стальная, непоколебимая. Воздух сгустился, пропитавшись неловкостью и печалью. Дейдра спохватилась:

– Ох, ну что же я держу вас на пороге. Проходите!

Стоило Дайане переступить порог, как стены заговорили разом. «Бедняжка, только посмотрите на нее», «Ох, какая бледная», «Начинается? Неужели уже началось?», «Ужасно» – завершила как всегда лаконичная стена у двери.

Они расселись за столом. Запахи были такими вкусными, что у Ки заурчал желудок – хотя она час назад стащила с верхней полки печенье и голодной себя не чувствовала. Накинулась было на еду, но сидящая напротив Дайана своими элегантными движениями напомнила, какой должна быть настоящая леди. Старательно повторяя за ней, Ки вооружилась ножом и вилкой, не без труда отрезала кусочек мяса, а потом аккуратно отправила его в рот. Сделала глоток сока и промокнула губы салфеткой. Дайана, кажется, заметила, что Ки ей подражает – снова этот подрагивающий уголок губ и бесенята в бирюзовых глазах.